Собачья магия

– Спать, спать. А ну - прекратили баловаться!

– А он первый начал!.. А он сам начал!..

– Спать, я сказала!.. Так! Быстро положили подушки, а то совсем отберу.

– А они ищё адиялки паминяли... Ябида-карябида!.. Сам - карябида!..

– Легли и накрылись - и чтобы я ни слова не слышала!.. Сейчас, сейчас, Леночка, уже иду! Что случилось, маленькая?

– К маме хоцю-у-у!

– Мамы сейчас нет. Мама сейчас на работе...

– А я уже хоцю-у-у!

– Мама вечером обязательно придёт...

– А я писять хоцю-у-у!

– Ну тогда вставай и пойдём...

– И я хочу!.. И я!.. И я!.. А я быстрее - я какать!.. И мы хотим...

– ТИХО! НАКРЫЛИСЬ ОДЕЯЛКАМИ! И ЧТОБ НИ ЗВУКА!
– страшным голосом закляла малышню воспитательница и стала отступать к выходу, шаря глазами по рядам постелей, словно оттуда могли выпрыгнуть дикие звери. Только выйдя и прикрыв дверь, она вздохнула свободнее и позволила себе повернуться к детям спиной:

– Тоня-я-я! То-о-онь!
– громким шёпотом позвала она. Ответа не последовало, только из помещения дальше по коридору раздавались звуки льющейся воды и стук посуды. Воспитательница прошла два шага и настойчиво возвысила голос: - Антонина! Тонь! То!-Ня! То-о!..

Неожиданно боковая дверь распахнулась и оттуда буквально вывалилась другая воспитательница в серо-синем халате технички. Едва успев схватиться за косяк, она затормозила падение, взбрыкнула по инерции ногой и стала поперёк коридора в позе "где горим?!".

– Шо?! Шо стряслось?!
– вытаращилась она на первую.

– Ай!
– отшатнулась та.
– Тонь, ты сдурела - так вылетать?!

– А ты чего орёшь?!

– А ты чего не отзываешься?
– огрызнулась первая воспитательница и тут же нажаловалась на своих воспитуемых: - Они опять не спят! Иди, уложи уже.

– Так я посуду...

– Ладно тебе, домою, - отмахнулась она.
– У тебя усыплять так здорово получается!

– Ну, Наташ-а-а!..

– Ну, Тоня-а-а!..

– Ладно, иду уже, - согласилась Тоня, вытерла об халат руки и с кислым выражением направилась в залу. Но едва она взялась за ручку двери, как её широкое лицо с несолидной "пимпочкой" носика и смешной рябью веснушек вдруг резко набрало важности, а во взгляде появилась сталь.

– Кто у нас ещё не спит?
– сурово вопросила она с порога.

– Я!.. Я!.. Мы!..
– ничуть не испугавшись, отрапортовали с раскладушек и через секунду вся группа повскакивала на постелях.
– А Серёшка дирётса!.. А я писять хоцю!.. А можна попить вадички?.. А я тожи хочу!.. Можна вытти?.. Тёть-тоня, а ты расскажишь сказку?.. Расскажи!..

– Ти!-Ха!
– погасила огонь энтузиазма Тоня.
– Вы чего расщебетались? Хотите чтобы заведующая пришла? А?

– Не-е-е!.. Не хотим!..

– Тогда подняли руки, кто в туалет? Ага! Ты, ты и ты - быстро туда, а остальные ждать. Ждём и тихо-о-онечко слушаем сказку, да? Значит так...

"За полями, за лесами,

За широкими морями,

Не на небе, на земле

Жил старик в одном селе..."

Через полчасика вся зала, убаюканная размеренным речитативом, уже вовсю сопела в две дырки. Тоня свернула историю Горбунка, поправила кое-где одеяльца и тихонько вышла. И тогда у самой дальней стенки поднялась над подушкой голова.

Если бы у Борьки спросили, что он любит больше всего, он бы ответил совершенно определённо - где-то лазить! На дереве, на крыше, в подвале... и чем темнее, грязнее и загадочнее, тем лучше. Едва дождавшись, когда воспитательницы угомонятся их убаюкивать, он приподнялся и оценил обстановку.

– Витька-а-а...
– На соседней кровати сейчас же поднялась такая же голова.
– Лезем?

– Давай! Только - тссс... тихо...

Но тихо сползти с раскладушки не смог бы даже знаменитый Чингачгук. Предательские пружины заскрипели, заябедничали и, конечно, разбудили Лёльку.

– А вы куда?
– распахнула она глаза, как два прожектора охраны. Застуканные нарушители режима замерли.

– Никуда. Спи.

– Сам спи.

– Ну, тогда не спи.

– Сам не спи.

– Лёлька, шо ты хочишь?!

– А вы куда?

– Нику...
– Борька понял, что сейчас пойдёт по второму кругу, но от вредной девчонки не отвяжется, и предложил компромисс: - Мы - в разведку, а ты пастой на стрёме, ладна?

– Неладна. Я с вами хочю.

– Ты ж не умеишь!..
– начал было возмущаться Борька, но товарищ его перебил.

– Пусть идёт, - шёпотом посоветовал он.
– Толька слышь, ты мелкая, впирёд лезь. Давай, спускайся, мы - за табой.

– Не-а, я лучче на стрёме полежу, - сразу "согласилась" та.
– Толька, чюр, патом расскажите?

– Расскажим-расскажим, - отмахнулся рукой Колька, словно так и думал.
– Мы пошли...

Под раскладушками было классно! Таинственное, подсвеченное сверху подполье, сплошь перегороженное алюминиевыми ножками и придавленное низким, провисающим то и дело "потолком", было просто создано для тренировки настоящего разведчика. А чем должен заниматься настоящий разведчик? Конечно, разведывать...

– На калидор, - тихо скомандовал Борька, оглядываясь через плечо.

– На каридоле застукают...
– так же тихо засомневался Витька, прижавшийся к полу чуть сзади.

– Не дрефи, тока послушаем.

– А кто дрефит...

И даже вопроса не возникало, зачем вообще пыхтеть, мучиться, ползти, под раскладушками, вытирая пузом всю пыль с пола, а потом с риском для жизни заглядывать в коридор и подсматривать за воспитательницами. Потому что настоящий разведчик не задаёт вопросов, настоящий разведчик совершает подвиги. Поползли!

Долго, бесконечно долго тянется время в тесном подкроватном мирке. Усталые мышцы дрожат от напряжения, то голова, то попа чиркают по брезенту провисающих постелей и тогда приходиться замирать, ожидая глупых вскриков и возни сверху. Но сверху всё остаётся спокойно, только слышится сопение и всхрап уморенных одногруппников. Обыденные звуки, обычные люди... Они даже не подозревают, что под их раскладушками крадутся сейчас те, для кого обычная жизнь по распорядку - непозволительная роскошь, а послеобеденный сон - только повод для настоящей, тихой но героической работы.

Наконец, показался край раскладушечного "потолка". Последнее усилие, и можно дать себе чуть-чуть передохнуть перед рывком через открытое пространство. Борька оглянулся проверить, как там товарищ, но сказать ничего не успел. Неожиданно из коридора раздались гулко отдающиеся по полу шаги и скрипнула дверная ручка. Борька припал щекой к напастованным доскам, чувствуя, как колотится в паркет сердце.

– Спят, - раздался над их головами шёпот тёти Наташи.

– Проходи, не стой, - ответил ей такой же шёпот тёти Тони.
– А то не успеем чайку попить.