Соблазнение

— Поскольку я вставала задолго до рассвета, чтобы приготовить еду для Гриффа, прежде чем он отправится в доки, я подозреваю, что продолжу просыпаться рано утром.

— Ты готовишь?

— Я бы не стала заходить так далеко для описания своего мастерства. Мы ели в основном сыр, хлеб и вареные яйца — все, что требовало небольшой подготовки.

— Здесь у тебя будет лучший выбор. Я мог бы завлечь тебя этим.

— Тебе и без этого это удалось.

Он начал подниматься по лестнице.

— Начиная с завтрашнего дня, твое утро будет принадлежать тебе, и ты сможешь делать все, что тебе заблагорассудится. Остальные спят до половины двенадцатого или около того. Обед подается в час дня. Ты начнешь свои уроки в два. Я подумал, что несколько часов в день будет достаточно, хотя ты можешь скорректировать расписание в соответствии с твоими потребностями. Мы ужинаем в половине седьмого. Женщины готовятся к работе. Двери открываются для посетителей в восемь.

Она задавалась вопросом, все ли бордели работают с такой эффективностью или этот был просто отражением своего владельца.

На лестничной площадке она бросила быстрый — и виноватый — взгляд вдоль обычного коридора на ряд дверей, за которыми происходило основное действо. Были ли в комнатах большие кровати, зеркала, алые атласные простыни, обитые шелком стулья?

— Ты можешь посмотреть, если хочешь, — сказал он с юмором в голосе, заставив ее понять, что она остановилась, пока он продолжал идти, и теперь опирался на балюстраду несколькими ступенями выше.

— Они не кусаются.

Унижение согрело ее кожу.

— Нет, я просто… Я бы предпочла увидеть свою комнату.

Она вздохнула немного легче, когда они достигли следующего этажа.

— Мой кабинет.

Он указал на закрытую дверь в дальнем конце коридора.

— Обычно ты сможешь найти меня там.

Он подошел к открытой двери.

— Библиотека. Ты будешь заниматься здесь с дамами.

Заглянув внутрь, она почувствовала, как ее охватывает удовлетворение от знакомого заплесневелого запаха и полок с книгами, так много книг.

— Я не ожидала, что в борделе будет библиотека.

— Этот этаж не считается частью борделя. Это считается нашей резиденцией.

Он огляделся.

— И я люблю книги.

— Значит, они все твои?

— Все до единого.

Они, должно быть, обошлись ему в целое состояние. Она не смогла удержаться и подошла к широкому, высокому книжному шкафу, который занимал одну из стен. В нем было поразительное количество томов в кожаных переплетах. Она была удивлена разнообразием и количеством, а также тем, как многие из них выглядели новыми.

— Их можно читать?

— Можно.

Она снова подошла к нему и мягко улыбнулась.

— Ты, вероятно, мог бы заполучить меня за половину стоимости, если бы показал мне это.

— Тебе нравится читать?

— Очень нравится.

Ее ответ, казалось, понравился ему.

— Встретимся здесь сегодня вечером в десять. Мы начнем твои уроки.

Ее уроки обольщения. Она ожидала, что они будут происходить в постели или, по крайней мере, рядом с ней, но воздержалась от расспросов об этом, потому что ей вдруг стало невыносимо жарко.

— Нам стоит пойти дальше, — тихо сказал он.

— У нас не так много времени, прежде чем нам нужно быть у адвоката.

— Да, конечно.

Он подвел ее к двери в конце длинного коридора, распахнул ее и показал, чтобы она вошла первой. Расправив плечи, она пронеслась мимо него и сразу же почувствовала его запах. Сандаловое дерево, корица и что-то более темное, насыщенное, соблазнительное — аромат, присущий только ему. Аромат, который наполнил бы ее легкие, если бы она вдохнула его кожу. В библиотеке. В постели.

Возможно, библиотека должна была стать просто отправной точкой, и они окажутся здесь. На кровати с балдахином, с бледно-сиреневым покрывалом и темно-фиолетовыми подушками.

Как будто было грехом смотреть на кровать, размышляя о том, что может там произойти, она резко отвела от нее взгляд и внимательно осмотрела остальную часть комнаты. Стены были оклеены обоями лавандового цвета. Кресло из сиреневой парчи с вышитыми фиалками, конечно же, фиолетового цвета, стояло у камина. Одну стену занимал шкаф из темного красного дерева. У окна стоял письменный стол из красного дерева и деревянный стул с прямой спинкой и мягкой фиолетовой подушкой. Она представила, как сидит там и пишет письма, а утренний солнечный свет заливает комнату. Если у нее остались какие-нибудь друзья или родственники, которые были бы рады получить от нее весточку. Но не только все друзья бросили ее и ее братьев — за исключением Кэт, которая тоже была на грани, — но и все родственники.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

Что-то связанное с напоминанием о ее потере, должно быть, проявилось в ее внезапно застывшей позе. Борясь с этим, приходя в себя, она оглянулась через плечо. Он ждал по другую сторону порога, хотя поставил ее сумку на пол внутри комнаты.

— Безусловно. Спальня просто замечательная. Честно говоря, я думала, что здесь будет только кровать.

Его глаза потемнели, ноздри раздулись, и она не могла не задаться вопросом, не заставило ли его то, что он увидел ее с кроватью позади нее, пожалеть о своем правиле.

— Ты можешь добавить любые личные штрихи, повесить что-нибудь на стены.

Она не собиралась оставаться здесь так долго. Было неразумно делать что-либо, чтобы превратить комнату в место, по которому она будет скучать. И все же она хотела быть любезной.

— Спасибо.

— У нас есть две горничные, которые будут поддерживать порядок в твоей комнате. Лакей, который может принести тебе все, что угодно, — посылки, медную ванну, горячую воду для ванны. Прачка. Как ты можешь себе представить, тут приходится перестирывать большое количество постельного белья. Но она также позаботится о твоей одежде. Я представлю их всех позже.

— Кажется, ты все продумал.

— Я очень в этом сомневаюсь. Если тебе что-нибудь понадобится относительно твоего жилья, ты можешь поговорить с Джуэл. Как я уже упоминал ранее, она управляет всем, в том числе персоналом. Все, что тебе еще может понадобится, ты можешь попросить у меня. Если на данный момент у тебя нет вопросов, я оставлю тебя обустраиваться. Нам нужно будет выехать не более чем через двадцать минут.

Внезапно приступ нервозности охватил ее при осознании всего, что она делала.