Собрание соч.: В 2 т. Т .2. : Стихотворения 1985-1995. Воспоминания. Статьи.Письма.

* * *

Больше не с кем говорить,Больше не о чем жалеть.Нам вернут былую прыть,Коль возьмут большую плеть.Брось, уедем в Трапезунд,Там не жарче, чем в аду.Если там начнется бунт,Переедем в Катманду.Если выйдем из тюрьмы,То рассказ напишем мы.Если будет он сожжен,То полезем на рожон.Глянь на карту. Грустно, гру…Сверху Темза, снизу — Нил.Мне о русских кенгуруДядя книжку подарил.В этой книжке снимков нет,Неразборчива печать.Мне с тобой, дружок-сосед,Даже не о чем молчать.

* * *

«До основанья, а затем».

– Мы в мире всё переиначим! —Переиначили? Отчасти.(Был ветер жадным и горячим.)И вы — верны своим задачам:Бороться за людское счастье?Боролись долго и натужно —Петров, Рубинчик и Гонзалес(И ветер был сухой и вьюжный), —А людям-то совсем не нужноТого, что счастьем вам казалось.Вы огород нагородили:Долой! Быть Петербургу пусту!Расправимся! Не пожалеем! —Вы успокоились в могиле?(Стал ветер северным, Бореем.)Да, огород нагородили!Сажали лучше бы капусту,Как мудрый муж [1] в античном Риме.Между пореем и морковьюНе докучали бы плебеямСвоими правдами кривыми,Своей безжалостной любовью.

1

Цинциннат — в Древнем Риме государственный муж, враг тирана. Удалясь от дел, сажал капусту. — Примеч. И. Чиннова.

* * *

По аллее мы с Вами идем,

По аллее Летнего сада.

Ничего мне другого не надо:

Дом Искусств. Литераторов Дом…

Ирина Одоевцева

А поэты взяли да и вымерли,Парижане русские, давно.Только трое ждут Звезды-Погибели,Смотрят в оснеженное окно.За окном погода петербургская.Не совсем, но можно помечтать.А мечта поэта — самодурская:Пушкин на мосту стоит опять!Гумилев идет по снегу белому,Ищет заблудившийся трамвай,Тихо-тихо Блоку поседеломуГоворит: — Живи, не умирай.Силуэт Георгия ИвановаНа мосту парижском одинок.Жаль поэта, мертвого, не пьяного.Ночь долга, он смотрит на восток.Ну и шутку выдумала душечка!(Позавидовать? Не презирать?)Женушка, Ириночка, кукушечка,В Петербург вернулась умирать.

* * *

Всё бессмыслица, всё безделица.Перетерпится, перемелется.Гололедица да распутица,Но над лужей роза распустится.Все фантазии, все мечтанияВ это утро зимнее, раннее.Вот и Рим, Испанская лестница,А на ней нагая наездница.Ах, Годива [2] , леди прекрасная,Вы для глаз ужасно опасная!Белый конь, омела и жимолость,Мне, Годивочка, нелегко жилось.Все же встретил я Вас в Италии –Небывалого небывалее!Улыбнитесь мне благосклоннее,Альбионного альбионнее!Вот и день прошел. Пролетел, смотри,И вернулись Вы в замок Ковентри.Заблуждения, огорченияУлетают в небо вечернее.

2

Злой муж леди Годивы обещал ей денег на бедных, если она проедет по городку нагая. Жители затворились, но один взглянул — и ослеп. — Примеч. И. Чиннова.

* * *

Борьба за несуществованье.

Название книги Бориса Божнева

Борьба за несуществование?Ее выигрывают многие.Недавно пьяная компанияПовесилась — совсем Ставрогины.Всех ку-клукс-кланов ку-клукс-кланнее.(Туманы осенью туманнее.)Философ, увидав, как тонущийСтарался выбраться из проруби,Сказал: «Не трать, Фома, здоровьичка»,

– Над черным льдом летали — голуби?

