Собрание сочинений. Том 49

492

К. МАРКС

50 рабочих, который представляется в предметах первой необходимости капиталистического класса, не имеющих, однако, отношения к нашему исследованию).

Теперь, для того чтобы исследовать, какой способ потребления этого прибавочного продукта соответствует капиталистическому способу производства, предположим сначала, что фонд накопления равен нулю, так что в него вообще не входит прибавочный продукт, и, во-вторых, что предметы роскоши равны нулю, так что весь продукт образует фонд накопления.

Если весь прибавочный продукт потребляется в форме предметов роскоши, то в таких предметах, которые в конечной форме, как жизненные средства, не образуют никакой части перемен¬ного капитала и постольку, поскольку они являются средствами производства для изготовления этих предметов роскоши, боль¬шей частью таких, как жемчуг, золото и т. д., они не могут служить в качестве средств производства для других продуктов; если же они и могут служить этой цели, они ей не служат. Фонд накопления, следовательно, равен нулю. Однако фонд накопления необходим, частью как фонд дохода на случай опасностей, которым подвергается производство, частью для рас¬тущего населения, частью он необходим потому, что капиталистический способ производства покоится на постоянном расширении масштабов производства. Без. такого фонда не только было бы поставлено под угрозу простое воспроизвод¬ство, но и угас бы дух капиталистического производства, кото¬рый служит побудительной причиной и мотивом процесса уве¬личения стоимости как такового, а потому и производства ради производства (в определенных пределах). Вместо этого наслаждение как таковое считается конечной целью. Такое употребление прибавочного продукта противоречит, следовательно, условиям и духу капиталистического способа производства. Отсюда ясно, что чем больше употребление прибавочного труда и прибавочного продукта приближается к той крайности, когда фонд накопления равен нулю, тем меньше оно соответствует капиталистическому способу производства. Однако у меркантилистов и физиократов, первых истолкователей капиталистического способа производства, мы находим восхва-ление такого потребления. Это объясняется следующим обра¬зом. Во-первых, что касается меркантилистов. Капиталисти¬ческий класс был тогда еще слаб и не вышел из детского возраста. Основное богатство находилось еще в руках феодалов и абсолютных монархов. Их расточительство — прямое средство обогащения купцов, фабрикантов и финансистов, средство превращения класса феодалов во вновь образующийся класс

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

493

капиталистов и в то же время — средство потери классом феодалов политической власти и перехода этой политической власти к капиталистам. Отсюда пока верный инстинкт у меркан¬тилистов. В протестантских странах, особенно в таких, как Англия и Голландия, где торговым духом пропитана вся нация, где расцвет экономики покоится на вновь создающемся мировом рынке, а обогащение считалось самоцелью, меркантилисты про¬поведуют трезвость, бережливость и гневно выступают против расточительства, стремятся способствовать мотовству лишь дру¬гих стран, а сами хотят быть собирателями сокровищ. Особенно проповедовали расточительство французские меркантилисты, и это связано с развитием капиталистического класса во Франции.

У физиократов дело обстоит совершенно иначе. Согласно их доктрине, весь прибавочный продукт находится в руках земельных собственников, а не капиталистов. Они получают прибавочный продукт сначала как аванс в форме денег. Если они потребляют его не полностью, то часть товарного капи¬тала арендаторов и т. д. не продается и тем самым затрудняется годовое воспроизводство, которое, по их мнению, образует под¬линное богатство. Далее следует принять во внимание, что в физиократической системе из прибавочного продукта, который находится в руках земельного собственника, 1) должны быть покрыты все государственные расходы; 2) расходы на церковь ‘ (школу); 3) что функцией земельных собственников явля¬лось и то, что часть своего прибавочного продукта они должны были расходовать на долговечный основной капитал в земледе¬лии; 4) что арендаторы отбирают у них часть прибавочного продукта в форме процента.

Только у Ж. Гарнье 90 (человек Директории и Бонапарта) и у Ганиля 91 меркантилисты и физиократы сближаются в своих взглядах о (непроизводительном) потреблении.

А. Смит выражает истинный дух капиталистического производства, когда провозглашает накопление (воспроизводство в постоянно расширяющемся масштабе) высшим законом; од¬нако он делает это еще так (в известной мере благонамеренно и в старомодной манере), как это соответствует той степени развития общества, когда капиталистический способ производства еще только начал создавать свои специфические средства производства (машины и т. д.), государство еще не было подчинено ему полностью, а необходимые для ведения крупной [148] промышленности капиталы еще переживали период мла-денчества; их рост являлся поэтому sine qua non *; когда, кроме

* — непременным условием. Ред, 17 М. и Э., т, 49

494

К. МАРКС

того, торговый капиталист еще имел большой перевес над промышленным капиталистом. А. Смит проповедует бережливость. Он негодует против расточительности государства. Он рассматривает максимально возможное увеличение числа производительных рабочих, как конечную цель всякой эдоровой экономики. Тем самым он рисует свою благосклонность к производительному рабочему, которая распространяется у него вплоть до быка, как производительного рабочего. В частности, он полагает, и это отчасти верно для тогдашнего уровня развития, что по мере того как прибавочный продукт превращается в производительный капитал, следовательно, в соответствии с накоплением, возрастает спрос на труд, а потому повышается заработная плата, улучшается положение производительных рабочих, в то время как капиталист вознаграждается благодаря постоянному увеличению производительной силы труда.

