Снаружи и внутри Приключения микронелов. Книга первая

Космонавты были, конечно, некурящими, но традиционно заходили в бар. Откуда пошла традиция, никто не знал, однако все перед стартом выпивали слабоалкогольный коктейль "Луна". Даже если летели к Сатурну. Это был молочный коктейль с каплей коньяка, не особенно вкусный или необычный.

Настёна и Ян тоже зашли в "14 минут". Если бы не традиция, этот бар давно бы прогорел. Разумеется, пьющие и курящие летали крайне редко. А поесть можно было и в кафе. Но здесь было сравнительно тихо, за столиками никто не сидел, почему-то никто и не курил.

Мощные вытяжки тихо гудели. Космонавты сменялись у барной стойки, тихо звенели своими стаканами, негромко переговаривались. Звучала лёгкая музыка, совсем тихо, почти на пределе слышимости.

Наши герои взяли, конечно же, по коктейлю и присели за столик в углу, у панорамного окна. Бар находился на десятом этаже, из окна открывался прекрасный вид на стартовое поле. Оно было разделено на сегменты разной формы и размера, а сегменты окрашены в разные цвета и снабжены огромными цифрами и пиктограммами.

– Смотри, пассажирский лунник стартует, - сказал Ян. Вокруг ближнего красного сегмента поля замигали огни. Они полюбовались, как открылась диафрагма шахты, плавно высунулся нос лунного шаттла, а потом он в огненном ореоле с рёвом стартанул и быстро исчез в небе.

– Ты на таком же полетишь?
– полюбопытствовала Настёна.

– Нет, конечно. У нас исследовательское судно, баржа с полной загрузкой. Мы стартуем с орбиты. На Луне, конечно, присядем, но обратно тоже только до орбиталки.
– Ян допил свой коктейль.
– Нас обычно забирает катер, можешь посмотреть, старт в жёлтом сегменте номер семь.

Он показал на край поля. Не очень большой жёлтый круг был снабжён цифрой семь и непонятной пиктограммой. Настя спросила:

– А что там нарисовано?

– Ослик.

– ?

– Ну да, ишак. Рабочая скотина. Нет, это звучит слишком грубо.
– Космонавт улыбнулся.
– Смирный ослик, который перевозит большие грузы на небольшие расстояния.

Настя разулыбалась и тоже прикончила свой коктейль. Они ещё посмеялись над белыми "усами", привели себя в порядок и стали смотреть на поле. Делать больше было нечего. Не целоваться же на глазах у космонавтов.

А те всё шли чередой, брали высокие стаканы с коктейлями, чокались, что-то негромко говорили, смеялись. Провожающих почти и не было. Одна девушка и одна женщина в годах.

Было принято прощаться дома. Ребята улетали надолго, время полёта исчислялось месяцами, а то и годами. Поэтому они обычно не женились и не ожидали от своих возлюбленных особой верности. Сами космонавты большую часть вахты находились в стазисе, для них работа длилась десять-пятнадцать локальных дней. А сколько пройдёт времени для девушки, предсказать было просто невозможно.

Настя присмотрелась к космонавтам, вернее, их стаканам.

– Слушай, а некоторые что-то другое пьют, прозрачное.

– Это коктейль "Глубокий вакуум". Пьют за возвращение, те, кто вернулся.
– Прозвучало очень странно. У Насти на языке вертелось: "И что, многие не возвращаются?", но она сдержалась, только полюбопытствовала:

– А он из чего?
– имея в виду коктейль. Ян ответил неопределённо:

– Крепковатый.
– И пообещал: - Вернусь, попробуешь.

Стартовали ещё два корабля. Настя всё же чмокнула Яна в нос, сидя, когда он сказал: "Пора!". Они простились, и мужчина ушёл, а женщина осталась.

Из дневника Насти

Мне было не грустно, но и не особенно весело. Тихое какое-то настроение. Я сидела и размышляла о том, что спокон веку мужчина уходил, иногда безвозвратно, а женщина оставалась дома, но не одна, а чаще с ребёнком этого перца. Или с ребёнками.

У нас же нет детей, нет даже собаки или кошки, нет обязательств, не было, по сути дела, ничего. Хотя всё было. Как это? Теперь как разбитый чайник на помойке? "Пусть... Но моих воспоминаний у меня никто не отнимет" Г.Х. Андерсен

?

И как это я не догадалась спросить... Он будет всего лишь на Луне. Можно писать, звонить, видеться, как в городе. Ну, на экране, и что. Какие проблемы? Или они засекречены? Или я ему больше не нужна?

Вот от этих мыслей там мне стало так грустно, до слёз. И больно по-настоящему. Не хотела я смотреть, как он улетает.

Какая боль...

Не скажешь

Ни слова мне.

Ни взгляда, ни-че-го...

И нет вины, и ничего не надо

А просто больно.

Больно и смешно.

Бывает так, смеёшься над собою

И плачешь. Горько плачешь...

И не истерика,

А просто неудача Стихи автора.

.

***

Настя себя одёрнула, улыбнулась и ушла, решила не смотреть на старт катера. Уехала. А зря. Посмотреть было на что.

Когда диафрагма седьмого жёлтого сектора открылась, из неё высунулся ослик. Голограмма ишака тянулась за морковкой, на которой было написано "Настя, до встречи!". Она продержалась четыре секунды, по расчёту для прочтения текста, и исчезла, катер взлетел обычным образом. Но капитану всё же попало от начальства.

Глава 8. Монстро-парк

Верю в эволюцию животных.

Когда-нибудь, например, сравняются блоха и лев.

Не знаю только, из-за миниатюризации львов,

или по причине гигантизации блох.

Е. Лец

Настёне было грустно. Уехал. Улетел... И даже не обещал вернуться, гад. Хотелось хотя бы позвонить, поговорить, ну хоть голос услышать. Но некуда. Настя хотела было поделиться с Лимонкой, но представила себе её счастливую физиономию, рассказы о сборах на Венеру, о ссорах и примирениях... и не стала. Она отправилась к своей школьной подружке Ксении.

Ксеня, в отличие от Насти и Лины, была тихой и скромной. Она выучилась на учительницу начальных классов и стала очень хорошим преподавателем. Дети и родители её обожали, старались ничем не огорчать. Она жила одна, тоже очень скромно. Казалось, вся её жизнь - школа, и только школа. На самом деле, Настя знала доподлинно, это было не так. Но вытянуть подробности личной жизни из подружки было очень трудно.

Настёна по сравнению с ней была огромной и шумной. Однако они хорошо ладили, и хотя школьные годы давно остались позади, встречались нередко. Им было о чём поговорить. Понимали друг друга.