Соблазнительные изгибы
Шрифт:
– И все-таки объясни, малышка. – Он смотрит на меня глазами побитой собаки.
– Объяснить… Как бы я ни держалась, я знала, к чему это может привести. Я… я надеялась, но в то же время и боялась, что ты окажешься придурком.
Его грустная усмешка отдается болью в моей душе.
– Я не хотела создавать тебе проблем или ставить нас в такое положение, из которого мы едва ли сможем выбраться. Я боялась, что в конечном счете правда навредит нам обоим.
– Я имел право знать, – говорит он.
– Так и есть, – шепчу я. – Ты заслуживал знать, но твоя любовь к тренеру… Я
– Дело не в этом, Мейер. – Голос нежен, но тверд. – Это моя жизнь, и я не хочу пропустить ни частички. Я полюбил Бей, как, наверное, настоящий отец любит свою дочь, а ведь я даже не знал, что она моя.
В горле пересыхает.
– Что?
Он садится на край дивана рядом со мной.
– Я серьезно, Мейер.
– О нет… нет…
– Нет? – В глазах его появляется гнев. – Я люблю свою дочь и хочу быть рядом с ней.
– Вот дерьмо… – выдавливаю я, находясь на грани обморока.
– И сказал твоему отцу, что никто и ничто не сможет встать между нами.
Встаю и подношу руки ко рту. Слезы текут не переставая, грозя затопить комнату.
– Боже… Тобиас.
Он подходит ко мне и с нежностью обхватывает мое лицо.
– Тобиас…
– Знаю, он шантажировал тебя, грозился оставить ни с чем, если ты пойдешь против его воли. Я взбешен, но… не переживай. Теперь мы вместе… Надеюсь, мы будем вместе.
Боль в груди усиливается. Ничего не поделаешь. Время пришло.
Осторожно убираю ладони с моего лица.
– Ты все понял неправильно.
Отступаю назад. Тобиас тянется ко мне, но я качаю головой и достаю папку из ящика за диваном. Передаю ему и наблюдаю, как глаза застывают, а красивое лицо мрачнеет.
– Свидетельство… я не…
– Тобиас, Томас Рид мне не отец. – Сглатываю. – Он мой муж.
Глава 32
Папка выскальзывает из рук, и бумаги рассыпаются по полу. Чувствую себя так, словно меня ударили в висок, печенку и под дых одновременно.
Прошло меньше часа, как я говорил с Ридом, и во время разговора с ним мне было намного лучше, чем сейчас. С его подачи я подумал, что Бейли – моя, и если честно, вся злость на него улетучилась, хоть я и считал его подонком. Внезапно у меня появилось то, о чем я даже не мечтал. А когда пришло осознание, что я имею, моя жизнь перевернулась – я не хотел и не мог представить ее без Бейли. И что теперь? Теперь я смотрю в глаза ее мамы и меня переполняет чувство утраты.
Как сраные шестьдесят минут могли дважды поставить все с ног на голову? Нанести удар, равный отнятой жизни.
Я не могу дышать.
– Мне жаль, – шепчет Мейер. – Я…
Она прерывается, когда я отворачиваюсь. Мне нужно собраться. Начинаю ходить по комнате, чтобы успокоить пульс и справиться с эмоциями, но все без толку.
Муж. Она действительно так сказала.
Провожу рукой по лицу и смотрю на нее через плечо.
– Так ты замужем? – Мои брови сходятся на переносице. – Ты – жена. Чья-то жена. Не моя.
Она сжимается,
словно хочет спрятаться.– Формально я замужем, но, по сути, я не его жена, Тобиас, – шепчет она, не скрывая стыда в голосе.
– Будь честной хотя бы сейчас, Мейер. Не морочь мне голову.
Все внутри горит. Невыносимо знать, что она любила кого-то до меня, что она принадлежала другому мужчине, и не просто мужчине, а тому, кого я тоже любил и уважал… Чувствую себя преданным.
Никогда не верил, что сердце может болеть по-настоящему. Думал, это фигура речи.
Но я ошибался.
Это реальность.
И она жестока.
– Тобиас… – Ее голос разбит. – Поверь, то, что сейчас сложилось у тебя в голове, не имеет ничего общего с реальным положением дел.
– Ты могла сказать мне. Должна была сказать мне.
Она кивает, в ее глазах снова собираются слезы.
– Я хотела.
– Одного желания мало.
– Я… я знаю.
Отвожу от нее взгляд. Невозможно переварить все это. Мейер, Бейли и тренер Рид. Тренер был хорошим человеком, по крайней мере, я так думал. Он заполнил ту брешь, которая образовалась из-за нежелания моих родителей признать мое право следовать за своей мечтой. Но осознание того, что Рид так много сделал для меня, вместо того чтобы помочь своей дочери, как я считал гребаный час назад, изменило мое отношение к нему. Мне стало больно за Мейер, я был зол на него, а теперь… Теперь я злюсь на нее.
Девушка, в которую я влюбился без памяти, замужем. Ее сердце занято другим. Она не может любить меня.
И не может позволить мне любить ее ребенка.
Потому что Бей не моя дочь, а дочь тренера Рида.
Под ребрами сводит так, будто меня сейчас вывернет. Снова сажусь на диван, и мой взгляд падает на бумаги, разбросанные на полу.
Брачный контракт? Глаза выхватывают слово «опекунство». Ничего не понимаю. О каком опекунстве идет речь?
Нагнувшись, поднимаю листы, пробегаю глазами, смотрю на имя в графе «заявитель», и не могу поверить.
Кожу покрывают мурашки, качаю головой в недоумении.
– Малышка…
На ее лице появляется печальная улыбка.
Нет… Я не должен спрашивать, сама расскажет.
– Этот контракт составил Томас. Он… – Ее голос дрогнул. – Он хотел убедиться, что я все правильно понимаю. И что он не блефует.
Душа уходит в пятки.
– Погоди… Он шантажирует тебя… Бейли?
У нее вылетает смешок, больше похожий на всхлип, глаза устремляются в потолок. А когда возвращаются ко мне, страдание в них прожигает меня насквозь.
Я не в силах вынести это. Подхожу к ней и заключаю в свои объятия.
– Все будет хорошо, – провожу по длинным каштановым волосам. – Не позволю ему так с тобой поступить.
– Ты ничего не сможешь изменить, – плачет Мейер.
– Смогу. Найму самого лучшего адвоката. Потрачу все средства, что у меня есть. Я все отдам, мне наплевать. Но я не дам причинить вам боль.
Она мотает головой, карие глаза от слез стали еще больше.
– Тобиас…
– Я сделаю все ради тебя.
Ее ладони опускаются мне на грудь.