Смута

Нам приходилось продвигаться через лес, дабы нас не заметили патрули и было заметно, что Могута держится в лесу куда лучше меня. Не смотря на больший вес, шагал он мягко и практически не ступал на вездесущие веточки, отчего на его фоне я был словно слон в посудной лавке. На ходу он подбирал какие-то травы, которые клал в свою сумку на поясе, а ещё успел раздобыть длинную палку, которую использовал на манер посоха. Шёл он всё также молча и практически растерял весь свой царский лоск и если бы не богатый доспех, который будто не мешал ему весом, то напоминал бы мне просто излишне громадного монаха. Тем не менее, мне бы не хотелось встретится с таким «монахом» в открытой схватке. Да, я не видел Могуту в бою, но если он и вправду дворянских кровей, то выучка его должна быть более чем серьёзным, ведь именно его изначально и готовили к правлению.

– Вадим, как ты думаешь почему войско Звяга разбили? – неожиданно разорвал царившую тишину Могута.

– С чего вообще такие вопросы?

– Как бы ты не притворялся обычным рубакой, но по твоему взгляду видно, что ты любишь рассуждать, а разговор с умным человеком иной раз дороже золота.

– Я вообще не уверен, что Звяг и его люди разбиты, но если берём за основу такой исход, то тут стоит отдать должное организовавшим осаду.

– Воевода Яромур. Это его земли. – прервал меня Могута, - Я помню его сильным воином и умелым стратегом.

– Так вот, Яромур этот ловушку хорошую организовал. Не просто так он ту лесную проплешину оставил. Думаю я, что там либо волчьи ямы выкопаны, либо рагульки рассыпаны или ещё какую пакость удумали. Если людей у него прилично, то выживших на копья посадили скрытым отрядом, что за лесом прятался. Руку на отсечение не дам, но думаю, что так и случилось.

– У Яромура людей много. Вместе с Земельной Ратью копий сотен семь выставить сможет. У него род древний и успел отличиться ещё при пращурах моих.

– И всё же, у Звяга была лишь одна из армий, да и она не факт, что уничтожена целиком и полностью. Твои сторонники большими силами обладают, так что просто так междоусобица продолжится.

– Да чтоб сгинули эти «сторонники» и Тартбог их души проклял! – в сердцах махнул рукой Могута.

– На трон не хочешь сурский? – издевательски усмехнулся я.

– Мне он за бесплатно не сдался. Мне покой нужен и семья моя!

– В смысле?

– В коромысле, Вадим! – Могута остановился и повернулся ко мне, - Я, думаешь, просто так в лес смылся? Я бы с радостью с братом местами поменялся и с богами бы общался, заместо того, чтобы целой страной править. Наёмник, это ведь не так просто. Дело даже не в самом управлении – на это советники есть. Дело в том, что ты всегда в опасности и ладно бы только сам, но в опасности каждый близкий тебе человек. Моя кровь сделала мне очень «хороший» подарок и теперь моя семья в большей опасности, чем мог я себе сначала представил.

– Твоя семья в плену?

– Да. Я спокойно жить хотел, а бояре, которых ты уже знаешь, как-то отыскать меня умудрились, и чтобы «уговорить» на царствование, мою жену и дочерей в одну из крепостей своих увезли. Я даже не знаю куда и мне нужна помощь брата. Уж не думал я, что потревожу Владислава.

Этот короткий разговор вновь оставил меня в непонятках. Не смотря на свою внешнюю схожесть с Владиславом, и в целом складную историю, я до сих пор не мог поверить в то, что он и вправду настоящий несостоявшийся царь. Всё-таки, в истории было великое множество людей с «голубой кровью», что совсем не хотели править, но тех вынуждали под различными предлогами. Хотя, в любом случае, проверить искренность его слов у меня возможности не было, но даже так я полностью уверился в том, что убивать его не стоит.

– Если твоя семья в опасности, то необходимо спешить. Если кто-то из «пятибоярщины» решит, что ты умер, то их положение станет стократно хуже.

Могута, осознавая мысль, сделал ещё несколько шагов вперёд и остановился, уперевшись на свой посох и смотря куда-то в землю, - Ты говоришь про то, что их убьют?

В голосе Могуты послышалась неожиданная тяжесть, заставившая меня остановится. Эта тяжесть осознания была доступна лишь тем, кто действительно переживал за близких ему людей. Мне захотелось поддержать его, но вовремя я заставил себя мотнуть головой, понимая, что его эмоции могут быть ложными.