Если А. Смит — экономист мануфактурного периода в момент перехода к крупной промышленности, и поэтому он рассматри¬вает накопление главным образом с точки зрения среднего буржуа, то Рикардо — экономист крупной промышленности и рассматривает вещи с точки зрения крупного буржуа. Про¬изводство ради производства, максимально возможный рост воспроизводства, в особенности производительной силы труда есть конечная и определяющая цель. Однако для этой цели Рикардо считал излишним проповедовать бережливость. Поскольку капиталистический способ производства для него есть естественная и абсолютная форма общественного производ¬ства, а потребление — естественная цель всякого производства, то свободное развитие производства необходимо включает в себя развитие потребления во всех формах и, подобно капи¬талу, делится поэтому на потребление предметов роскоши и потребление других продуктов, определяется природой капита¬листического производства, т. е. выравниванием нормы при¬были между различными капиталами. Рикардо больше не раз¬деляет предубеждения А. Смита о том, что спрос на труд возрас¬тает пропорционально накоплению, и поэтому заработная плата и, следовательно, жизненные условия рабочего класса улуч¬шаются в той же пропорции. Напротив, он показал, что если вместе с накоплением и сопровождающим его развитием круп¬ной промышленности спрос на труд возрастает абсолютно, то относительно он уменьшается и образуется постоянное избыточное население. (Люди становятся излишними.) Производительный рабочий класс существует здесь вообще только как машина, которая производит прибавочную стоимость или прибавочный продукт для владельца условий труда, т. е. для част-ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 495

ных нужд капиталистов и лендлордов — и для коллективных нужд государства, т.е. для национального богатства, которым может располагать государство. В отличие от А. Смита, который видит богатство в максимально возможной численности производительных рабочих, Рикардо, наоборот, видит в возможно меньшем Производительном населении по отношению к тому же самому прибавочному продукту и к живущей за его счет другой части населения лишь свидетельство максимального развития производительной силы труда. Что касается расходования предметов роскоши, то он доказывает даже, что их расходование лендлордами благоприятнее для рабочих, чем их расходование капиталистами, потому что потребление этих товаров приводит в движение большое количество рабочих, так как лендлорд потребляет их с большей массой нахлебников, прислуги и т. д., в то время как трезвый капиталист скорее приобретает долго¬вечные предметы роскоши. Первый, следовательно, своим спро¬сом действует на рынках труда также и в интересах непроизводительных рабочих, повышает спрос на труд своим потребле¬нием в большей степени, чем второй. Боязнь А. Смита, что непозволительно большая часть производительных рабочих превратится в непроизводительных, уже не существует для Рикардо, который знает, что крупная промышленность посто¬янно создает избыточное население, который, следовательно, « постоянно имеет перед собой переполненный рынок труда.

С другой стороны, однако, вместе с накоплением развивается рента, доход лендлордов, и это затрудняет воспроизводство и развитие производительной силы труда. В особенности (в Англии времен Рикардо) национальное ограничение (посредством хлеб¬ных законов) земледелия искусственно повышает этот фактор, воздействующий на накопление. Следовательно, первой запо¬ведью является — убрать с пути эту государственную основу повышения ренты и ввести свободную торговлю хлебом и т. д. Таким способом Рикардо борется с собственностью на землю во имя капитала и стремится таким образом обеспечить как можно больше поступление прибавочного продукта в руки про¬мышленных капиталистов. Прибыль есть стимул производ¬ства, а с повышением ренты падает норма прибыли. Следова¬тельно, путем устранения искусственных средств повышения ренты разжигается стремление к накоплению [149] и оно сохра¬няется на надлежащей высоте. Здесь Рикардо последователен. Ио он становится непоследовательным и отходит назад к А. Смиту, когда пытается изобразить осуществленное таким образом известное оживление процесса накопления как выгоду для рабочего класса.

17*

496

К. МАРКС

«Однако относительно низкая цена хлеба всегда приносит ту выгоду, что при такой цене распределение наличного продукта имеет больше шан¬сов привести к увеличению фонда на содержание труда, так как более значительная доля, под наименованием прибыли, достанется производительному классу (капиталистам) и менее значительная, под наименованием ренты, — непроизводительному классу» (лендлордам) (Ricardo. On the Prin¬ciples of Political Economy, [and Taxation. Third edition. London, 1821], p. 317 [Русский перевод, том I, стр. 224]).

Сисмонди чувствует противоречия крупной промышленности и решительно выступает против производства ради производства и абсолютного развития производительной силы на базе способа производства, при котором увеличение стоимости имеющихся в наличии капиталов является, с другой стороны, конечной целью. Он хотел бы поэтому данное в определенных условиях потребление сделать регулятором производства. Поэтому его особенно занимает отношение между капиталом (а потому производительным потреблением) и доходом; хотя ничего экономически сколько-нибудь значительного он по этому вопросу нигде не открывает. Однако обмен дохода на капитал и дохода на доход, а потому и вся соразмерность воспроизвод¬ства, постоянно нарушается чрезмерно большим обратным превращением прибавочного продукта в капитал, накоплением, сопровождаемым концентрацией, постоянно расширяющимся применением машин и основного капитала, а потому — постоян¬ным ухудшением положения рабочего класса.