Соблазненный обольститель

– Здесь нет вины Фростера, – возразил Роуленд, почувствовав угрызения совести. – Ты же знаешь, у него искалечена нога. Он подбирает лошадей низких, смирных и послушных.

– Почему бы ему не пользоваться двуколкой, когда он бывает в Лондоне? – заметил Тейн. Друзья вышли из конюшни во двор, чтобы полюбоваться выездкой красивой гнедой кобылки. Они остановились под колоннадой, не желая мешать собравшимся во дворе участникам торгов.

– Отец однажды презрительно отозвался о двуколке, заявив, что мужчине не пристало пользоваться дамским экипажем. Это язвительное замечание определенно предназначалось Фростеру. Мой брат исполнил пожелание отца. Разве могло быть иначе?

– Сколько же наших отцов терпеть не могут своих наследников? – горько усмехнулся Ривз и, взяв еще щепоть табаку, звучно защелкнул крышку фарфоровой табакерки. Друзья согласно закивали в ответ.

– И наоборот, – добавил Тейн. – Взгляните на принца и короля. Они с радостью перерезали бы друг другу глотки, если б представился случай.

– И сыну, и отцу не слишком приятно сознавать, что один может вступить в свои права лишь после смерти другого, – проговорил Вон и, отряхнув шляпу, водрузил на голову.

– Выходит, быть младшим сыном – большая удача, – сказал Роуленд.

– Вот уж нет, – отрезал Ривз, выразив, как подумалось Роуленду, общее мнение. – Хотя я чертовски рад, что не мне, а моему брату пришлось принести себя в жертву интересам семьи, вступив в брак по соглашению. Вы видели богатую наследницу с кроличьим лицом, которую подобрал ему отец? – Ривз содрогнулся от отвращения. – Родись я на пять минут раньше, это страшилище досталось бы мне. Боже милостивый! – Ривз вдруг осекся, его внимание привлекла кучка мужчин на другой стороне двора. – Это не сэр Кристофер?

– Да, он самый, – хмуро подтвердил Роуленд. – Я уже давно пытаюсь его изловить, но ему неизменно удается ускользнуть. Сколько я ни заходил к нему, ни разу не застал, а его сестра, похоже, пленница в собственном доме. Марго нанесла визит матери сэра Кристофера. Та приняла ее, но заявила, что мисс Бенс-Джонс нездорова и никак не может присоединиться к ним.

– Может, возьмем его в оборот и выясним правду о письмах, которые Блейкли вдруг перестал получать? – Ривз азартно хрустнул пальцами, глаза его зажглись в предвкушении схватки.

– Отведя душу на сэре Кристофере, мы ничего не добьемся, – предостерег Тейн, успокаивающе положив руку Ривзу на плечо. Ривз окинул друга мрачным взглядом, но не стряхнул его ладонь.

– Так мисс Бенс-Джонс передумала? – спросил Вон и, нахмурившись, обвел глазами лица друзей. – Я считал их брак с Блейкли делом решенным.

– Как и сам Блейкли, – с досадой пробурчал Ривз, не скрывая тревоги за близкого друга. – А потом сэр Томас внезапно скончался, что было весьма опрометчиво с его стороны. После этого Бенс-Джонс настоял, чтобы свадьбу отложили, пока не истечет срок траура.

– Понятно. – Вон нетерпеливо вздохнул и, прищурив разноцветные глаза, окинул оценивающим взглядом Бенс-Джонса, который уже вступил в торг за гнедую кобылу. – Никому из вас не пришло в голову подкупить служанку?

Горничная Бенс-Джонсов всего за несколько жалких крон согласилась исполнить роль посредницы. Записка, которую она вручила друзьям, была написана изящным почерком, но явно в спешке, судя по брызгам чернил на бумаге. В ней говорилось лишь:

«Во дворе. Сегодня вечером. В одиннадцать».

Роуленд бросил ее на испещренный царапинами дубовый стол в «Красном льве», прежде чем усесться на скамью.

– Кто бы из нас ни отправился туда, повезет, если нас не арестуют за вторжение в чужие владения.

Глава 17

Роуленд оттолкнулся от стены бального зала Хьюзов, увидев, как из игорной комнаты выходит Ривз. Ливи танцевала с Карлоу и обещала следующий танец лорду Грегори, так что она едва ли заметила бы отсутствие своего жениха.

Роуленд с Ривзом направились пешком к особняку Бенс-Джонсов вдоль длинной колонны экипажей, мимо дремлющих кучеров и лакеев. Им пришлось обойти кучку возниц, игравших в кости при свете факела. Когда их длинные тени легли в середину кружка игроков, отчего одна из костей угодила в сточную канаву, вслед друзьям понеслась приглушенная брань.

Проходя под одним из редких тусклых фонарей, освещавших Мейфэр по ночам, Ривз достал из кармана часы и открыл, щелкнув крышкой.

– Нам лучше поторопиться, не то бедняжке придется дрожать от страха в темноте, дожидаясь нас, – пробормотал он, убирая часы.

Роуленд ускорил шаг. Шпага била его по бедру при ходьбе, пришлось придержать ее рукой. В сонной тишине улицы слышался лишь шум шагов друзей – тихое шарканье туфель по мостовой – да лай маленькой собачки, оскорбленной дерзким вторжением чужаков в ее владения.

Наконец впереди показался дом Бенс-Джонсов, притихший, погруженный во мрак. Свет не горел даже на крыльце. Роуленд настороженно прищурился. Дверной молоток висел на своем месте. Сэр Кристофер не отослал сестру из города, каким-то дьявольским образом прознав об их планах.

Конюшня казалась вымершей. Ни собаки, ни конюхи не подняли шума, когда друзья, прокравшись к третьим воротам, толкнули створку и проскользнули во двор. Как и в большинстве городских домов, терраса Бенс-Джонсов выходила не в сад, а в маленький дворик, где держали уголь, чаны с мусором и огромную бочку для дождевой воды.

– О, это вы! – робко подала голос затаившаяся в тени девушка.

– Мисс Бенс-Джонс, – тихо произнес Роуленд, успокаивающим жестом протягивая вперед руку.

Дрожа от холода, она плотнее закуталась в плащ. Зубы ее выбивали дробь. Ривз бесшумно затворил ворота.

– Мы принесли с собой пачку писем Блейкли, копии тех, что он посылал вам после смерти вашего отца.

Мисс Бенс-Джонс потянулась за письмами, накидка ее слегка распахнулась, приоткрыв ночную сорочку.

– Благодарю вас. Я думала… я думала, он… – Она замолчала, прижав письма к груди, потом прерывисто вздохнула. – Я не знала, что и думать.

– Как и Блейкли, – прошептал Роуленд, стараясь придать голосу мягкость. Его душил гнев, но не на нее, а на ее брата. Приходилось напоминать себе об этом, чтобы не задеть неосторожным словом и без того запуганную мисс Бенс-Джонс.