Снежный путь

— Ургха. Каба. Тега.

Он стоял и смотрел на него, ничего не понимая. Обращавшийся к нему изобразил на своей морде то, что должно было выражать удивление и повторил, но уже громче и резче:

— Ургха. Каба. Тега.

Но он всё равно ничего не понимал и не мог выразить своё непонимание. Тот же, что обращался к нему, повернулся к остальным охотникам и прокаркал:

— Ткар. Хыр мыд. Радр.

Охотники загалдели и тоже стали что-то кричать, но он не понимал их. Стоящее же перед ним… существо снова повторило, но на этот раз он неожиданно вычленил одно слово. Получилось так:

— Ургха. Зверь. Тега.

— Зверь. — Повторил он.

Существо запрыгало на месте и затараторило:

— Зверь, зверь, зверь… — После чего опять повторило первоначальную фразу, но на этот раз он понял ещё одно слово:

— Первый удар. Зверь. Тега.

— Первый удар. Зверь… — Начала повторять он, но вдруг стало понятным и последнее слово, — Выбирай.

Он осознал, что у этих охотников такая традиция — первым попавший в зверя имеет право выбрать себе кусок на своё усмотрение. Он вспомнил даже, как это делается и чем.

— Моё право. — Сказал он, и окружающие его одобрительно загудели. Он стремительно становился одним из них. Он подошёл к зверю, выдрал из него своё копьё, отсоединил наконечник и этим наконечником отрезал здоровый кусок ноги умерщвлённой жертвы. Охотники завыли, потрясая копьями, после чего каждый стал отрезать себе мясо, согласно своей очереди. Он уже знал, что скелет, с оставшимися на нём сухожилиями, мясом и потрохами, они оставят хищным духам леса, чтобы те благосклонно принимали их присутствие здесь.

А потом они, нагруженные добычей, двинулись к своей пещере…

Глава 5. Поединок

После всех своих медицинских и амурных достижений, Михаил проспал весь отведённый ему день, а заодно и ночь. Но на следующее утро, ровно в семь часов, его самым нещадным образом разбудили. После утреннего туалета его не покормили, как обычно, а сразу потащили на дальнейшие свершения.

К своему огромному удивлению, он снова увидел Андреева, который и взял его опять под своё чуткое руководство. Первым делом Михаила заставили размяться. В процессе разогрева он ещё успевал разговаривать:

— Не думал вас снова увидеть…

— Что поделаешь, — ответил Андреев, — я ответственный за вторую стадию…

— Однако мне обещалось, что меня просветят — зачем это всё на мою голову…

— И просветят, не сомневайся, но только когда и только если пройдёшь все тесты…

— Это немного не по правилам…

— Правила устанавливаем мы…

— При этом обманываете…

— Нет. Я же сказал — тебя просветят. Но, если ты не пройдёшь тесты, значит ты не тот, кто нам нужен. В таком случае нет смысла вводить тебя в курс дела. Это закрытая информация.

— И сколько мне ещё мучиться, чтобы вы поняли — тот я или не тот?

— Эта, вторая стадия, и ещё одна — третья…

— И если я не помру во второй и каким-то чудом переживу третью — я наконец-то узнаю, зачем всё это было…

— Рад видеть, что чувство юмора не покидает тебя.

— Это единственное, что мне остаётся, чтобы не свихнуться.

— Ну-ну… скажешь тоже… Могу тебя утешить — третья стадия будет самой лёгкой.

— А ваша вторая?

— Наитруднейшей, не стану скрывать, но зато самой короткой.

— И что от меня требуется?

— Победить.

— Кого?

— Живого противника, превышающего тебя по размерам и силе, отлично подготовленного.

— И как же я его должен буду победить тогда, интересно мне знать?

— Каждый имеет свои плюсы, но и свои минусы…

— Ага, значит он не совершенен?

— Он — лучший боец из наших.

— А вам не будет стыдно, если я его уделаю?

Андреев усмехнулся и ответил:

— Тогда я подумаю над тем, чтобы предложить тебе место.

— Хорошая идея… — поддержал Михаил, — вам здесь вроде неплохо платят.

— Не бедствуем… Но давай уже заканчивай. Пора тебя снова покрыть датчиками.

— Опять?!

— Ну что ж поделаешь, так надо.

Через пару минут Михаил снова оказался сверху донизу увешан уже осточертевшими ему последними наворотами медицинской науки. Как только его украсили, будто новогоднюю ёлку, его подвели к глухой металлической двери, и Андреев сказал:

— Сейчас мы тебя туда запустим и сразу начнётся бой. Никаких сигналов гонга, никаких судей, никаких правил. Говоря не нашим языком: «One must fall…» Выйти оттуда, короче, должен только один.

— Так это что получается — бой до смерти?..

— Нет. Мы бы хотели, чтобы ты, в случае победы, не особо увечил нашего бойца. У него, в свою очередь, такие же инструкции. Но летальный исход, если увлечётесь, не исключён. Останавливать вас будет некому. Контролируй эмоции.

— Вот вы даёте! Я так не согласен. Я хочу отказаться.

— Ты боишься?

— Нет, полковник, так дёшево вы меня не купите.

— У тебя нет выбора.

Словно из-под земли выросли два знакомых амбала, но на этот раз со стволами в руках.

— Из импульсаторов они тебя не убьют, — пояснил Андреев, — но парализуют на время, достаточное для того, чтобы тебя туда занести. Ты проиграешь в реакции и подвижности на какое-то время… А противник больше тебя, помнишь?

— Помню. — Сквозь зубы ответил Михаил. — Открывайте!

Дверь открылась, и Михаил вошёл внутрь. Дверь тут же захлопнулась за его спиной. Он оказался в помещении метров на 15 в длину и стольки же в ширину. Изнутри стены обиты мягким материалом явно амортизирующих свойств и в комнате не наблюдалось ничего, что можно было бы использовать в качестве хоть какого-либо оружия. «Понятно, — подумал про себя Михаил, — вам нужна чистая победа…» А в это время с другой стороны вошёл его противник.

Здоровенный, под два метра, весь в узлах мышц и с абсолютно зверским лицом. Михаил, со своим средним ростом, смотрелся рядом с ним совершенно неубедительно. «Вот попал!» — мелькнуло в голове, но на этом он запретил себе думать, глубоко вздохнул и позволил телу самому выкручиваться из создавшегося положения. И тело не нашло ничего лучше, как сразу понести его на противника, лёгкими, скользящими движениями. Тот только улыбнулся, но улыбка больше походила на оскал.

— Пульс?

— 120 и растёт…