Smoking gun

На нижнем этаже, за поворотом, между колонной и небольшим окошком было пространство. Что-то переклинило, и Тейт рискнул, схватил Вайолет за руку, привлекая к себе, пристраивая ее тельце в этом закутке. Вайолет давались лишь тяжелые вдохи, от бега и адреналина сбилось дыхание. Ее личико, казавшееся призрачно-белым, словно туман, и было высоко задрано, его глаза тонули в ее. В таких живых, в таких умных и понимающих. В таких красивых глазах.

— Знаешь, что меня поразило?

— Нет, не знаю, — легкая улыбка на ее губах завораживала. Казалось, ей нравилась ситуация, словно она ожидала от него этого поступка весь вечер.

— Твое поведение на охоте. Ты ни разу не колебалась, ни разу на твоем лице не промелькнула и тень сомнения. То, с каким рвением и уверенностью ты спустила курок. Ты убила живое существо без капли раскаяния… — шепот Тейта был наполнен страстью и боготворением, словно он поклонялся ей, как раньше почитали божественных существ, принося им жертвоприношения.

Вайолет залилась улыбкой, грудь все еще вздымалась и опускалась. Она никак не могла отойти от бега. Тепло исходило от Тейта, а от того места, где рука сжимала талию, распространялся жар. Вайолет вновь подняла взгляд. Он смотрел на нее так интенсивно и сосредоточенно, словно искал какой-то ключ, разгадку какой-то тайны. От этого взгляда становилось не по себе, хотелось выдохнуть, но словно ком застрял в горле, и она попыталась отвернуться, но Тейт запустил ладонь в ее волосы, мягко удерживая ее голову на месте, склоняясь до тех пор, пока вновь не поймал ее взгляд. Кожа приятно покалывала под касаниями его пальцев. Тейт медленно облизнул губы, зачарованная, Вайолет зеркально повторила действие. Еще какая-то доля секунды, потраченная им на попытку рассмотреть хоть один процент сомнения, и, прикрывая глаза, она наконец-то чувствует легкое касание его губ на своих. Сердце словно сделало один большой скачок вдоль всего тела и вернулось на место, тепло мгновенно разлилось по венам. Не зная, куда деть руки, Вайолет подняла их к плечам юноши, его руки так и продолжали сжимать талию и массировать голову, приятно зарываясь в волосы. После первого пробного касания губ Тейт замер, чуть отстраняясь, заглядывая в ее лицо. Вайолет растерянно глядела перед собой. Тейт улыбнулся, снова склоняясь над ней. Касания губ стали более настойчивыми, Тейт улыбался, чувствуя, как колотится ее сердце. Вайолет втягивала воздух, но не дышала в привычном понимании слова, боясь, что если она хотя бы попытается пошевелиться, то все исчезнет. Его губы были такими мягкими и теплыми, а действия такими отточенными, он точно знал, что и как надо делать.

— У меня ноги подкашиваются, — пробурчала та сквозь поцелуй, крепче сжимая шею юноши. Улыбка продолжала играть на его губах.

Ее сердце снова подскочило, когда из него вырвался гортанный стон блаженства, и вибрация прошла по тонкой коже губ. Все смелее и смелее Вайолет подтягивала руки к его волосам, запуская пальцы в мягкие кудри, притягивая его голову ближе.

Когда несколькими жалкими минутами ранее ей казалось, что ее желание сбылось, что ночные блуждания по каменным коридорам и есть предел ее мечтаний, то только сейчас она действительно прозрела. Вот, о чем она грезила — первый поцелуй с тем, кто ей действительно нравился, да не абы где, а в самом настоящем замке, словно она и правда была принцессой, хранившей чертову тучу секретов, а он — ее прекрасным, странным, немного пугающим принцем, которому не нужны были ни белогривый конь, ни богатство, чтобы покорить ее сердце.

Комментарий к Chapter XVII

* - И оба мы были всего-лишь детьми

В королевстве приморской земли

И зажжется ль звезда, вижу очи всегда

Обольстительной Аннабель Ли

__________

Надеюсь, что я не сильно запорола то, чего вы все так ждали (давно таких вещей не писала, уже навык подрастеряла) Напишите, что вы думаете. Вообще все пишите всегда, если что-то смущает:)

========== Chapter XVIII ==========

Каким пасмурным был предыдущий день, таким же и осталось следующее утро. Но погода мало на что влияет, когда дело касается внутреннего состояния человека. Потеряй ты накануне близкого друга, и утро будет для тебя испорчено независимо от того, светит ли горячее калифорнийское солнце и поют ли серенады желтопузые канарейки, а проведи ты чудеснейший вечер в своей жизни, и морозное утро в ледяной иглу на Аляске покажется раем.

Проснувшись поутру Тейт не сразу сориентировался. Поначалу показалась странной новая обстановка помещения, но затем медленно вернулись приятные воспоминания. На часах около шести утра, по стенам разбросаны светло-розовые пятна, отбрасываемые окутанными в голубоватый рассвет гардинами. Постель рядом пустовала. Юноша подскочил, даже проверил на месте ли вещи Вайолет и не убежала ли она куда пока он спал. Но сумка так с прошлого вечера и валялась у входа. Из ванной доносилось журчание воды.

— Вай, — Тейт, поправляя пижамные штаны, ритмично постукивал костяшками пальцев по двери. Внутри что-то уронили, словно пластиковая бутылка грохнулась на кафель. – Вай, ты там?