– Да. Насколько мне известно, женщины ещё ни разу не вступали на престол Сурии и у меня есть серьёзные сомнения, что старые боярские рода пойдут на столь новаторское решение.

Дальше наш поход постигло молчание. Каждый из нас был погружён в свои собственные мысли, и мы перебрасывались лишь дежурными фразами. Однако, через пару дней пути стало ясно, что необходимо обзавестись лошадьми, поскольку наше путешествие на двух ногах крайне неэффективно. Но как же обзавестись конями, если ты скрываешься от мятежников, что могут рыскать по окрестным землям? Ответ прост: никак. Потому мы ограничились тем, что царь спрячет в лесу своих доспехи, ведь именно они делают из Могуты яркую мишень. Мне тоже бы оставить свою броню, ввиду её необычности на этих землях, но мне хотелось оставаться боеспособным, и, желательно, без новой дырки в теле.

Двигаться скрытно не имело смысла, и мы оба просто ввалились в первый из найденных придорожных трактиров, изображая из себя пьяных путешественников, забредших сюда исключительно по воле Судьбы-злодейки. Этот «цирк» не выдерживал никакой критики и служил лишь для того, чтобы оценить ситуацию внутри помещения. У меня совсем не было желания вновь столкнуться с ратниками и стараться никого из них не ранить.

Прибыли мы к самому вечеру, а потому корчма уже наполнилась множеством людей и ведущиеся ими разговоры сразу напрягли меня. Посетители судачили о борьбе двух царей и о том, кто же всё-таки должен восседать на престоле Сурии. Ступая к стойке, я упорно прислушивался к речам, пытаясь понять на чьих мы сейчас землях и насколько же народ выступает за того или иного претендента. Выходило, что не так давно этих земель достигли летучие отряды повстанцев, но народ по большей части поддерживал царя Владислава, ведь среди людей уже просочился слух о том, что Могуту пленили и прямо сейчас везут в Ратиборск. Кто-то даже хвалил воеводу Яромуга за то, что он разбил десятикратно превосходившее его войско мятежников. Народ имел привычку преувеличивать, а потому у воеводы точно было больше людей, но меня всё равно радовал тот факт, что большая часть людей оставалась лояльной Владиславу, хоть и были противоположные мнения. Только один человек не участвовал в развернувшейся дискуссии. Он сидел в углу корчмы, прислушиваясь к каждому звуку и был больше похож на звуковой сканер нежели на обычного человека.

Подойдя к стойке, я обратился к скучающему там владельцу, - Дружище, нам нужна парочка лошадей. Деньги есть. Найдётся?

– Ну… Смотря сколько заплатите. – сразу вошёл во вкус дела хозяин корчмы.

– Деньгами не обидим.

Я картинно снял с пояса кожаный кошель и вытянул оттуда шесть серебряных монет, которые с щелчком положил на стол. Хозяин сгрёб монеты так быстро, будто их и вовсе здесь не было, довольно при этом кивнув.

– И ещё ужин вместе с двумя койками. – на столе оказалась ещё одна монета, которая точно также скрылась в загребущих хозяйских руках.

Уладив все дела, я развернулся обратно к залу и не увидел человека-локатора. Почему-то сразу меня это напрягло, и я потянулся к поясу, проверяя пистоли в кобурах. И сделал это не зря. Через несколько мгновений в корчму заглянуло четверо ратников, чьи намерения можно было назвать добрыми, только если не иметь зрения и слуха. Они вошли сразу с обнажённым оружием, и я обхватил рукоять пистоля, аккуратно смещаясь в сторону.

– Нам тут рассказали, что здесь скрывается преступник по имени Вадим, предавший царя Могуту. Советую ему сразу же показать себя, а то будет худо!

Понимая, что разговор с этими достопочтенными господами будет слишком долгим, в одно движение я выхватил правой рукой пистоль, навскидку стреляя выше голов ратников, осыпая тех выбитой выстрелом деревянной щепой. Воины шуганулись по сторонам, скрываясь от выстрела, а я рванул за спину хозяина корчмы, выискивая на авось выход во двор. Могута дураком не был и сразу же побежал за мной, не желая вступить в бой с многочисленным противником. В этот момент я возрадовался, что технологии ещё не достигли фотографии и далеко не каждый знает главных личностей государства.