Собрание Стихотворений
Шрифт:
4
Я услышал между песен тёмных, Что летят от ада и до неба, Что тебе, среди богатств огромных, Не хватает ни любви, ни хлеба. 5
Знаю я, что чернь тебя изгнала Из твоей страны — с полей любимых, Ты прости — она не понимала, Бесновалась во крови и в дымах. 6
Отстрадал ты все свои страданья И глаза бессонные проплакал, Голос твой, угрозы и рыданья До Престола
7
Послан я к тебе тебя утешить, Положить на самом лёгком ложе, Там уже ни унижать, ни вешать Никогда, никто тебя не сможет. 8
Я пришёл, склонись в мои объятья, К сердцу моему прильни главою — Человек и Ангел вечно братья, Есть один у нас Отец с тобою. 9
Я суров, темна моя порфира, Моего меча ужасно жало, — Но не бойся — все страданья мира На Голгофе сердце отстрадало!» 10
Я ответил: «Я дождался взгляда Глаз твоих и крыльев дуновенья, Но оставь мне малый срок, мне надо Богу дописать стихотворенье». 11
Улыбнулся мне мой Ангел Смерти И исчез в сиянье полуночи… Верьте мне — иль всё равно — не верьте, Недоверье правды не порочит. «Стихотворения» (1963)
Звук предшествует Слову
Как Иоанн Предтеча Христу.
Звук друг Смысла,
Как Иоанн друг Жениха.
* * *
Горит зелёная звезда — У Божьего подножья — Горит и канет без следа… Я раньше кану тоже. Как странно, что звезда и я — у Божьего подножья — В различных сферах бытия Почти одно и то же. * * *
Всё проходит, лёгкой струйкой дыма Поднимается в незримый свет… Но тоска моя непроходима, Лес дремуч и потерялся след. Может быть, тоски уже не будет В сердце, возвратившемся во прах, Но вовек тоска моя пребудет В на земле оставшихся стихах. Заблудившееся в этом мире Вдохновенье горькое моё В сладких звуках, в беспощадной лире Позднее познает бытиё. * * *
Любовь, любовь. — Как будто в райском сне Своей судьбы ты ждёшь преображенья, Но вся любовь твоя, мой друг, ко мне Вот этих рук не остановит тленья. Но в тлении нетленное любя, В бессилии, в слезах, в глубинах мрака Ты с глаз, уже не видящих тебя, Сотрёшь слезу, чтоб больше я не плакал. * * *
Я любил на земле Свободу, Одиночество и стихи, Голубую в озёрах воду, Изумрудные в скалах мхи. Я любил в небесах бездонных Ледяное сияние звёзд, Нищих, изгнанных, оскорблённых Я любил, и неслышный рост И цветение белой розы, Что цвела под моим окном, И незримые миру слёзы, И мой разрушенный дом. И вот — Свобода, как знамя, Была мне дана, и над ней Одиночества тихое пламя Сияет в венце лучей. А стихи… сколько раз я плакал, Ничего не умел, не знал, Но свет из звёздного мрака На мою строку упадал. И волны меня обнимали, И скалы альпийские жгли, И нищие целовали, И розы у окон цвели. Вот Бога великая щедрость! На любовь Он мне дал ответ — И в награду — такую бедность, Богаче которой нет. Памяти Нины Фрид
Ты склонила мёртвую головку — Жизнь и смерть остались позади — И
уже по-ангельски, неловко, Ты сложила руки на груди. Ряд кроватей, страшный запах морга, Сумрак, что затмил твою зарю… Я сквозь слёзы горя и восторга На тебя нездешнюю смотрю. Почему ты кажешься нетленной, Мёртвая лежа средь мертвецов, Почему мне стало несомненно То, что выше разума и слов? Несомненно — в незакатном свете — Наяву, а не во сне! — Ты ко мне протянешь ручки эти И как прежде улыбнёшься мне. Несомненно — смертное томленье, Слабым криком искажённый рот Были лишь началом воскресенья, К вечности тяжёлый перелёт. Вот крылами прорастают плечи Под больничной серой простынёй… Дай тебя я перед вечной встречей В лобик поцелую ледяной. Все мы пред тобою виноваты, Все мы слепы, глухи и грешны, Всем нам нет прощенья, нет возврата — Но тобой мы будем прощены. * * *
Голубые горы в тумане, Розоватая мгла зари… Душа никогда не устанет Смотреть — и ещё смотри — На это дикое чудо, На эту земную плоть, Которую светом оттуда Благословляет Господь. * * *
По этим предгорьям ходила когда-то Жанна И слышала голоса… Всё в мире чудесно, таинственно, дико и странно, Вот как этой зари сейчас несказанна Кровавая полоса. * * *
Георгию Иванову
Умер друг — не плачь, душа, не надо… Умер друг — но почему ж я плачу? Ничего не знаю я, не значу В тайнах смерти, жизни, рая, ада… Почему твоей руки из воска Мёртвой, вечной, страшной не коснуться? Ты мечтал — Империя, берёзка… Но мечтам к могиле не вернуться. Помнишь, говорил мне: «Здравствуй, Коша», Пил со мной из одного стакана, Тяжела была земная ноша, Горек хлеб, неисцелима рана… Господи, не надо смрадной гнили, Тяжести, безумия, сомненья: Знаю — нет тебя в твоей могиле, Верю в славу, вечность, воскресенье. Помолчи, всё это очень просто — Жизнь и смерть — струна, что рвётся в лире, Крест на дальнем, как мечта, погосте И звезда, горящая в эфире. * * *
Г. И.
Тихо, тихо тает высь… Помолчи и помолись. У кладбищенских ворот Молча воскресенья ждёт Друг, его похорони, Голову пред ним склони, Помолись о том, чтоб он, В вечности преображён, Вспоминая и любя, Помолился за тебя. * * *
Я вижу — Муза стоит надо мной в слезах: «Ты знаешь, что всё на земле нищета и прах, Ты знаешь, что всё навсегда на земле умрёт, Что в дикой улыбке безмолвный застынет рот, Что не знаешь ты ничего о душе своей, О загробном безмолвье, о страшной стране теней. Ты всё это знаешь — всю эту правду иль ложь, Но всё же порою ты песни сквозь слёзы поёшь. Пусть жизнь безнадежна твоя и страшна и пуста, Но ты иногда целуешь меня в уста». * * *
Подымись — если сможешь, — взлети, Все преграды разбей на пути, Разбивай их рукой иль крылом, До вершины прорвись напролом — Над вершиною небо опять, — Но уже не воротишься вспять. Опустись — если сможешь, — пади, Станет пусто и тихо в груди, Будет боль на мгновенье одно, Будет чёрное гладкое дно, Об него ты преткнёшься пятой — Но потом будет вечный покой.
Поделиться с друзьями: