Снежный барс

— Как себя внутри «Ландскнехта» чувствуешь. Сэм?

— Многослойно бронированная банка, напичканная всем оружием, которым только можно, — возмутился Свирский, коего, в общем то, внутрь этого колосса никто запихивать даже не собирался. — Девяносто пять тонн неповоротливого металла! Резервирование систем сверх любой меры.

— Необычный тип для Директората, — а это уже Меерштайн, в голосе чувствуется немалая толика интереса. — Как и выбранный тобой «Ирбис». Преобладание энергетического оружия и особое внимание резервным антигравам, а ещё ракетным двигателям. Расчёт на точность выстрелов и расход вырабатываемой энергии, чтоб хватило и на поддержание щита, и на стрельбу.

— Вот потому я на «Ирбисе» и останавливаюсь. Ты же помнишь, как этот колосс себя на симуляторе показал.

— Не колосс, а пилот, — внесла коррективы Меерштайн. — Но да, я соглашусь, что когда есть привыкший к этому колоссу пилот, он становится неудобным противником. И я… попробую усилить свои навыки пилотирования «Ландскнехта». Но если не получится, вернусь к классике, то есть «Сокрушителю».

Показательным было то, что Саманта не особо беспокоилась относительно того, что стоящие перед ней семь пилотов выберут этого самого «Ландскнехта». Неформат, экзотика, разрыв с привычными моделями пилотирования, которые преподавали как наилучшие все четыре года. Да и вообще, тут надо было учитывать пропорции колоссов на условную полусотню. Легких обычно наличествовало шесть, может семь единиц, выполняющих функции разведки и этаких сверхскоростных добивателей подраненного врага, если это необходимо. Тяжелые типы — тут около десятка. Качественное усиление на нужном направлении и огневая поддержка, особенно в случае колоссов-«арсеналов». Сверхтяжелые модели… Они ж не просто так, а ещё и дорогие до лысых ёжиков! В обычной полусотне их два, в лучшем случае три. Это если не считать особых подразделений, но таковые есть исключение, а никак не общее правило. Ну а остаток — колоссы из числа вроде как «середнячков», хотя тут тоже довольно широкий разброс как по «весовой категории», так и по основному назначению. Есть типичная поддержка тяжей и сверхтяжей, попадаются мобильные универсалы, заточенные на одиночный бой или в паре с таким же юнитом.

Подводя итоги, положение что для меня, что для Свирского вообще вне проблем. Мало кто из первой половины списка захочет связываться с колоссами лёгкого типа, очень уж они на любителя, да и в будущем смертность на них отнюдь не самая маленькая. Разведка ж, епт! Пускай число таких колоссов в подразделении, как и говорилось, довольно ограничено, но вот текучка серьёзная. Хорошо ещё, если пилоту удаётся катапультироваться, но ведь оно бывает далеко не всегда. Да и по катапультировавшемуся многие считают своим долгом отработать из всех орудий, чтоб уж с гарантией лишить противника весьма ценного кадра. Нет, Свирский без проблем получит не просто легковеса, но именно своего «Попрыгунчика».

Я тоже. «Ирбис», как и говорилось, редкий тип, к тому же не особо то популярный и это ещё мягко выражаясь. Плюс первый десяток в основе своей будет хватать тяжей, а если и средних, то приближенных к ним по массе и типу оснастки/вооружения. Для подобного вывода мне хватает и уже восстановившихся элементов чужой памяти.

Проблемы, если они вообще возникнут, могут нарисоваться исключительно у Сэм. Сверхтяжи действительно эксклюзив, на них желающих всегда куда больше, чем наличествующих и вдобавок исправных колоссов. Вместе с тем есть и оптимистичные факторы. Колосс сверхтяжёлого типа — это ещё и сложность в одиночном бою, без прикрытия более лёгких, зато проворных юнитов. Если выставить того же «Карателя» против даже не тяжа, но колосса среднего веса, зато с хорошими антигравами и мощными ракетными движками, то кердык придёт именно «Карателю», практически беззащитному против атак из верхней полусферы. Других примеров тоже хватает, приводить оные можно до-олго. Вот и получается, что сверхтяж — это хорошо, качественно, но и риски немалые. Всё зависит от того, какой именно противник достанется. Следовательно, есть у Меерштайн неплохие шансы получить именно сверхтяж и именно «Ландскнехта». Оч-чень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из первого десятка выберет именно такой вид, а вдобавок уйдут все три «слота», выделенных под колоссов сверхтяжёлой категории. Ну а при совсем уж неожиданном раскладе… «Сокрушитель» как неувядающая классика, благо с ним у девушки тоже есть неплохой опыт.

На том в итоге и порешили. «Попрыгунчик» для Свирского, «Ирбис» для меня и «Ландскнехт» для Меерштайн как лучший вариант, в качестве же запасного сгодится и «Сокрушитель». Ну и сам факт подобной договорённости подразумевал не пересечение в поединках меж собой. С большей степенью уверенности, поскольку был один очень неприятный вариант под названием…

— В групповые бои б только не вляпаться, — проворчал Виктор, высказав общую опаску. — Они реже поединков, но без них не обходится. Один непременно присутствует на каждом испытании. И не только у нас.

— Нельзя предусмотреть всё, — вздохнула Саманта, отставляя в сторону опустошённый стакан и тем заканчивая завтрак. Окончательно заканчивая, по глазам видно. — Что теперь, параметры колоссов обсудим во всех подробностях?

— Можно и это, но я бы предпочёл поговорить о факторе «пси» У меня он уже пробудился, а значит на руках вполне себе весомый козырь на предстоящем испытании. Не тебе ж это объяснять, дочь рода Меерштайн, уж прости за напоминание. Генетическая линия, она такая, неразумно отмахиваться от представляемых ею перспектив. Поверь, я бы от подобного потенциала не отказался.

— Ты его проверь сперва, а потом уже думай, уступает он или превосходит. Я хоть и не «пробуждённая», но кое-что чувствую. Сильно чувствую! И тогда, перед поединком с Лореданом, и после, уже на себе прочувствовала. Не припомню, чтобы у рода Тайгер регистрировали подобную силу. У тех немногих, кто вообще её пробуждал.

Ситуация «ушла в себя, вернусь нескоро». По ходу, мои непонятно как продемонстрированные возможности неслабо так удивили девушку. А сейчас я снова о них напомнил, к тому же уже на трезвую голову и в состоянии повышенной концентрации на деловых вопросах. Вот она и погрузилась в этакую медитацию, явно что-то обдумывая, прокачивая ситуацию в пока непонятных целях. Мне только и оставалось, что переключить внимание на Свирского и… увидеть его, потирающего руки и смотрящего на девушку, как на редкостный трофей.

— И что у тебя вид столь довольный, словно рожа вот-вот напополам треснет от счастья?

— Сэм. Она обычно вся из себя осторожная, а тут возьми и проговорись. Сейчас прочухается от глубоких раздумий, я её и удивлю. И напомню, что если намерена подобное скрывать, так пусть повнимательнее будет.

— Это ты сейчас о чём?

— Внимательность тренируй, Рольф! — довольно лыбился собеседник, сам меж тем не замечая, что Сэм уже вернулась в своё естественное состояние и пристально так за ним следила. Точнее, отслеживала произносимые им слова. — Чувствовать силу другого псиона могут либо уже пробудившиеся, либо те, которые это вот-вот сделать готовы. Им нужно лишь как следует сконцентрироваться и…

Шлёп! Свирский таки да заработал очередной подзатыльник от боевитой леди Меерштайн. Особо расстроенной или тем паче рассерженной девушка не выглядела. Но всё равно приложилась по приятелю нехило. Затем и добавила… словами.

— Язык у тебя не просто без костей, но ещё и слишком длинный. Такой только в постели хорош, но не вот так вот. Это сейчас вокруг никого нет, и нас точно не подслушивают. А если б было иначе, а? Как скоро до моей семейки бы это дошло? И мне оно надо, такое великое е**чее счастье?

— Виноват, осознал, обещаю больше не повторять.

— И меньше тоже… знаю я тебя, — уже успокоившаяся Саманта посмотрела на меня и весомо так произнесла. — Да, я могу пробудить своё «пси», только не уверена, нужно ли это делать. Должен понимать, почему именно.

— Может и должен, частично даже понимаю, — лукавлю, но девушка об этом знать в принципе не может. — Однако хотелось бы ещё раз, с учётом изменившихся обстоятельств.

По ходу, давлю не просто на больную, а чрезвычайно больную и застарелую мозоль. Ничуть не меньшую, а то и большую, чём её проблемы с лицом. Точнее с повреждёнными лицевыми нервами. А куда деваться? Ситуация сложилась такая, чрезвычайно своеобразная. Я это понимаю, она тоже понимает, пусть и матерится многоэтажными конструкциями. Тихо, почти беззвучно, к тому же направлен негатив не на меня, Саманта же ни разу не дура, осознает расклад.

— А теперь чуть меньше эмоций, да побольше сути. Почему ты в сомнениях, учитывая обстоятельства?

— Хочешь услышать снова, теперь в подробностях? Ладно! После испытания на симуляторе и особенно вчерашнего, в «Старом солдате», ты можешь получить полный ответ. И этот прохиндей тоже пусть сидит, не выгонять же.

Свирский принял вид безмолвной статуи. Дескать, сижу, никого не трогаю и вообще примус починять изволю, несмотря на то, что знать не знаю, что это за штука такая. Меерштайн же начала объяснять, что за сложности в её семейке привели к ситуации, при которой она десять раз подумает, прежде чем решиться на «пробуждение» псионических способностей.