Смородинка (сборник)

Руслан, кряхтя, отодвинул кресло и, высунув от натуги язык, поднял крышку погреба. Из него дохнуло сыростью и запахом уксуса.

Мальчик осторожно выглянул в окно. У бабушки два таза белья, и она только разглаживала на веревке первую простыню. Отец, вообще вернется вечером.

Руслан подтянулся на руках и резким рывком спрыгнул вниз. В темноте, между пыльными банками нашарил плюшевого одноухого пса. В животе у того что-то глухо бренчало.

Руслан высыпал содержимое пёсьего живота в карман и выбрался наружу. Уф! Бабушка заканчивала второй таз. Еще немного! Подтянем кресло, и сделаем вид, что смотрим в окно.

Бабушка, к счастью, пошла в ванную. Руслан выложил монеты на стол и пересчитал их. По его подсчетам, набралось где-то 15 рублей.

На завтрашний день, после школы, Руслан зашел в маленький магазин под башней с часами. Раньше они с мамой часто наведывались в него купить то нитки для вышивания, то иголки для швейной машинки, то какую-нибудь особенную тесьму. Пока мама выбирала разноцветный товар, Руслан важно оглядывал магазин. Самой интересной была, конечно, витрина с сувенирами. Она была вся заставлена резными шкатулками, деревянными панно со смешными медведями и маленькими кузнецами с молоточками, причудливыми металлическими шандалами и вазами всех форм, цветов и размеров. Уводить оттуда Руслана приходилось чуть ли не силой, после того как мама, вздыхая, покупала ему какую-нибудь безделушку.

Но сегодня Руслан, не оглядываясь на витрину с сувенирами, деловым шагом прошел в самый дальний угол магазина. Там, за стеклом, были выставлены большие и маленькие коробочки с духами.

— Ой, какой хорошенький мальчик! Тебе чего? — Рыжая молодая продавщица явно скучала и была не прочь поговорить.

— Здравствуйте, — чинно пробасил Руслан, пытаясь придать себе взрослости. — Скажите, у вас есть духи с запахом моря?

Моря? — озадачилась продавщица. — Сейчас посмотрим. Маме выбираешь, сестре?

— Маме.

— Вот хорошие духи «Пиковая дама». Их часто берут.

Руслан осторожно понюхал флакон из черно-зеленой коробочки. Запах был густой, сладковатый.

— А еще есть какие-нибудь?

— А сколько у тебя денег? — в свою очередь поинтересовалась продавщица.

— Вот! — Руслан торопливо полез в ранец и высыпал на стеклянную витрину звенящее богатство.

— Ой, подожди! Они сейчас закатятся куда-нибудь. — Продавщица сгребла мелочь в кучу и принялась считать.

— Пятнадцать рублей, сорок копеек, торжественно объявила она, наконец. — Копилку разбил, что ли?

— Угу, — точь-в-точь как отец, хмыкнул Руслан.

— У мамы день рождения, или просто так? — Продавщица сыпала вопросами, перебирая душистые коробки.

— К Новому Году, — сдержанно заметил мальчик.

— Вот. Как тебе? Болгарские, «Сигнатюр».

Руслан недоверчиво оглядел пузатый граненый флакон с бантиком на горлышке.

— А это точно с запахом моря?

— Есть еще «Эллада». — Рыжая подсунула мальчику коробку с профилем греческой красавицы. Он растерянно посмотрел на кудрявый профиль и тихо повторил:

— Понимаете, мне нужно только с запахом моря.

— Вот, «Малахитовая шкатулка», «Лель». — Продавщица передвигала по стеклу зеленые затейливые коробочки. — Или, хочешь, возьми «Сардоникс». Это замечательные духи. Их три номера.

Руслан внимательно посмотрел на одинаковые белые коробки. На одной из них была изображена игривая гречанка с полотенцем, на другой эта же гречанка плясала в компании развеселых амуров, на третьей был изображен бородатый древнегреческий мужик в шлеме.

— Посмотри, тут женщина с полотенцем. Наверно, только что искупалась. Эти, точно, будут с морским запахом.

Если бы Руслан был постарше, он подивился железной логике рыжей продавщицы, но сейчас ему было не до этого.

Он приблизил к носу стеклянный флакон с темной жидкостью. Запах был задорный, пряный и свежий. Руслану показалось, что, и вправду, крепко запахло морем.

— Сколько? — выдохнул мальчик.

— Пятнадцать рублей. В кассу.

— Заверните, — осипшим от волнения голосом сказал Руслан.

Когда он вернулся с чеком, рыжая уже протягивала ему завернутую в белую прозрачную бумагу коробочку.

— Ну, будь здоров, мамина радость, — улыбнулась она.

— Спасибо, — сурово ответил Руслан, и зашагал к выходу.

Дома он вначале хотел спрятать духи в пёсьем животе, но, поразмыслив, решил найти место в комнате. Ну, его, этот пыльный погреб, лезть еще туда!

…Мама сидела, облокотившись на подушки, и поправляла поредевшие волосы.

— Мама! — Руслан хотел броситься к ней, но мама сделала предостерегающий жест, и он уселся на пуфик около кровати.

— У тебя что-нибудь болит? Ты, наверно, есть хочешь? Давай, я тебе подушку поправлю.

— Нет, Руся, не надо. У меня ничего не болит. Посиди просто со мной.

— Мама, ты не съела яблоки? — Руслан бросил взгляд на вчерашнюю тарелку. — Мамочка, ну хоть кусочек. Я отрежу.

Мать покорно положила в рот яблочную дольку.

— Очень вкусное, Руся. Сам поешь. Пожалуйста.

Руслан с хрустом надкусил сочное яблоко.

— Я же тебе жоворил, что оно вкужное, — пробурчал он с набитым ртом. Мать улыбнулась.

— Ну, беги, Русенька. Пообедай.

— А ты?

— Я потом. Сейчас что-то не хочется.

— Надо есть, чтобы поправиться, — серьезно заявил Руслан, и вышел из спальни.

В гостиной он украдкой бросил взгляд на книжную полку, где за синим томиком сказок Андерсена лежали заветные духи, и побежал на кухню.

— Ты где был так долго? — Бабушка поставила перед ним тарелку с перловым супом. — Ешь, давай.

— В школе после уроков оставили. Надо было класс убрать, — не моргнув глазом, соврал Руслан. Для святого дела не грех и соврать!

Тут в дверь кто-то позвонил, и бабушка отправилась во двор. Вскоре на пороге появился высокий седой человек, мамин доктор. Он навещал ее раз в неделю, слушал, делал уколы, разговаривал, улыбаясь и покачивая головой.

Бабушка тихо спросила:

— Ну как?

— Состояние стабильное. Надо поддерживать силы. Пусть ест все, что хочет.

— А… а сколько?

— Недели две-три. Ну, до праздника, думаю, ничего не будет. При мальчике держите себя в руках.

— А что еще остается, доктор? — сказала бабушка еле слышно.

Проходя мимо комнаты, доктор потрепал Руслана по щеке, и весело сказал:

— Ну чего, серьезный такой? Все будет хорошо с твоей мамой. Учись отлично, чтобы ее не огорчать.