Смешная русская история (статьи)
Шрифт:
Дальше я остановлюсь более подробно на одновременности возникновения товарного производства и разбоя, а пока покажу по карте, что корень этот – древнейший и покрывает всю географическую карту не только «индоевропейской семьи языков», не только «афразийское дерево», но и «тюркскую» группу языков. Вплоть до северной Сибири. И никакие войны и переселения народов не могут ее обосновать, ибо она вышла из перемещения и ассимиляции торгового племени среди аборигенов.
Даю список:
Казайлык – город в Болгарии
Казалинск – город в Кзыл–Орде (Казахстан)
Казанбулак – город в Азербайджане
Казанджик – город в Туркмении
Казандзаки – греческая писательница и писатель с острова Крит
Казанка – река в Татарстане, поселок в Николаевской
Казановка – река в Тульской области
Казах – город в Азербайджане
Казбеги – гора и город в Грузии
Казвин – город в Ираке
Кази – населенные пункты в Италии, Польше, Литве (откуда Казимиры)
Казиранга – город в Индии
Казым – поселок в Тюмени
Казыр – населенный пункт в Красноярском крае
Касан – то же в Кашкадарьинской области (Казахстан)
Касандра – полуостров в Греции
Касах – река в Армении
Касимов город в Рязанской области
Каскелен – город в Алма–Атинской области
Касли – озеро в Челябинской области
Каспи – гора в Грузии
Кассаш – гора в Судане
Кассарское ущелье в Грузии
Кассерии – город в Тунисе
Касур – в Пакистане
Каз – поселок в Горной Шории Кемеровской области, на границе с Горным Алтаем
Кызыл – в южной Сибири
Хасан – озеро в Китае.
Эту таблицу продолжать можно почти до бесконечности. И желающие могут убедиться, как следует изучив историю возникновения этих названий, что они будут обязательно связаны или с торговлей, или с разбоем.
То, что торговлю изобрели древние евреи я доказал в других своих работах. Повторяться не собираюсь. Торговля же подразумевает товарное производство. Вот этот вопрос я еще не рассматривал. Географы и антропологи давно заметили, что дикие, первобытные племена не истощают природу, среди которой живут. Отчего и нам, урбанизированным, не рекомендуют этого делать. Но мы упорно не внемлем призывам умных людей, которые недостаточно умны, чтобы понять – в чем проблема?
А, проблема – в товарном производстве. Аборигены на Дальнем Востоке не едят лососевой икры. Когда идут лососевые на нерест в реки, аборигены стоят по колено в икре, выбрасывая ее прямо на землю из рыбьих туш, а тушки – вялят, себе и собакам – на зиму. Вялят, а не солят потому, что на всем побережье Тихого океана, начиная от Индокитая и до самой Чукотки, месторождений соли нет. «Варварски» уничтожая рыбье поколение, аборигены, тем не менее, не наносят никого вреда окружающей среде, и Красной книги не заводят. Веками установилось равновесие: чем больше аборигены ловят лосося, тем лосось больше вырабатывает в себе икры, чтобы из тысячи икринок только одна рыбка уплыла в море на откорм. А икру аборигены потому не едят, что ее без соли сохранить невозможно, а «вяленая» икра напоминает кожаную подошву. И по виду, и по вкусу. Но, как только в эти места пришли торговцы и принесли с собою соль, икра стала товаром. Поэтому я своими собственными глазами видел на берегу реки Сучан в Приморском крае кучу уже гнилого лосося тонн эдак на 5–6, из которого была взята только икра.
Аборигены Африки веками охотились на слонов и леопардов, а численность их не убавлялась. Ибо слоновые бивни и леопардовые шкуры им были не нужны в таком большом количестве. Шкуры прочные и ноские, а желающих вырезать из слоновой «кости» фигурки было мало. Выше упомянутые страусы вообще обитали чуть ли не до Белого моря и Тихого океана, но моды на страусовые перья у аборигенских дам не было. Как только леопардовые шкуры, слоновьи бивни и страусовые перья стали товаром, так и завели Красные книги.