Снежинки? Чайки? Крик о помощи?Философ шел по тонкой корочке —Он умер на больничной коечке.Фома «боролся за существование»,Не несуществование. ТечениеРеки Времен его несло и ранее,Да, уносило в темное зияние,В холодное, бесчувственное пение.Не стоит, брат, — за несуществование.

* * *

В аду кромешном злюки злобствуют(Мы улыбнулись равнодушно),Льстецы и подлецы там рабствуют.Темно, и холодно, и душно.А кто в чистилище — раскаиваются.Так огорчаются бессильно,Всё вспоминают и расстраиваются,Приносит ветер снег обильный.А наверху, на райском облачке,Два праведника почивают:Врачи и сестры в райском обликеНаш теплый сон оберегают.Увы и ах! Мы просыпаемся:Загробный мир нам только снился.Он не такой. Пора, прощаемся:За нами проводник явился.И лодочнику — привидению —Мы дали медную монету,Когда в обратном направленииПереправлялись через Лету.

* * *

От унылых, от ворчливыхСобеседников,От зоилов и тоскливыхПривередниковУлети на тихий островОдиночества,Где ответов и вопросовНе захочется.Улети от серых, скушных,РаздражительныхВ край веселых и воздушных,Небожительных.Вдаль веселые умчатся,Ты останешься.Одиночество — и счастье,И пристанище.Тишина большого поля,Солнце раннее.Пушкин… Да! «Покой и воля».И молчание.

* * *

Полночный лунный снегопад,И воздух — колкий.Нам оборотни говорят,Что люди — волки:Они друг другу перегрызтьГотовы горло.Грызутся, злобные, всю жисть,Глаза их — свёрла.Беда: я мирный человек,Куда мне деться?Два волка, навалясь на снег,Грызут младенца.По снегу лунному бежит,Чернея, стая,В сиянии светло дрожитСлюна, стекая.А я — ночную тишинуНе беспокою?Но я не вою на луну.Почти не вою.

* * *

Грачи по вспаханному полюШагали и качались мерно.Они червей наелись вволюИ думали, что жить – не скверно.А под землей лежали урны,Большие амфоры — и кости,На вазах нимфы и сатурны,Сатиры, козлища и грозди.Венки, кентавры и вакханкиНа черепках… И череп, череп!След человеческой стоянки,Река Времен, далекий берег.Пусть откопают их! НочамиВ блаженно-эллинское небоГляди бессмертными очами,Как прежде, мраморная Геба!

* * *

Архитектура дивного закона!О совершенство, мощь и торжество!Над головою купол Пантеона,Могучее величие его.О каменные сферы Птолемея!На фоне далей, пиний, площадейСферические стены КолизеяВ прекрасной соразмерности частей.И колоннада круглая Бернини —Гармония объемов и пустот, —А в галереях нежные богини,И круглый мрамор в воздухе плывет.Я остаюсь в Италии. И — баста!Осуждена безвинно красота.И мед полупрозрачный алебастра:Как будто вечность в мире разлита.

* * *

Царский, имперским «кредитный билет».Бледно-оливковый, чуть розоватый.Старый: билету за семьдесят лет.Он полутысячный. Вот я богатый.Только империи более нет.В рыцарском панцире Петр Великий.Крест на короне. Двуглавый орел.Шар: золотая держава… ПрестолКажется прочным. «Коль славен», и клики«Царствуй!». И ворог еще не пришел.Я с пятисотенной сразу бы к Яру.Пляшут цыганки и льется «Клико».Красное небо — наверно, к пожару.Пару гнедых! — И огнистую паруКучер стегает… костлявой рукой.Кучер безносый, пустые глазницы,Мертвенный холод имперской столицы.Поздно, прощай кутежи!Прямо на кладбище, мимо больницы,Finis, тужи не тужи.