Собрание сочинений. Том 44

они взимаются с арендаторов, они, вследствие уменьшения ренты, часто падают и на собственника земли. Продукт земли», так же как продукт промышленности, «потребляется и воспроизводится из года в год. То же самое происходит со многими другими товарами. И так как количество их вследствие этого можно быстро привести к одному уровню со спросом, то [цена] их не может долго превышать естественную цену. Но налог на дома можно рассматривать как дополнительную ренту, уплачиваемую арендатором. Этот налог имеет поэтому тенденцию уменьшать спрос на дома, доставляющие такую же годовую ренту, не уменьшая их предложения. Поэтому рента падает, и часть налога уплачивается собственником земли» (стр. 226) [стр. 168].

VI) О НАЛОГАХ НАЛОГИ ПАДАЮТ НА КАПИТАЛ ИЛИ ДОХОД

«Налоги уплачиваются в конечном счете или из капитала, или из дохода страны… Если годовое производство данной страны превышает ее годовое потребление, то ее капитал возрастает; когда годовое потребле¬ние даже не покрывается годовым производством, ее капитал уменьшается. Поэтому капитал может увеличиваться или вследствие увеличения производства, или вследствие уменьшения непроизводительного потребления». От того, соответствует ли потреблению правительства увеличение производства или уменьшение потребления со стороны народа, зависит, па¬дают ли налоги на доход и оставляют ли они национальный капитал не-затронутым или же, в противном случае, падают ли налоги на капитал и таким образом уменьшают фонд, предназначенный для производитель¬ного потребления. «Все продукты страны потребляются, но существует величайшая разница между потреблением их» теми, кто их воспроизводит, и теми, кто [не] воспроизводит новую стоимость ш. «Когда мы говорим, что доход сберегается и прибавляется к капиталу, то подразумеваем, что он потребляется производительными рабочими вместо непроизводительных… В соответствии с уменьшением капитала страны уменьшается и ее производство, и поэтому если правительство и народ осуществляют непроизво-дительные расходы, а годовое производство постоянно уменьшается, то ресурсы идут на убыль» и т. д. «Громадные расходы английского правительства» в ходе контипентальной войны ш «более чем уравновешивались ростом национального производства… Все налоги имеют тенденцию сдерживать интенсивность [VIII — 65] накопления… Если они падают на капитал, то» они непосредственно тормозят производительную деятельность. «Если же они падают на доход, то они либо уменьшают накопление, либо заставляют налогоплательщиков для покрытия их уменьшать на соответствующую величину свое прежнее непроизводительное потребле¬ние предметов необходимости и роскоши»… Также и налоги на капитал могут падать на доход, если я соответственно уменьшаю свои расходы (стр. 162—165) [стр. 129—131]. «Налогообложение в любой форме представ¬ляет собой лишь выбор из различных зол; если оно не влияет на прибыль или другие источники дохода, то оно должно влиять на расходы; и если предположить, что бремя его распределяется равномерно и не подавляет воспроизводство, то безразлично, на что падает налог… Скряга может уклониться от уплаты налогов на расход, но от уплаты налогов на прибыль, прямых или косвенных, он уклониться не может… Если я имею 1 000 ф. ст. годового дохода и должен уплатить налогов на сумму в 100 ф. ст., то для меня безразлично, плачу ли я их непосредственно из своего дохода,

6 М. и э., т. 44

140

К. МАРКС

оставляя себе только 900 ф. ст., или я^е плачу больше на 100 ф. ст. за свои земледельческие или промышленные товары» (стр. 184—185) [стр. 141—142]. «Все, что увеличивает меновую стоимость товаров, на которые существует наиболее повсеместный спрос, препятствует как обработке земли, так и производству. Но это зло неразрывно связано с налогообложением… Каждый новый налог превращается в новую тягость для производства и повышает естественную цену. Та часть труда страны, которой располагал прежде плательщик налога, теперь попадает в руки государства и поэтому не может быть применена производительно» (стр. 206) [стр. 155]. «Односто¬ронний 184 налог на прибыль никогда не падает на ту отрасль, которая им обложена, так как предприниматель либо прекратит свою деятельность [в данной отрасли], либо возместит себе этот налог» (стр. 210) [стр. 157]. «Налоги никогда не могут быть распределены так равномерно, чтобы влиять в одном и том же отношении на стоимость всех товаров и по-преж¬нему сохранять их относительную стоимость на одном и том же уровне» (стр. 276) [стр. 199]. «Налоги на предметы необходимости не представляют никаких особенных неудобств. Прибыль действительно понижается, но только на сумму, равняющуюся доле рабочего в уплате налога, а эта доля должна быть уплачена во всяком случае либо предпринимателем, либо потребителем продукта труда рабочего» (стр. 384) [стр. 265—266].

