Снеговик

— Твоё предложение ещё в силе? — перебивает Марианна.

— А твоё согласие? — спрашивает он с надеждой.

— Оно и не отменялось… Я всего лишь хотела немного пообижаться, а ты ушёл!

— Не понял, думал, навсегда…

— Ошибся… Слово «навсегда» отлично сочетается со словом «вместе».

— Я так счастлив! — Артур притягивает Марианну к себе.

Она осторожно, прижимается к раненому мужчине,

— Милый, ты ещё не поправился.

— Вместе навсегда! — повторяет он, — ты — моё лучшее лекарство!

Боже! Тяжёлый бред! Прости мне его!..

Нет, уверена, не простит! Даже перечитывать тошно!

А, вот если бы мне с Айсом объясняться пришлось? Неужели бы мы опустились до такого бреда?

И я задвигаю себя и Айсмена на главные роли в романе. Теперь там не Артур и Марианна, там мы!

* * *

— Спасибо, Айс, Артур, за то, что спас меня, — говорю сдержанно, но в душе разливается не просто тёплое чувство благодарности, а щемящая боль от ужаса возможной потери. Он мне небезразличен, и я это прекрасно понимаю. Безумно хочу коснуться его губ, но они потрескались от жара, к тому же он ещё слишком слаб.

— Не благодари, других вариантов не было, — говорит так просто, будто от ерунды отмахивается, и мне понятно, что не цену набивает.

— Почему? — удивляюсь, — варианты были! Например, побегать вокруг горящего дома, поквохтать, похлопать крыльями, мол бедняжечка Марианна! Но в огонь не лезть. А потом поплакать на пепелище, со всеми хором, и дело с концом.

Или ещё лучше, проехал бы мимо, всем не до тебя, не заметили бы. У меня и третья версия есть, героическая: скакнуть в огонь, побродить немного в дыму, а как жареным запахло, сразу назад. Ну, не нашёл, не судьба, значит, но честно пытался! Герой!

— Ты — дура, Марина? — глядит недоумённо.

— Марианна, вообще-то! Не выбивайся из сценария! — напоминаю.

— Какого ещё сценария? Я тебя люблю, ослицу упрямую! А до тебя не доходит! На хрена мне бродить в дыму? Для ордена что ли? Мне ты нужна! — вскидывается на подушках, кипит уже весь на нервах.

— Не волнуйся, Айс, то есть Артур, тебе нельзя нервничать, ты ещё очень слаб! И повязка на лбу сбивается от злой мимики и гримас!

— Я убью тебя, дождёшься! — ложится обратно, потом добавляет миролюбиво, — может, простишь в конце концов?

— Какая разница, прощу или нет? — не прощу, пусть и не мечтает, — что от этого изменится? У каждого из нас своя отдельная жизнь, в которой не имеет значения это прощение.

— Я не хочу отдельную, у нас общая жизнь, общее будущее! — опять пытается вскочить, а я мотаю в сомнениях головой, — что сделать, чтобы ты передумала? Сдохнуть надо было под этими руинами?

У меня аж сердце похолодело, как представила, и так хватило кошмара, пока его среди обломков отыскали,

— Ты что? Я бы себе никогда не простила!

— Мариш, тьфу ты, Марианна! По ходу твоей дурацкой пьесы, мы в тупике: если я не умираю, то ты меня не прощаешь, если умираю — не прощаешь себя! Надо с этим, что-то делать!

— Что делать с мужчиной, если он во время близости с одной женщиной, называет её именем другой? Вот ответь мне на этот вопрос? Давай, я тебя в любовном угаре Викентием буду называть или Леопольдом, годится?

— Не годится никуда, — мрачнеет, молчит, но потом в льдистых глазах начинает искриться инеем лукавство, — говоришь о нас в будущем времени, заметь! Значит, простишь…

— И не мечтай! — пресекаю все надежды. А он — неутомимый, делает новую попытку,

— Ну, дай хоть объясниться! Даже у осуждённого на казнь есть последнее слово!

— Это ничего не изменит, говори, что хочешь, — какие доводы он сможет привести, если в самый момент единения, мысленно объединялся не со мной!..

Глава 23

— Я любил её, всю сознательную жизнь, с тех пор, как в детстве в песочнице встретил. Пятнадцать лет любил одну и ту же. А потом потерял по собственной глупости, и больше в моей жизни ничего подобного не было…

Пока не встретил тебя. Вы похожи, но только на первый взгляд, внешне, не более. Мои чувства всегда были связаны с одним женским именем, поэтому само вырвалось. Я вроде как, однолюбом был, ровно до того момента, как тебя не встретил. Или даже не так, пока не разглядел тебя… Прости, что не сразу… Знаешь, любовь бывает не только с первого взгляда, но и со второго…

— Не знаю… — я, правда, не знаю, что делать с этим признанием. Радоваться или не верить?

— Слушай, ты что? Не любишь хэппи-энды? — последний аргумент. Самый весомый! Я ужасно люблю хэппи-энды! Если знаю, что книжка закончится плохо, даже читать не возьмусь. Иногда специально в последнюю главу заглядываю, чтобы удостовериться. Но одно дело книжка, другое — жизнь. Моя жизнь!

— В нашем случае, пожалуй, оставлю открытый финал, — предполагаю, это самый лучший выход. Так сказать, ни нашим, ни вашим.

— Не можешь определиться? — уточняет.

— Не могу…

— Сейчас всё устрою, — успокаивает, — подлечусь тут пару деньков и уеду, так что не найдёшь никогда! — сразу становится тоскливо и плохо, — представила?

— Куда уедешь?

— Главное ни куда, а от кого!

— От меня, значит?

— Конечно, и сиди со своим открытым финалом, как старуха с разбитым корытом!