Из всего, что Ты даровал нам, Господи,только вопросы не умирают,из века в век обращаем к Тебеодни и те же, одни и те же вопрошания.Почему? За что? Доколе?Потеряв надежду услышать ответ,мы научились радоватьсяотточенному трепету вопросов —Ты вырастил великих мастеровэтого жанра.
«Сколько ушло поколений…»
Сколько ушло поколений,уверенных в своей правоте,печально мы смотрим им вслед:как они ошибались!Время – щадящее зеркало —показывает, кто мы такие,когда нас уже нет на свете…
«Там, в темноте, в темноте…»
Там, в темноте, в темнотестану неразличим,как вода в воде.
Юрию Погребничко
Начну старомодно:сердце
у него в грудиблагоухает, как роза,он дарит ее каждому зрителю,когда тот выходит из его театра.Он ставит спектакли о том,что всё в нашей жизни повторяется, повторяется,но каждый раз чуточку прибавляетсяк тому, что было,или чуточку отнимаетсяот того, что было.Он любит эти чуточки —чуть-чуть больше, чуть-чуть меньше,от этого мир может перевернутьсяили, покачнувшись, сохранить устойчивость.Он владеет подлинно русским воображением —знает, что счастье в Россиипридумывают, а не строят,русское воображение,как, может быть, нигде в мире,воспринимается не как фантазия,а как то, что есть:с воображаемым считаются как с реальностью,а иначе вообще не с чем было бы считаться.Когда Юра Погребничко(какая прелестная фамилия!)смотрит на вас,он делает это, чтобы увидеть именно вас,а не для того, чтобы увидеть, как высмотрите на него.Когда он упирается в черту,через которую переступить нельзя,черта от него сама отскакивает.Когда он оказывается в компании,где беспардонных лгунов больше десяти процентов,он тихо линяет.У него маленький-маленький театр,бoльшая часть которого несколько лет назад сгорела,теперь у него крошечный театр – живая клеточкав огромном, в значительной мере мертвоммировом театре.Мы с ним родились с один день —25 октября, мы скорпионы.Скорпион – это самоедствово имя совершенства,слава богу, он еще не всего себя скушал.О чем говорит его театр,если выразить этов трех коротких предложениях?Первое: страшнее смерти – не родиться.Второе: история отвратительна, а жизнь прекрасна.Третье: не бывает настолько плохо,чтоб не могло быть еще хуже.Юра ставит спектакли, спектакли ставят Юру,эта творческая взаимозависимость,даст Бог, будет продолжаться долго-долго,вот уж кому действительно имеет смыслпрожить сто двадцать лет.
«Безгрешный поэт…»
Безгрешный поэт,чтоб написать бессмертные стихи,придумывает себе грехи,придумывает сражения, которые проиграл,женщин, которые ему изменяли,задает кощунственные вопросы:«Может ли Бог, поскольку он может всё,сотворить еще одного Бога?» —он готов обрушить на мир новый потопради трех гениальных строк.
«Я боялся, что окажусь трусом, не посмею…»
Я боялся, что окажусь трусом, не посмею,страх оказаться ничтожествомнаучил меня смелости,мужеству.Один страх победил другой страх,моя душа знает,что такое война страхов.
Страшный сон
Мне приснился поезд.В этом поезде ночью куда-то уехалвесь русский народ,включая одного еврея, меня.Огромная территория безлюдна, ни одной живой души,рельсы блестят, семафоры открыты,длинный-предлинный поезд мчится,вагонов столько – неизвестно сколько,куда держим путь, никто не знает.Куда-то.А когда русский народ отправляется неизвестно куда,население других стран начинает беспокоиться:«Может, они едут к нам, собираются у нас поселиться?»Надо, думаю, остановить поезд, пока не поздно,успокоить человечество.Но остановить не могу,дергаю стоп-краны – один, другой, —не останавливается.Представляете мое положение:русский народ едет неизвестно куда,весь мир охватила паника,а я не могу остановить поезд!А над Россией в это времяидут густые тяжелые дожди,страна превращается в болото, потом в море,поезд превращается в корабль,и вот мы плывем по морю «Россия»и не знаем, что делать, куда пристать,и во всем этом виноват я —единственный еврей на этом корабле,Гельман Александр Исаакович.
«Лом стоит на земле…»
Лом стоит на земле —трещат кости, улицы, годы,все, оказалось, можно сломать.Трещины стали дорогами,по которым можно сбежать только в ад,больше некуда.
«Если что-то тянется долго…»
Если что-то тянется долго —даже если это война,даже если это рабство —невозможно не привыкнуть.Люди созданы Богом – привыкающими,правители этим пользуются,они заставляют нас привыкатьк чему привыкать нельзя,а не привыкать невозможно,они превратили ужас в привычку:и для тех, кто его творит,и для тех, кто его терпит.
