Соблазн

Боже, она ненавидела меня до мозга костей.

Линкольн тоже был шокирован, но я продолжала:

— Он сделал это, чтобы отвлечь тебя. Он хотел разлучить нас.

Свободная рука Линкольна сжалась в кулак. Я услышала, как его дыхание стало глубже, как бывает, когда он чем-то недоволен. В конце концов, Линкольн просто кивнул. Он понял. Я не собиралась вдаваться в подробности.

Остаток пути мы проехали в молчании. Спенс постоянно переписывался по телефону, и Магда больше нас не замечала, но я знала, что она все слышала. Наверняка злилась, что не ее держал Линкольн за руку прямо сейчас.

Нельзя было сказать, что я себя плохо чувствовала из-за Магды.

Когда мы приблизились к аэропорту, Линкольн сжал мою руку и придвинулся чуть ближе, насколько позволяло заднее сиденье.

— Спасибо, Ви, — прошептал он.

Не только он с трудом сглотнул. Я знала, про что он говорит — насколько много я сделала. Спасти кого-то от чего-то ужасного, от чего он никогда не смог бы оправиться. Я знала, как много это значит. Я была рада, что смогла спасти его. Мне даже казалось, что я спасаю себя.

Такси остановилось у выхода, и мы все вышли, кроме Спенса. Он все еще печатал на телефоне.

— Вы, ребята, идите. Увидимся, когда вернетесь, — сказал он, едва поднимая глаза.

Магда уже шла впереди, нисколько не заботясь о том, что мы сейчас делаем.

Сильно дулась?

Когда Спенс понял, что мы не двинулись с места, он поднял голову и одарил нас дрянной улыбкой.

— Все в порядке. Серьезно. Я понял: ни партнера, ни билета. Все в порядке. Я слышал, что Иордания — отстой.

Он закрыл дверцу такси и вернулся к телефону.

— Увидимся позже, ребята, — сказал он через открытое окно.

Машина отъехала, и Линкольн, все еще держа меня за руку, направился к выходу.

— Думаешь, что он реально собирается это пропустить?

— Ни за что, — ответила я.

Но прежде чем мы успели подумать, что задумал Спенс, зазвонил мой телефон. Мне пришлось отпустить руку Линкольна, чтобы вытащить его. Мне так не хотелось разрывать эту связь.

— Алло? — ответила я.

— Вайолет, скажи, что они с тобой, — попросил Гриффин.

— Да, мы в аэропорту… куда идти?

— Тебе придется бежать, мы уже на взлетной полосе, и они хотят взлететь. Не проходите через коммерческий терминал. Обойдите южную часть здания и пройдите через охраняемые ворота. Там солдат в форме, лейтенант Маркс, который проведет вас. Никому ничего не говори.

— Нам нужны паспорта? — сказала я, внезапно запаниковав.

— Нет. Просто быстро доберись до Маркса, и все будет хорошо. Скорее!

Я уже побежала, Линкольн не отставал. Магды мы не видели… она ушла в коммерческое здание.

Через пару минут бега, слишком быстрого для обычных людей, мы заметили охраняемые ворота и вынуждены были замедлить шаг. Вокруг было много людей. Мы выбрали чиновника, который должен был быть лейтенантом Марксом, так как он был в форме и уже смотрел прямо на нас. Как только мы подошли к воротам, он что-то сказал офицерам безопасности, которые затем кивнули нам. Маркс махнул нам рукой и побежал к взлетной полосе. Мы последовали его примеру.

Когда мы оказались на открытом месте, Маркс указал на большой зеленый самолет, вокруг которого стояла на страже по меньшей мере дюжина военных. Быстро кивнув, он направилась в противоположную сторону.

Линкольн взял инициативу на себя, и мы побежали к задней части самолета, которая все еще была открыта. Гриффин стоял рядом с парнем, одетым с ног до головы в камуфляжную зеленую форму.

— Вы двое последних? — крикнул военный, перекрывая рев двигателей.

— Нет! — крикнул в ответ Линкольн. — Еще один в пути!

Мы оглянулись, но Магды нигде не было видно.

Солдат снова посмотрел на Гриффина.

— Извините, но мы должны лететь или потеряем наше место! Вашему другу придется сесть на более поздний рейс. Завтра у нас транспортный самолет, направляющийся в Иорданию, на него могут сесть любые отставшие.

Гриффин явно хотел поспорить, но солдат был слишком занят, подталкивая нас к лестнице, когда военный грузовик въехал на пандус.

— Это все! — завопил водитель, когда выскочил и начал спускаться по пандусу.

— Добро на взлет!

Солдат провел нас внутрь и прокричал в рацию:

— Все чисто для взлета! Двери закрыть!

Затем он отсалютовал Гриффину, и исчез в передней части самолета. Двери закрылись и стало намного легче слышать.

— Так-так, — сказал Гриффин, глядя на Линкольна, на меня и вниз. Мы больше не держались за руки, но каким-то образом, сами того не замечая, придвинулись так близко, что касались друг друга от плеча до локтя.

— Вам лучше рассказать мне, что происходит, — сказал он, когда мы последовали за ним в верхнюю часть двухэтажного самолета.

Он был огромный. Спенс был бы на седьмом небе. Помещение наверху походило на обычный пассажирский отсек, хотя сиденья были намного больше, а между ними были разбросаны столы. Гриффин остановился у первого ряда сидений, расположенных как четырехместная кабина. Все остальные уже были в самолете, сидели и пристегивались. Найла и Редьярд сидели напротив Зои и Сальваторе, через пару рядов от них.

Мы с Линкольном рассказали Гриффину о том, что случилось с Нахилиусом. Я занервничала, когда мне пришлось упомянуть об оружии, но Линкольн вмешался и объяснил. Он брал на себя ответственность за все и ничего не пропускал. Он действительно снова чувствовал себя мучеником.

Гриффин мгновенно сосредоточился на самом важном вопросе.

— Значит, теперь у Магды есть оружие, — сказал он ровным голосом.

Бедный Гриффин. Он выглядел измученным. Он бегал по всему городу, пытаясь организовать нас. Магда должна была помогать ему, а не вкладывать пистолет в руки Линкольна.

— Грифф, это я. Не вини Магду. Я потерял контроль. Она всего лишь пыталась помочь мне, — признался Линкольн, стыдливо склонив голову. Я боролась с желанием высказать свое мнение по этому вопросу.