Причина в том, что торговое племя распространялось по Земле очень быстро. Не тысячи лет, а всего сотни. Не более 500, (доказательства у меня – в других работах). Поэтому генетический аппарат уничтожаемых в массовом порядке животных не успевал приспосабливаться к потерям детей до брачного возраста. Самым хитрым оказался лосось, мы все еще его едим, хотя и не такого крупного как раньше. Особенно хорошо это видно на
японской селедке иваси. Когда я был еще маленький, селедка иваси была в магазинах такая же крупная, как и обычная «тихоокеанская» сельдь. Лет десять назад эта селедка напоминала уже речных пескарей, а сейчас ее вообще нет в магазинах.Точно это же самое можно сказать о любом другом животном или растении, например, о дальневосточном «корне жизни» – женьшене. И даже о рудах, лесе, газе и нефти. Что стало товаром, то исчезает.
Давайте рассмотрим следующую ситуацию. Сколько надо лет, чтобы вывести среднюю потребность, например, в лососе для данного племени? Не больше 10 лет. Тогда спрошу: какой дурак будет вытаскивать из речки столько лосося, чтобы он потом гнил в куче? Спрос рождает предложение, спрос формируют торговцы. Поэтому лосося ловят больше, уже как товар. Без торговцев товарное производство невозможно. Это не товарное производство, а – куча гнилой рыбы. Кроме того, товарное производство предполагает запас, товар в обороте, значит – склады: много хороших вещей в одной куче. Возникает соблазн: не ловить рыбу, а украсть ее в куче, или просто отобрать.
Рассмотрим вопрос об украсть и отобрать. Допустим, стоят две аборигенские деревни на берегу Тихого океана. Между ними – километр. А до речки, на которой стоит каждая из деревень, 20 метров. А в речке рыбы – раз в десять больше, чем на любом из складов. Я этим хочу сказать, что товар в месте его производства стоит копейки. И ни воровать его, ни отбирать никто не будет. Исключения я не рассматриваю.
Особенно понятна сия теза будет на озере Баскунчак. Глубина его 40 сантиметров, а все дно – сплошная соль, прямо со дна годная в пищу. Площадь же его сотни квадратных километров. И на берегу – склад, в котором, например, тонн двести соли. А в самом озере – миллионы тонн. Какой же дурак будет связываться с воровством или грабежом склада? Не с Тихого же океана придут воры за мешком соли.
Русская поговорка декларирует: за морем телушка – полушка (четверть копейки), да – рубль перевоз. Сегодня, когда торговля отрегулирована обычаями и законами почти как швейцарские часы, торговая прибыль свыше ста процентов считается высокой. И никому в голову не придет, что прибыль когда–то могла измеряться сотнями тысяч процентов. За горсть стеклянного бисера можно было получить в месте производства горсть золота, алмазов или амбры. Поэтому производство цветного стекла было так широко развито в древнем, прибрежном Йемене – на второй родине торгового племени. Но, уже в десятке километров от места производства данного товара цена его увеличивалась, по крайней мере, вдвое. По той же прогрессии она могла расти с каждым следующим десятком километров. Причина в том, что никто в данном месте не знал истинных затрат производства данного товара, и «вешать на уши лапшу» можно было сколько угодно. Как о цене производства, так и о цене доставки в данный регион.
Отсюда следуют важные выводы. Во–первых, аборигенов практически за бесплатно торговцы агитировали производить данный товар в объеме, многократно превышающем собственный спрос аборигенов. И истощать природную среду обитания в большей степени, чем она успевала генетически приспосабливаться к возросшим потребностям охоты, ловли, добычи.
Во–вторых, новый товар, например, соль на Тихом океане, начинал действовать как наркотик. Без него аборигены уже не представляли себе жизни. И не мне человечеству говорить, какие фантастические прибыли наркотики приносят. Но не в этом главное, за щепотку соли, например, можно нещадно эксплуатировать целые регионы, и люди, живущие в них, будут еще безмерно благодарны за эту их эксплуатацию. Никакой ведь дурак из торговцев не скажет своим покупателям, что в действительности стоил им данный товар. В результате я не вижу никакой иной альтернативы тому, что эксплуатацию создала именно торговля. Сколько бы социологи, историки и экономисты не врали нам, что эксплуататоры выросли в самой среде аборигенов, из их царей и вождей. Компрадорство, конечно, было, как без него? Но не это главное, главное – в пришельцах – торговцах – инициаторах.