— Да! — женский голос звучал в унисон со льющейся водой. — Да… я… я здесь… — казалось, будто бы говоривший был чем-то сильно увлечен. Тейт прислушивался, хмурясь, его попытки уловить хоть какие-то эмоции девушки оказывались провальными. Было слышно лишь журчание воды. Но как бы сильно Тейту ни хотелось увидеть личико девушки этим многообещающим утром, такая мелочь, как запертая дверь не смогла бы испортить ему настроение. Сегодня чудесный день, и ничто этого не изменит! — решил для себя юноша.

— Хочешь, я присоединюсь к тебе? — блондин снова прислушался, ожидая услышать очередной звук выпавших из рук баночек или пристыженные вздохи девушки, но Вайолет лишь откашлялась, прочищая горло, и выкрикнула:

— Да, да, я скоро! — словно и вовсе не поняла вопроса.

Возможно, женский утренний душ требует гораздо большей концентрации, чем думают мужчины. Тейт лишь удивленно улыбнулся.

— Тогда я пока схожу вниз, посмотрю, что дают на завтрак? — то ли предложил, то ли поставил в известность тот, надеясь, что его голос звучал достаточно громко. Через мгновение послышался все тот же отрешенный от реальности ответ.

— Да-да…

***

Даже пышущие здоровьем представители ирландских кровей этим утром выглядели и двигались не так бодро и жизнерадостно как прошлым вечером. Казалось, вчерашний фазан в вине произвел совсем противоположный эффект. Пожилая пара меланхолично потягивала свой айриш-кофе, устроившись в плетеных креслах на открытой террасе, что выходила на лес, мистер О’Риордан читал утреннюю газету в кресле малой гостиной, а его миссис занималась дочерью, завтракая подле нее в столовой. Было непривычно тихо и спокойно. Тейт полюбезничал с прислугой, повключал обаяшку с кухаркой, и вот за какие-то десять минут в его руках появился медный поднос с двумя порциями омлета, поджаренными колбасками, тостами, джемом в мисочках и двумя кружками кофе.

Тейт был рад. Тейт гордился собой. Все шло как надо, все казалось прекрасным и волшебным, словно его счастливая сказка наконец-то начинала воплощаться в жизнь. От стен пустых коридоров эхом отдавались его шаги, словно удары двух палочек барабанщика группы, дающего сигнал к старту: сейчас начнется нечто грандиозное, то, чего все ожидали с таким трепетом в сердце и такой надеждой в глазах.

Десять минут на беседу с мистером О’Риорданом, еще столько же на прекрасную прогулку по просторному замку, плюс предвкушение ароматного завтрака на двоих, и ожидающая в комнате Вайолет — и то ли еще будет! От осознания полноты жизни и захлестывающей энергии Тейт насвистывал, толкая бедром входную дверь. Рядом с кухонной верандой произрастали алые камелии, соцветия необычайно походили на розы, юноша сорвал одну веточку, украсив поднос. И кто бы мог подумать, что этот светловолосый юнец такой романтик?

Свист разлился по комнате. Кровать пребывала в том же состоянии, в каком ее оставил блондин, сумка Вайолет, да и вообще все вещи был нетронуты. В ванной по-прежнему шумела вода. И тут Тейт замер… ведь ни один человек не может принимать душ вне своего дома больше сорока минут…

— Вайолет? — юноша оперся о дверь в ванную, сжимая поднос. Ответа не последовало. – Вай? — тишина. Тейт осолбенел. Волна ужаса накрыла молниеносно. Он выронил поднос, посуда отскочила, тарелки и чашки с треском раскололись, кофе разлилось по камням, затекая в места стыка кладки пола, капли оросили джинсы и ботинки юноши, попали на белое постельное белье. — Вайолет, открой дверь! — настойчиво приказал юноша, дергая ручку. Само собой разумеется она была заперта, но замок казался хлипким — простая щеколда, — и дверь поддалась после второго удара плечом.

Тейт в шоке замер в проходе, откашливаясь; из ванной моментально повалил густой пар. Кран душевой был вывернут, шланг валялся в кабинке, но напор шел просто так, вода струилась, стекая в канализацию. Посередине, рядом с опрокинутыми корзинами для белья, на разбросанных полотенцах сидела Вайолет: лицо розовое, распаренное, глаза влажные, щеки испещряют струйки еще не высохших слез. Но не столь ужасающим было ее состояние, как-то, что находилось подле. На белых махровых полотенцах алело огромное пятно. Тейт и правда почувствовал себя маленьким щенком, которого бросили в бушующий океан с пенящимися ледяными волнами. Дыхание перехватило. Кровь! Кровь! Это кровь! — крутилось в его голове как на повторе. Первые мгновения Вайолет словно и не заметила постороннего в помещении, продолжая монотонно раскладывать в один ряд маленькие таблеточки на расстеленном полотенце, затем вместе с прохладным ветерком из спальни пришло осознание, и девушка подняла взгляд. Лицо наполнилось диким ужасом, Вайолет дернулась, собирая таблетки в пригоршню быстрыми движениями, сродни маниакальным, поднося ладонь ко рту. Тейт, кинувшись с места, хлопнул ее по руке и молниеносно выбил таблетки из ладони, те рассыпались как бисер, запрыгав по плитке. Вайолет зарыдала.