Снаружи и внутри. Часть первая

Вот мы, четыре рудика, снаружи. Кэп причалил недалеко от бляшки, в крупном сосуде. А мы пролезаем в мелкий сосудик для работы.

Ого, к бляшке подобрался амебоид. Срочность возросла. Эта клетка тоже пытается бороться с бляшками, Вытаскивает из них холестерин. Увы, ничего хорошего не выходит. Девать-то его некуда. А порванная бляшка гораздо хуже целой.

Поэтому нанороботы не подойдут, Гамадрилыч дал команду удалять вручную:

– Скорее, ребята, бегом-бегом, пре-наивысший приоритет!
– Так он выражается. Конечно, мы не бежим, а плывем через плазму, протискиваемся в сосуд. Один из нас не пускает амебоид, придерживает, и тот обиженно пытается Рудика сожрать. Это выглядит как обнимашечки-целовашечки. То есть смешно.

Остальные, в том числе я, посмеиваясь, удаляют бляшку, складывают ее части в герметичные контейнеры и специальной "гладилкой" заживляют стенку сосуда. На это, кстати, уходит больше всего времени.

Вот такие ребята пришли сегодня в гости ко мне. Так это все неплохо получилось, компания подобралась хорошая. Девчонки принарядились, нацепили одежки в стиле "ха-ха век". То есть короткое и без декольте, так тогда одевались.

Ну что ж, ножки у девушек на уровне, длинные и стройные, в кружевных чулках смотрятся просто отлично. А туфли у девчонок почему-то называются "шпильки", я так и не пойму, что это такое, шпильки, но выглядят классно.

Честно говоря, хотел как-то разобраться. Искал даже в базе данных сети слово "шпильки", сначала выскочили какие-то "цветные невидимки". Что бы это могло быть? Невидимка, да еще цветной... Наверное, древняя идиома.

Потом нашел польский журнал допотопный, правда, похоже, прикольный. Но мне некогда это разбирать, тем более на польском, так и бросил эти поиски.

Но я не об этом хотел. Меня поздравили, одарили. Обычно, конечно. Набор мужской парфюмерии да большущий торт-мороженое. Все равно было приятно. Даже очень. Еще они прихватили настоящую воблу.

Мы сели за стол и стали пировать. Мамины помидоры пошли на "ура". Как правильно есть воблу, никто толком не знал, поэтому она осталась просто украшением стола. Да и так всего хватило. Возможно, с доставки было бы еще круче. Но ты сначала на эту доставку заработай, бедный студент.

Сначала еще раз поздравили. Иринка так прочувствованно сказала, что знакомы мы мало, но прошли боевое крещение вместе. Это она про двадцатку.

– А кто что помнит с эм-двадцать?

– Просто очнулась в капсуле.
– Это Лалена ответила.

– Неожиданно, конечно. Мы тогда приготовились на выход вчетвером, помните?

Ирина согласилась:

– Ну да. Гамадрилыч велел одновременно выпустить два зонда, потом два расширителя, а за ними по команде - две порции запятушек.
– Ирина отпила из стакана.

– Потом вернулись, стали сдавать оборудование... и все.

– А что, кстати, с Гамадрилычем и где кэп с того рейса?

– А ты не слышал?
– девчонки всегда больше информированы.

Они переглянулись и Лалена ответила:

– Оба живы.

– Уже отлично, - у меня как камень с души упал.

– Где, неизвестно. Сначала восстанавливались в обычном темпе в нашем центре, а сейчас их перевели в другой корпус.
– Лалена взяла в руки ложечку.

– А ты откуда знаешь?
– я тоже взял ложку. На десерт мороженое. Тот самый дареный торт.

– Ну, привет! У меня в нашем центре восстановления Катаня ведь. Все рассказала.

Девчонки, как помешались, все вдруг стали удлинять свои имена. Катаня. Бред. Но не вздумай назвать Танечкой или Танькой, обидится. Вроде бы Ленок тьма, а теперь одна Лалена, другая Лелена. Ну, третья пусть будет Хренелена.

А имена парней почему-то стали укорачивать. Мне-то все равно, Кон так Кон, а Вовка получается Вол, что ли? Или Вов. Ну ладно, на самом деле Влад. Влад, подними свой зад. Ха.

– И что, и как они?
– спрашивает Влад.

– Да вроде все как обычно, вышли из стазиса. Воссоединились нормально, микроши в порядке. А поговорить с ними не дали.
– Ленка облизывается. Да, мороженое хорошее. Горит цукатами и подмигивает вишенками.

– Ну что произошло-то?

– А вот этого Танька не знает.
– Ха, сами забывают свои дурацкие клички.

– Кто-то что-то еще помнит?

– Я ничего.
– Это Влад.

– Я вот помню, что перед этим минуты за две звук такой появился, тихий, как будто Косинус замурлыкал.

– А может, он и мурлыкал?
– Моя любознательность не знает пределов.

– А кому бы это он мог мурлыкать? Гамадрилыч как раз забирал наборы, кэп отчаливал. Косинус тебе зря мурлыкать не будет в никуда.

– А потом?

– А все. В КУМе очнулась. Да мы все вместе пошли обедать, накормили нас тогда, будь здоров. Помнишь?

– Ага.
– Даже были пирожки и булочки. Откуда, интересно?

Зашел разговор про учебу, про преподов.

Похвалили Витапулю. Это Малышевский, нормальный дядька. Даже не дядька, локальных лет тридцать. Но уже профессор. Заступается за бедных студентов. Учиться, конечно, кое-кого надо и заставлять. Но не гнобить.

Меня особенно достает Кукаиндекс. Оказалось, с ним все хорошо знакомы, даже удивительно, как все подобрались. И всех он в свое время доставал, даже отличницу Ирину. Она уже на шестом.

Я опять завел про дежурства на скафах, мне просто очень интересно.

– Ну хватит уже, наливай. А то уйду.
– Вклинился Вован, то есть Влад. Все рассмеялись, и туса покатилась по накатанной. Легкий флирт, песни под гитару.

Вован спел новую, про рабыню, и про свободные кадели, любовь фрика и рабыни, их приключения, борьбу за освобождение, а в заключение - "Свободные кадели сидели на тарели! Вот тут-то мы их съели!" И конец: "Ах, фрикадельки, ух вы милашки! Та-ки-е вы вкусняшки!". Фри Кадель, кто не понял. И фрик Кадель.

Потом устроили танцы. Дверь пришлось открыть, иначе не потанцевать. Так что заняли коридор. В соседней комнате тоже тусили, и мы объединились. На то и общежитие. Мне понравилось. Ну, и хоть немного информации про эм-двадцать.

Глава 8. Клуб "Веселые поросята"

Есть друзья и подруги, приятели и знакомые. Но всегда ты выделишь человека, который близок тебе по духу. Даже если он не друг. И как его назвать?