Смоленский поход

Швед не теряя ни минуты, спустился в шлюпку, и его гребцы навалились на весла. Понаблюдав за тем как они отходят, я скомандовал делать тоже самое. Всех желающих сойти на берег одним рейсом было не перевезти, так что надо поторапливаться. Достигнув пристани, я первым выскочил из шлюпки и в нетерпении прошелся по твердой мостовой. Мои спутники, тяжело вздыхая и крестясь, один за другим следовали за мной, поневоле привлекая всеобщее внимание длиннополой одеждой и непривычным внешним видом.

— Генрих, ты ведь помнишь, где находится мой дом? — спросил я оного из драгун.

— Конечно, мой кайзер!

— Отлично, будешь показывать дорогу.

— Ваше величество, какая честь! — ко мне размахивая шляпой, приближался капитан над портом, — рад видеть вас в добром здравии!

— Олле, дружище, вы рискнули выбраться из своей пыльной конторы? Как это мило!

— Ну, не мог же я пропустить такой случай! Жаль, что вы не предупредили нас о своем приезде, мы бы устроили вам торжественную встречу! Эй, бездельники, — прикрикнул он на немногих любопытствующих. Приветствуйте герцога странника — победителя датчан!

— Полно, друг мой, не стоит.

— Еще как стоит. Обещайте мне, что удостоите мое скромное жилище своим посещением. Иначе жена сживет меня со свету!

— Ну, этого я позволить не могу. С кем в таком случае я буду вести торговые дела. Хорошо, я непременно загляну к вам.

— О, это будет большая честь для меня и моего дома! — растрогано проговорил чиновник, и тут же сменив тон, деловито поинтересовался, — а что у вас есть товар?

— Ну, на этот раз меня я буду больше покупать, а не продавать.

— Я целиком и полностью к услугам вашего величества!

Пока мы так беседовали корабельный шлюпки сделали еще рейс перевезя таким образом остальных членов моей свиты. Несколько солдат и Каупуши остались на корабле, а мы плотной толпой двинулись к моему дому, возбуждая любопытство зевак своим непривычным видом и большими ящиками, которые тащили вчетвером каждый. Уже почти пришедший в себя Мишка ковылял рядом, с любопытством озираясь на окружающие дома.

— А чего нам лошадей не прислали? — спросил он, выбрав минуту.

— Так не ждал нас никто, — пожал я плечами, — сам поди знаешь незваный гость хуже татарина. Сейчас оповестят короля, тогда и пришлют. Только нам тоже надо себя прежде в порядок привести.

Подаренный мне когда-то покойным королем дом сейчас пустовал. Прежде в нем останавливалось посольство Рюмина, да Янсен держал здесь контору. Но сейчас мой шкипер вместе с кораблями был в рейсе, и лишь удивленная и напуганная прислуга наблюдала за нашим нашествием. В печах немедленно запылал огонь, перед входом встали драгуны с ружьями на плечах, а над крышей затрепетал мекленбургский штандарт.

Говоря Романову, что узнав о моем прибытии, нам непременно пришлют лошадей из королевской конюшни, я ошибался. Густав Адольф услышав о моем нежданном визите, тут же прискакал сам. Сначала с улицы послышался шум копыт по брусчатке, а затем у входа раздалось властное — «Дорогу королю!» быстро спустившись, я едва не налетел на своего коронованного приятеля стремительно идущего мне навстречу.

— Иоганн, наш дорогой брат, — порывисто вскричал юный король, уже привыкший говорить о себе во множественном числе, — мы не верим своим глазам, как это возможно! Неужели ты в Стокгольме?

— Я, в смысле, мы, тоже рады тебя видеть Густав, — невольно передразнил я его, — надеюсь это для твоего величества приятный сюрприз?

— Конечно, брат мой, — сбавил немного пафос Густав Адольф, — разумеется, я рад тебя видеть, как может быть иначе. Но почему ты не предупредил о своем прибытии?

— Можешь считать, что я путешествую инкогнито. Просто у нас много дел, которые необходимо обсудить. И совершенно нет ни времени, ни возможности, чтобы отложить их до встречи в Новгороде.

— Вот как? Впрочем, ты всегда славился своей непредсказуемостью и решительностью. Кстати, я слышал тебя можно поздравить, ты взял Смоленск?

— А что про Ригу тебе еще не доложили? Боже, какие нерасторопные у тебя шпионы!

— Что ты говоришь! Ты взял Ригу, но как это возможно?

— Да так, шел мимо, вижу — лежит. Чего бы думаю не взять?

— Ты все шутишь.

— Отнюдь, сейчас там мой гарнизон. Ты помнишь Кароля фон Гершова, так вот, он сейчас там комендант.

— Поразительно, просто поразительно! Но что ты будешь с ней делать?

— С Ригой-то? Ну, я же теперь русский царь. Привезу туда медведей, буду разводить на продажу.

— Нет, это решительно невозможно! Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?

— Быть серьезным, а зачем? Серьезность это удел таких людей как старина Аксель, кстати, как он?

— Он сейчас в отъезде.

— Теперь понятно, почему ты примчался, некому было тебя остановить… ладно, не обижайся, кстати, а как поживает моя обожаемая супруга? Я, конечно, не думал что твоя царственная сестра, узнав о моем приезде прибежит, задрав юбки, но, признаюсь, мне было бы чертовски приятно.

— Ты ничего не знаешь?

— Нет, а что я должен знать?

— Похоже твои шпионы ничуть не лучше моих.

— О чем ты?

— Ну ладно, слушай. Твой кузен-соправитель недавно умер.

— Иоганн Альбрехт?

— Именно, что за блажь взбрела в голову вашим родителям назвать двоюродных братьев одинаково. Получив известие о его смерти многие подумали, что скончался ты.

— Представляю их разочарование, когда они поняли что ошиблись, — засмеялся я, — знаешь, в России есть поверье, если про человека безосновательно думают, что он умер, значит, он проживет еще очень долго. Но что с Катариной и моим сыном?

— Они сейчас в Мекленбурге.

— Какого черта?

— Ну, Мекленбург, если ты не забыл, твое наследственное княжество и, кстати, моего племянника тоже.

— Проклятье, моему сыну скоро год, а я его еще не видел. Послушай, а как умер мой кузен? Когда я покидал Гюстров, он был здоров как бык на нашем гербе.

— Точно не знаю, но что-то там нечисто. Тетушка София была очень обеспокоена.

— И ты не нашел ничего лучшего кроме того чтобы послать туда мою жену и ребенка?

— Послушай, маленький Карл Густав твой единственный законный сын. Кому как не ему должно принадлежать наследство Никлотингов? К тому же я послал с ними Оксеншерну и выделил сестре достаточный контингент, чтобы не опасаться за их безопасность.