Собачья магия
Шрифт:
– Паш, ну ты нормальный?!
– проявила мама женскую солидарность, не прекращая "раздевать" картофелину.
– Так же ж уписяться со страху можно.
– Ну, если честно...
– сделал папа многозначительную паузу, - Мне потом было немножко стыдно.
– Ну вот!
– мама даже чистить перестала и возмущённо на него уставилась.
– Довёл бедных женщин!
– А я-то шо?!
– чистосердечно удивился тот.
– Я что ли начал?
– Надо было предупредить!
– А удовольствие?!
– Да-а-а, - безнадёжно констатировала мама, возвращаясь к работе, - Д'Артаньяна из тебя не получится...
С полминуты
– Оль, я конечно, преклоняюсь перед твоим "верхним" образованием, но "Три мушкетёра" ты не читала, - в свою очередь констатировал он.
– Не читала! И што?!
– с вызовом посмотрела на него мама.
– А не подскажешь, за шо Миледи так ненавидела Д'Артаньяна?
– За што... за што...
– смутилась мама, стараясь спрятаться за ворчливым тоном.
– Потаму шо она плахая!
– выпалил Борька.
– Правильно!
– поддержала мама.
– Ты ж моя Ум-Ни-ЦА!..
– А Д'Артаньян, значит, хороший?
– Ага!
– подтвердил Борька, гордый тем, что тоже может сообщить своё мнение.
– Мужкитёры харошие! Мы с пацанами в них играли, я был Дартаняном!
– Ну-ну... А вот как бы ты, дорогая, поступила, если провела бы ночь с любимым мужем, а утром обнаружила, что муж-то как раз был в ночную смену, а вместо него к тебе в постель наглым образом пролез сосед Гоша, недоросль наш невоздержанный? Так сказать, не воздержался...
– Та убила бы!
– Ну?! Миледи же так и хотела. Что тебе не нравится?
– А там такое было?!
– А как же! Один... "хороший" человек женщину опозорил, другой... не менее "хороший" - вообще повесил ни за понюх табаку, хоть бы спросил сначала... Третий проживал за счёт женщины (слава богу, хоть не той же самой!) при её живом муже. А как эти бла-ародные господа со слугами своими верными обращались - это песня! Идёт Д'Артаньян по Парижу, видит - стоит на мосту парень и лениво плюёт на воду...
...За историей похождений трёх мушкетёров и одного Д'Артаньяна картошка кончилась.
– О! Слышь, Оль, - вдруг встрепенулся папа, - мы же так и не выяснили, как там насчёт братика?
Борька, честно говоря, уже и забыл, с чего всё началось, но тут заново заинтересовался и тоже посмотрел на маму. Та сосредоточенно нарезала тонкие кружочки в жизнерадостно шкварчащую сковородку и никак на вопрос не отреагировала.
– Оль, ты слышишь? О-ля! О-!..
– НУ, ЧТО?!
– вдруг "взорвалась" мама, экспрессивно взмахнув руками. Если учесть, что в одной был нож, то получилось впечатляюще.
– Так мы насчёт братика...
– Прям щас?!!
– Ну-у-у, не так прямо...
– чего-то засмущался папа.
– ...И чего это ВАС вдруг припёрло?
– уже спокойнее поинтересовалась мама, возвращаясь к нарезке.
– Так ребёнку же надо! Правда, Борька?
– отгородился папа сыном, и пришлось выдвинутому на линию огня Борьке объясняться:
– ...А Иллюша гаворит, что брату скажит, а у меня нету. Вот!
– закончил он краткое и весьма отредактированное изложение дневных событий.
– А-ха! Вот значит как, - подвела итог мама.
– Вы, мужики, там поцапались, набедокурили, а отдуваться, значит, мне?.. Замечательно! Мудро! Истинно по-мужски!
– Да, Борька, - согласился папа, - ты бы сам, что ли, учился разбираться с такими делами? А
то ведь братик - это не скоро...– Иллюша сильный...
– вздохнул Борька.
– А что, совсем без драки нельзя?
– раздражённо бросила мама, ставя отмытую после картошки кастрюлю на место.
– НЕЛЬЗЯ!
– в унисон отмели мужчины женское вмешательство в мужские дела.
– Хотя - сила есть, ума не надо!
– хмыкнул папа.
– Ты, Борь, интеллектом бы давил.
– Чем?!
– Ин-те-ллек-том, - по слогам произнёс папа.
– Значит, умом.
– Вот! А я что говорила!..
– поддакнула мама.
– Скажи, что так поступать некрасиво...
– ...Загадай, вот, загадку, - продолжил размышлять папа, не обратив внимания на женские глупости.
– Ну, к примеру: "На "ля-" начинается, на "-гушка" кончается, что это?"
– Па-а-аша!..
– укоризненно протянул мама, но отец с её сомнением не согласился:
– Нормально, Оль - "дао", первый уровень. Пусть-ка попробует не кулаками махать, а мозгой шевелить!
Борька честно попытался "шевелить мозгой", но надолго его не хватило.
– А шо это?
– не выдержал он и минуты.
– Э-э-э нет, брат, сам подумай! Дао всегда нужно постигать самостоятельно.
...Закончился ужин. Закончились вечерние мультики. Загадочно обнимаясь и перешёптываясь, ушли в свою комнату родители. А Борька всё вертелся в постели, мучаясь вселенской проблемой: что же это такое, что на "ля-" начинается, на "-гушка" кончается? Ответ никак не находился. Интеллектуально замученный Борька уже начал засыпать от усталости и вот только тогда расслабленное сознание безо всяких рассуждений просто выдало результат: на "ля-" начинается, на "-гушка" кончается - "ля-гушка".
– ЛЯГУШКА! Папа, мама!!! Я понял!!!
Вопя, как целая стая бандарлогов, Борька слетел с кровати и, не в силах держать при себе такое открытие, ворвался в комнату к родителям.
– Я понял! Я понял!
– запрыгал он у кровати.
– Ну что ты понял?
– как-то не совсем заинтересованно выглянули из-под одеяла папа и мама.
– Это ЛЯГУШКА! Лягушка! Лягушка!
– Борька аж на подушку залез от распиравших его эмоций.
– Кроха сын к отцу пришел, и спросила кроха: "Съесть лягушку - хорошо? Или будет плохо?" - продекламировал папа из темноты у стенки.
– Солнышко, пора спать, утром расскажешь, да?
– нежно чмокнула сынулю мама и чуть подтолкнула на выход, а потом добавила уже в другую сторону и с какой-то мурлыкающей интонацией: - А ты, поэт, иди лучше ко мне...
Борька понял, что заниматься его открытием сейчас никто не собирается, но на радостях не обиделся и живо поскакал обратно. И уже лёжа в своей кровати, счастливо вздохнул - теперь он точно уест противного Илюшу...
...И уел! Причём так, что ДАО познал весь садик. И даже самый тупой спросил ещё тупейшего: "На "ля-" начинаицца, на "-гушка" кончаицца, што эта?" - и не дожидаясь ответа злорадно выпалил: "Лягу-у-ушка! Понял ты, тупой?!" Бедные воспитательницы полдня шарахались, не могли понять, что за нашествие земноводных случилось на садик, что изо всех углов и со всех сторон только и слышится: "Лягушка!.. Лягушка!.. Лягушка!.." Но постепенно и они привыкли. А потому, когда на обеде старшей группы за дальним столиком раздался такой надоевший уже вскрик, воспитательница Наташа даже головы не повернула.