«Мама приснилась…»
Мама приснилась,сказала:
«а я тебе здесь братика родилавместо погибшего в сорок втором Шаюни»,сказала: «так что не бойся там умереть,тебя ждет здесь брат»,сказала: «он растет, как я захочу —то быстрей, то медленней,когда бы ты ни прилетел к нам,ему будет ровно двадцать,ты будешь старый, он – молодой»,сказала: «я ему о тебе рассказываю все, что помню;нарисовала твое лицо на ладони его правой руки,чтобы ангелы, с которыми он здоровается по утрам,почувствовали, какой ты у меня красивый»,сказала: «не тяни, прилетай, вся семья будет в сборе,одного тебя не хватает».
«Я опоздал…»
Я опоздал,опоздал навсегда,как Россия.Опоздавшие навсегда,от невероятной свободы после полного отчаянияспособны сотворитькак великое добро, так и великое зло —с равным успехом.
«Жуткий сон…»
Жуткий сон:будто повесили Сталина,и веревку, на которой он был повешен,разрезали на миллионы кусочкови раздали каждому жителю Россиипо кусочечку.И каждыйиз своего кусочка веревкисварил себе суп,и все хлебалииз солдатских котелков этот суп,и все были счастливы.
«Иди, не бойся страха…»
Иди, не бойся страха,В России неизбывен страх,здесь надо овладеть искусством,не сокрушая страх в груди,проявлять отчаянную смелость,здесь мужество и страх родные братья,всё несовместное здесь совместимо.
«Чтобы договориться…»
Чтобы договоритьсяне уничтожать друг друга,надо сначалао многом, многом, многом другомдоговориться,но этого много, много,так много,что у всех, кто за это берется,руки опускаются.
«Тонкая политика для грубых целей…»
Тонкая политика для грубых целей —какое упорство притворства!Нынче в России искусство политикизначительно превосходит искусство искусства,народ-зритель околдован, ликует,целует следы на снегу от сапог властителей,готов на все ради ничего.
«Между всем и ничем…»
Между всем и ничем,между первым и последним,между краями, между серединами,между обломками неизвестно чего,неизвестно откуда взявшимисяи цельно-целым мирозданиемобнаруживаются связи/бессвязности,пригодные для поэзии.Из ничего, из нуля,как из горящего круга в цирке,строчки выскакивают,занимая свое незаменимое местов растущем стихотворении —с какого слова ни начни,какую строчку первой ни поставь,душа находит продолженье.
«Яблоко, здравствуй!..»
Яблоко, здравствуй!Здравствуй старый друг,главный моей жизни фруктв нашем скромном саду, в Дондюшанах,где имелось всего шесть деревьев,не считая акаций, яблонь было две,на одной росли зеленные антоновки,на другой – красные щечки, райские яблочки.Я про рай еще ничего не знал(можно подумать, теперь знаю),но название «райские яблочки»полюбил больше самих яблочек.В детстве, до войны,кругом было много яблок,во время войны, в гетто, все три годая не встретил ни одного яблока,даже забыл само слово – яблоко, яблоки,но когда я их снова увидел летом 44-го,я знал, чтo с ними надо делать —вкусив большое, как моя головка,зеленное яблоко,я вспомнил забытый вкусдалекой довоенной жизни.Война отняла у менямаму, братика, бабушку Цюпу.Тети, дяди с двоюродными братьями —никому из них я уже никогдане смогу протянуть яблоко,только их дома в Дондюшанахстоят на прежнем улицах,но выходят оттуда чужие, незнакомые люди.Когда-то во всех этих домах, во всех комнатах,стояли вазы, подносы, большие тарелки, большие кастрюли,корзины и даже целые мешки с яблоками.Когда буду умирать, если хватит сил выговорить,попрошу зеленное яблоко —вряд ли я смогу тебя надкусить,прижмусь щекой к тебе, друг мой,прикоснусь губами.В знак благодарности,последней молитвой попрошу Господаосвободить яблони от неподвижности,пусть гуляют по миру, как люди.
«А еще есть те…»
А еще есть те,которые проходят через дверь,а говорят, что прошли сквозь стену.А еще есть те,которые, как два глазана лице человека,вместе смотрят на этот мир,а друг друга не видят.А еще есть те,которые слишком позднопоняли, что самое главное в жизни —это то, что она короткая.А еще есть те,которых давно уже нет,но мы с ними чаще встречаемся,чем с теми, кто есть.А еще есть тот,которого никогда не было,потому что он был всегда.