Соблазнение

— Ты будешь лгать?

— Ну, нет.

— Тогда я не вижу проблемы.

— Условия кажутся несправедливыми. Они более выгодны для меня, чем для тебя.

— Ты знаешь, чего я хочу. Это не может быть измерено в монетах.

На краткий миг ей показалось, что он говорит не о том, чтобы выбраться из борделя, а о том, чтобы иметь ее. Каково это — быть желанной так отчаянно, так сильно? Быть потребностью, болью, которая пересиливает весь здравый смысл?

— Если ты смотришь на суммы, указанные в этом документе, — продолжил он, — и считаешь, что получаешь больше выгоды, уверяю тебя, это не так. Я готов подписать контракт. А ты?

Никогда в своей жизни она не подписывала юридический документ; никогда она не ставила свою подпись на чем-то, что связывало ее с другим человеком. Она всегда предполагала, что в первый раз это произойдет в тот день, когда она выйдет замуж и передаст свою жизнь мужу. Но она обеспечит себе свободу, подписав этот документ с этим мужчиной, чего брак бы ей не дал. Сделав глубокий вдох, она успокоила свои нервы.

— Да.

Она трижды обмакнула золотой кончик пера в чернильницу. Три раза она подписала свое имя. Три раза она наблюдала, как он делает то же самое. Затем адвокат в качестве свидетеля.

Когда они закончили, Бенедикт Тревлав посмотрел на нее с удовлетворением, отразившимся в его ониксовых глазах. — Дело сделано.

— Действительно, так и есть, — сказал мистер Беквит, аккуратно сложив два документа, один, два раза, и вручая им по одному.

Она положила свой в ридикюль. Бенедикт спрятал свой во внутренний карман куртки и встал. Она последовала его примеру, в результате чего мистер Беквит тоже поднялся на ноги.

— Прежде чем вы уйдете, мистер Тревлав, раз уж вы здесь, и если вы не сочтете это навязчивым, я хотел бы спросить, не будете ли вы так добры, — он выдвинул ящик стола, достал книгу и положил ее на стол, — подписать ваш роман для жены. Ей он очень понравился.

Ошеломленная Алтея подумала, не разговаривает ли он с кем-то, кто вошел в комнату незамеченным. Хотя мистер Беквит обратился к нему по имени, она не могла поверить в то, что Бенедикт Тревлав был писателем.

Но Бенедикт взял книгу и перо, которым всего несколько мгновений назад подписал их соглашение.

— Есть ли что-то конкретное, что вы хотели бы, чтобы я написал?

— Я оставлю это на усмотрение мастера слова. Ее зовут Анна, с двумя буквами "н".

Она зачарованно наблюдала, как Бенедикт раскрыл обложку, обмакнул перо в чернильницу и что-то нацарапал внутри книги. Не закрывая ее, он вернул ее мистеру Беквиту.

— "Анне, женщине-загадке. Искренне ваш, Бенедикт Тревлав." Ха. Ей это понравится. — Он улыбнулся. — Я очень ценю это. Она еще хотела, чтобы я поинтересовался, когда будет опубликован следующий роман.

— Где-то в конце следующего года.

— Я сообщу ей об этом. Вам нужно от меня что-нибудь еще?

— В данный момент нет. Мы ценим вашу конфиденциальность в этом вопросе.

— Непременно. Это одна из тех вещей, за которые вы мне так щедро платите.

Он пожал руку мистеру Беквиту.

— Тогда доброго вам дня.

Мистер Беквит улыбнулся ей.

— Было приятно познакомиться, мисс Стэнвик.

— Спасибо, сэр.

Положив руку ей на поясницу, Бенедикт подтолкнул ее к двери, и она подумала, не этой ли рукой он писал романы.

Казалось, что, хотя он задавал ей много вопросов, стыд за свои ответы лишил ее желания расспрашивать и его тоже. Совершенно неожиданно она поняла, что очень мало знает о нем и хочет узнать все.

Почему ты не сказал мне, что ты писатель?

Она подождала, пока они сядут в кеб и отправятся в путь, прежде чем задать свой вопрос.

— Это не то, что обычно всплывает в разговоре.

Зверь вздохнул.

— И, честно говоря, я еще не совсем комфортно себя чувствую, чтобы говорить об этом. Я не знаю, долго ли это продлится. Тот роман, который я сейчас пишу, не… хочет сотрудничать. Звучит как бред сумасшедшего, как будто роман — это живое существо, которое может как-то со мной взаимодействовать.

— Но это так, не так ли? Живое существо? Даже когда книга закончена, она вдыхает жизнь в людей, когда они ее читают. Или они вдыхают жизнь в нее. Причина, по которой я люблю книги, заключается в том, что я как будто путешествую с другом.

Он не знал, что на это сказать. Главным образом потому, что он чувствовал то же самое, и для него книги всегда были спасением от реальности, которая не всегда была доброй.

— Сколько книг ты опубликовал?

— Мой первый роман был опубликован около двух месяцев назад.

— Он есть в книжных магазинах?

Ее шквал вопросов и волнение заставили его еще больше смутиться. Он приподнял плечо, затем опустил.

— Во многих из них. Я не знаю, есть ли он во всех.

Его сестра Фэнси, графиня Роузмонт, владела книжным магазином Fancy Book Emporium. Она заказала около тысячи экземпляров.

— Как он называется?

— "Убийство в районе Тен Белз".

Владелец паба в Уайтчепеле не возражал против того, чтобы он использовал заведение как место совершения убийства. Очевидно, дурная слава привела к увеличению его бизнеса.

От ее восторженной улыбки у него сжалось в груди.

— Вот почему ты написал миссис Беквит такое послание. Женщина-загадка. Потому что ты пишешь книги-загадки.

Он рассматривал то, что он писал, скорее как детективные истории, чем что-либо еще.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне все.

Что еще можно было рассказать? Когда он понял, где они находятся, он переключил свое внимание на что-то более срочное, требующее его внимания. Он собирался сообщить ей после того, как они сели в кеб, что их пути скоро разойдутся, но затем она начала свой допрос.

— Я ценю твой интерес. Однако с этим придется подождать. Я не часто бываю в этом районе Лондона, и мне нужно сходить в другое место. Если ты не возражаешь, я попрошу водителя высадить меня и отвезти тебя в резиденцию.

Вспышка разочарования осветила ее глаза, как молния во время холодной зимней бури. Она так быстро пропала, оставляя его гадать, не привиделось ли ему это.

— Нет, совсем нет. Делай то, что должен.

Откинувшись назад, он позвал водителя через маленькое отверстие в крыше.

— Отвезите меня в Эбингдон-парк. По дороге остановите у цветочного магазина.

When Когда они прибыли на садовое кладбище, держа в руках обилие ярких цветов, которые в это время года могли расти только в теплице и, без сомнения, стоили ему небольшоесостояние, он пообещал вернуться в резиденцию до того, как Алтея даст свой первый урок. С грацией и проворством, которых она привыкла от него ожидать, он выпрыгнул из экипажа.