Сны богов и монстров

Какой хрупкой.

Они держали его обездвиженным и внимательно разглядывали. Все, что он мог сделать, – посмотреть в упор.

Он не видел ни одного стелианца с пятилетнего возраста, когда его уводили от матери. Акива бросил тогда последний отчаянный взгляд через плечо. Сейчас перед ним стояли две женщины, и старшая…

Акива не мог утверждать, что она похожа на Фестиваль – он просто не помнил лица матери, – но теперь взглянул на эту женщину, и ему показалось, что помнит. Скараб назвала ее «старухой», однако старой она не была, хотя, конечно, не была и молодой. Заботы оставили на ней свой след, прорезав морщины у глаз, скорбно опустив уголки рта. Волосы, уложенные короной, сияли серебряным светом. Красиво. В глазах все еще отражался след недавнего потрясения и глубокая, очень глубокая печаль.

А вторая…

Свободно распущенные черные волосы. Грозового цвета туника косыми складками спадала на худощавое тело, оставляя обнаженными смуглые руки, унизанные золотыми браслетами. На лице застыло жесткое выражение. Не отпечаток испытываемых эмоций, как у Лираз или Зузаны, – это выражение было вылеплено там изначально. Пронзительный взгляд, Брови, как у хищной птицы, глубоко посаженные глаза. Скулы и челюсть казались вырублеными острым резцом, а вот темные губы – полными и мягкими.

До тех пор, пока она не улыбнулась – и зубы не превратились в иглы.

Акива отпрянул.

Только сейчас он заметил, что в пещере находятся еще трое: женщина и двое мужчин. Они, не вмешиваясь, внимательно следили за ситуацией.

– Шустрый, – сказала Скараб, снова привлекая к себе внимание Акивы. Сейчас у нее были обычные, белые ровные зубы. – Полагаю, тебя не следует недооценивать. – Она повернулась к собеседнице. – Или это ты освободила его, Певчая?

Пожилая женщина качнула головой, не отрывая от Акивы глаз.

– Нет, королева.

Королева?!

– Но я не буду снова его связывать, – продолжала женщина. – Я бы хотела говорить с ним, обращаясь сообразно происхождению.

– Поговорить о чем? – спросил он. – Что вы от меня хотите?

Ответила Скараб, бросив темный косой взгляд на Певчую. Она держалась по-королевски надменно, и Акива подумал, что если бы и не услышал обращения Певчей, все равно понял бы, кто она такая.

– Выбор уже сделан. Мной. Радуйся.

– И этот выбор…

– Оставить тебе жизнь.

Учитывая, что ему удалось подслушать, особого шока заявление не вызывало. Но как пренебрежительно откровенно королева об этом сказала!

– И что я такого сделал, что под сомнение поставлена моя жизнь?

Акива был уверен, что ни в чем не виноват, и страсть, прозвучавшая в ответе королевы, поразила его.

– О, многое, – произнесла она, резко выдохнув. – Никаких сомнений, потомок Фестиваль. По закону ты уже мертв.

Он попытался встать на ноги, однако невидимые путы держали по-прежнему.

– Развяжи меня, – попросил он, и, на удивление, Скараб выполнила просьбу.

– Я тебя не боюсь, – заявила она.

Он встал.

– А с какой стати тебе меня бояться? Зачем мне тебе угрожать, даже если бы я мог? Я часто думал о народе матери. И никогда не желал причинить вам вред.

– И однако никто за тысячу лет не подошел к этому так близко. Ты едва нас не уничтожил.

– Что ты говоришь? – возмутился Акива.

Он ни разу не был на Дальних островах, никогда не видел стелианцев. В чем она его обвиняет?

Певчая вмешалась в перепалку.

– Скараб, не издевайся над ним, он не знает. Да и откуда бы ему?

– Знать что?

Акива задал вопрос гораздо более спокойным тоном, потому что гневные обвинения Скараб казались абсурдными, а горькие слова Певчей – нет.

Вторжение в разум. Сила ворвалась в мозг, легко преодолевая защиту. И Акива почувствовал себя… смятым и выброшенным. Запинаясь, он спросил:

– Что я сделал?

81 Полиция по надзору за желаниями

Свесившись со спины бурелова, Зузана крикнула:

– О боже! Сверху все горы одинаковы!

Они заблудились. Удивительно, что им вообще удалось забраться так далеко, не говоря уж о способе путешествия.

Первым пунктом они были обязаны картам, хранившимся в памяти Элизы, а вторым – музыке и тому, что Мик и его скрипка – лучше и новее, чем та, которую он оставил в ванной Эстер, – очаровали летучее создание размером с небольшой корабль. Впрочем, Зузане тоже было что сказать по этому поводу. Она не сомневалась, что движущей силой всего мероприятия стал ее энтузиазм.

С момента, когда Элиза заявила, что знает другой портал – тот, через который ее прапра и так далее бабушка была выброшена в изгнание тысячу лет назад, – Зузана не переставала твердить о поездке. Неважно, что портал находится в Патагонии, – где это вообще? Ох, дьявол, далеко-то как! – возможность попасть туда у них была.

Монеты желаний – забавная штука.

Изготовленные когда-то Бримстоуном монеты нельзя было разменять, прикупить, использовать по второму кругу. Или небрежно рассыпать, как мелочь по прилавку. Других нет и, похоже, не будет. Кэроу наверняка найдет гавриэлям лучшее применение. Поэтому план действий был ясен: добраться до Кэроу и передать монеты ей. Добраться и передать. Проще простого. Значит, гавриэли использовать нельзя.

Когда в пещерах они играли в «Три желания», Мик пошутил насчет полиции по надзору за их исполнением. И сейчас он поддразнивал Зузану, что она ведет себя как надзиратель.

– И никаких тебе самураев? – Он смотрел жалобными щенячьими глазами. – И никакого суперменства?

– Попросим Вирко или еще кого-нибудь, чтобы научили нас сражаться, – отрезала она. – Можно обойтись и без желаний.

– Ну, тренировки – это долго. И трудно.

– …сказал скрипач художнице.

– Да. Именно. Уж мы-то знаем. – Он повернулся к Элизе. – Ученая дама, проникшая в суть материи, случайно не желает обучать нас искусству самураев? Мы намерены стать героическими героями.

– Легко, – спокойно согласилась Элиза.

В самом деле, с попутчицей им повезло. Даже если бы дикий поворот судьбы не связал их воедино, Зузана хотела бы с ней дружить. Такое случалось нечасто, и всякий раз она искренне радовалась. Если бы Элиза ныла, или задавалась, или громко чавкала, или еще что-нибудь подобное, то путешествие превратилось бы в кошмар.

А так вышло здорово.

Во-первых, добрались до Патагонии (которая оказалась в Аргентине, а еще чуточку в Чили). Дорого, да, но уж в деньгах-то у них недостатка не было: счета Кэроу были в полном порядке, а Злобная Эстер не успела наложить на них руку.