ПОВЫШЕНИЕ ЦЕНЫ ТОВАРОВ ВСЛЕДСТВИЕ НАЛОГОВ

И ДЕНЬГИ

Не требуется «больше денег для обращения того же количества товаров, если цены их повысились вследствие налогообложения, а не вследствие увеличения трудности их производства». Если цена товаров повышается, то я проедаю за ту же самую цену меньшее количество. Остаток проедается правительством. Оно получает деньги, требуемые для покупки этих товаров, облагая налогом отдельные товары. Фабрикант или фермер получают этот налог от населения. Скрытый натуральный налог (примечание на стр. 242—243) [стр. 179].

VII) ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ (НАЧАЛО КНИГИ)

«Продукт вемли — все, что получается о ее поверхности путем совмест¬ного приложения труда, машин и капитала,— распределяется между тремя классами общества, а именно: собственниками земли, владельцами капи¬тала, необходимого для ее обработки, и рабочими, трудом которых она обрабатывается. Но доли совокупного продукта земли, достающиеся каждому И8 этих трех классов под именем ренты, прибыли и заработной платы, весьма различны на разных ступенях развития общества в зависи¬мости главным образом от существующего плодородия почвы, накопления капитала и роста населения, а также от мастерства и изобретательности работников и от орудий, применяемых в земледелии. Определить законы, которые регулируют это распределение, — главная задача политической экономию) (предисловие, начало) [стр. 30]. [VIII — 65]185

[ 141

К. МАРКС

РАЗМЫШЛЕНИЯ 18«

[VII —48] Различение торговли — между деловыми людьми [dealers], с одной стороны, и между деловыми людьми и потреби¬телями, с другой; первый вид представляет собой перемещение капитала, второй — обмен дохода на капитал; первый осу¬ществляется посредством своих собственных денег, а второй посредством своих монет — это проведенное А. Смитом различе¬ние является важным и отмечено как Туком, так и раньше, уже в отчете комитета по слиткам 187. Но что отсутствует, так это связь между обоими этими видами как торговли, так и денег.

1) Все кризисы фактически показывают, что торговля между деловыми людьми постоянно переходит тот предел, который ставится ей торговлей между деловыми людьми и потребителями. Все те рассуждения, в которых экономисты доказывают невозможность перепроизводства, по крайней мере всеобщего перепроизводства 188, относятся, как это уже, возражая Мак-Куллоху, правильно показал Сисмонди, только к торговле между деловыми людьми. Это станет тем яснее, если принять во внимание, что обмен между деловыми людьми и потребите¬лями по меньшей мере на три четверти представляет собой обмен между рабочими и розничными торговцами, а также ремеслен-никами, но что этот обмен опять-таки зависит от обмена между рабочими и промышленными капиталистами, который, со своей стороны, снова обусловлен обменом между деловыми людьми — cercle vicieux *.

* — порочный круг, Ре9,

6*

142

К. МАРКС

2) Конечно, обмен между деловыми людьми, как говорит А. Смит, с необходимостью ограничен обменом между деловы¬ми людьми и потребителями, так как цены, по которым поку¬пает потребитель, являются окончательными ценами, кото¬рые должны задним числом, наряду с прибылями, вновь по¬крыть издержки производства, имевшие место в предшество¬вавших сделках. Между тем на основе указанного положения А. Смита вся политическая экономия оказалась глупо упрощен¬ной Прудоном ш и т. д. А дело обстоит не так просто. Прежде всего: торговля между деловыми людьми, например в Англии, отнюдь не ограничена торговлей между деловыми людьми и потребителями [только] в Англии, но также и в большей или меньшей степени торговлей между деловыми людьми и потреби¬телями на всем мировом рынке. Например, [Ост-] Индская ком¬пания или ост-индские купцы посылают индиго на лондонский рынок. Здесь происходит распродажа индиго. Это сделка между деловыми людьми. Покупатель индиго какую-то часть его про¬дает во Францию, в Германию и т. д., где его покупают соответ¬ствующие торговцы и фабриканты. Возместят ли они, в конце концов, цену индиго, зависит от продажи конечного продукта потребителю, который, может быть, живет на Ионических ост¬ровах, или в Афганистане, или в Аделаиде. Следовательно, было бы неверно сказать, что торговля между деловыми людьми внутри какой-либо страны ограничена торговлей между дело¬выми людьми и потребителями внутри нее же. Если эта торговля [между деловыми людьми] является [VII — 49] всемирной, то она ограничена торговлей между деловыми людьми и потреби¬телями на мировом рынке, и тем в большей степени, чем крупнее масштаб самой торговли между деловыми людьми и чем зна¬чительнее положение данной страны на мировом рынке. Во-вторых. Так как рабочий класс составляет наибольшую часть потребителей, то можно было бы сказать, что уже в той мере, в какой уменьшается доход рабочего класса — не в одной стране, как полагает Прудон, а на мировом рынке, — возникает диспро¬порция между производством и потреблением, а следовательно, перепроизводство. Это во многом верно. Но это обстоятельство модифицируется возрастающей роскошью имущих классов. И было бы столь же неверно абсолютизировать это положение, как если бы хотели сказать, что торговля плантатора опреде¬ляется потреблением его негров. В-третьих. Торговля между деловыми людьми в значительной части порождает торговлю между деловыми людьми и потребителями. Например, если фаб¬риканты получают очень большие заказы от спекулянтов, то. занятость рабочих велика, их заработная плата возрастает,

РАЗМЫШЛЕНИЯ

143

их потребление увеличивается; при спекуляциях в железнодо-рожном строительстве создается очень большое конечное потребление, которое в конце концов оказывается чисто «непроизводительным». Мы обнаруживаем фактически также, что в большинстве случаев торговля между деловыми людьми и потребителями в конечном счете разбивается о торговлю между деловыми людьми. Кризис всегда наступает сначала в торгов¬ле между деловыми людьми и потребителями; часто, разу¬меется, уже после того как удовлетворение ограниченных способностей потребления обеспечено, но часто лишь в том слу¬чае, если предложение превышает предположительные оценки (например, при спекуляциях хлебом). В-четвертых. Пере¬производство обусловливается не только диспропорциональ¬ностью производства, но также и отношением между клас¬сом капиталистов и классом рабочих.

3) Что же касается денег, которые выступают в обеих различных формах торговли, — средств обращения в собственно торговле и средств обращения в обмене дохода на товары, т. е. на части капитала, — то недостаточно констатировать расхождение между ними, дело идет также и об их связи и взаимодей-ствии. Деньги частных лиц, потребителей — во-первых, всех политических и идеологических сословий, во-вторых, получа-телей земельной ренты, в-третьих, так называемых капиталистов (непромышленных), государственных кредиторов и т. д., даже рабочих (в сберегательных банках) — короче, избыток доходов не занимающихся торговлей классов населения над их повседневными расходами и над той частью денег, которую они сами считают нужным всегда иметь в своем распоряжении, а значит, держать при себе в резерве (сберегать), этот избыток образует главный источник вкладов, которые, со своей стороны, снова образуют главную основу денег в торговле. Перемещения [капитала], кредитные операции, короче, все движение денег внутри этого мира торговли основывается на вкладах, принадлежащих в значительной части не занимающемуся торговлей населению. При * […] недостатке кредита эти вклады изымаются из торговли. Капитал делается непроизводительным, так как средства распоряжения им, находящиеся в руках возглавляю¬щих производство классов, оказываются уничтоженными. С дру¬гой стороны, в то время как эти классы нуждаются в деньгах для сделок между собой, а банкир больше не дает денег в долг ни лавочнику, ни фабриканту, в руках самих потребителей вместе с доходом уменьшается также и количество средств

* Следующее за этим олово расшифровать не удалось, Рев,

144

К. МАРКС

обращения, и таким образом жалобы на недостаток денег про-никают из мира торговли в мир потребителей.

4) Неверно было бы сказать, что во времена кризиса недо-статочный кредит — это все, а средства обращения — ничто. По указанной выше причине понятно само собой, что в такие вре¬мена количество средств обращения оказывается наименьшим ш именно потому, что, с одной стороны, уменьшилась их скорость, а с другой — потому, что наличные деньги потребо-вались для массы сделок, где они раньше не требовались. Но именно поэтому и обнаруживается большое расхождение между количеством денег и стоимостью тех сделок, которые совершают¬ся посредством лишь относительно малого количества средств обращения. Таким образом, фактически недостает средств об¬ращения, а не капитала. Капитал обесценивается и прежде всего оказывается неспособным реализовать свою стоимость. Но что означает здесь неспособность реализовать свою стои¬мость? Это означает неспособность превратиться в средства об¬ращения, а ведь именно в обмениваемости и состоит стоимость капитала. Но несмотря ни на что, капитал имеется в наличии. Дело проявляется главным образом в прекращении учета век¬селей, также и тех, которые основаны на bona fide * сделках. А вексель является деньгами торговли, [его] стоимость представ¬ляет торговые капиталы. Обратимость банкнот в золото ока¬зывается наименьшей, обесценение банкнот лишь усугубляет торговые кризисы. Действительной трудностью является не¬обратимость товаров, т. е. действительного капитала, в золото и банкноты, вследствие чего феноменам 1793, 1825 и 1847 гг. ш, там, где был действительный капитал, можно было помочь выпу¬ском казначейских векселей и банкнот. […] нельзя утверждать, что эти векселя и банкноты были капиталом наряду с товарами. Они были лишь средствами обращения. Кризис не прекратился, но прекратился денежный кризис. Поэтому ва кулисами обратимости банкнот находится обратимость ценных бумаг — не только в банковском деле, но также и в торговле. Но даже те ценные бумаги, которые считаются обратимыми по своему характеру, — государственные ценные бумаги и краткосрочные векселя — перестают быть обратимыми. Речь идет здесь, по-видимому, вовсе не о товарах, а об обратимости тех знаков стоимости, которые их представляют. Товары перестают быть деньгами, они необратимы в деньги. Это правило, разумеется, переносится на денежную систему, на некую особую ее форму. Все это покоится на существовании денежной системы, подобно