Собрание стихотворений

679

Упал крестоносец средь копий и дыма, Упал, не увидев Иерусалима. У сердца прижата стальная перчатка, И на ухо шепчет ему лихорадка: — Зароют, зароют в глубокую яму, Забудешь, забудешь Прекрасную Даму, Глаза голубые, жемчужные плечи… И львиное сердце дрожит, как овечье. А шепот слышнее: — Ответь на вопросец: Не ты ли о славе мечтал, крестоносец, О подвиге бранном, о битве кровавой? Так вот, умирай же, увенчанный славой!

ЭКСПРОМТЫ, ФРАГМЕНТЫ

680

По крыше дождя дробь, В саду болота топь. Ну, прямо копия Картины Клевера — Бездарная утопия Осеннего севера…

<Начало 1940-х>

681

Творю из пустоты ненужные шедевры И слушают меня оболтусы и стервы.

682

…Кругом безденежье, счета от прачки, Хула полуврагов, полудрузей подачки. Зато всю жизнь стучася лбом о стену, Узнал я цену вам… себе я знаю цену!

683

Шагайте смело, в добрый час, Хорошенькие ножки! Шагать придется вам не раз По этой вот дорожке.

<1947>

«ВАРИАНТЫ». 1958 г

684

Теперь я знаю — все воображенье, Моя Шотландия, моя тоска. Соленых волн свободное движенье, Рога охоты, песня рыбака. Осенний ветер беспокойно трубит, И в берег бьет холодная вода. Изгнанник ваш, он никого не любит, Он не вернется больше никогда. И покидая дикий и печальный, Его тоскою сотворенный мир, Не обернется он на звон прощальный Несуществующих шотландских лир.

685

Мне ангел лиру подает

В. Ходасевич

От сумрачного вдохновенья Устало выйти на простор, Увидеть море в отдаленьи, Деревья и вершины гор. Солоноватый ветер дышит, Зеленоватый серп встает, Насторожившись, ухо слышит Согласный хор земли и вод. Сейчас по голубой пустыне, Поэт, для одного тебя, Промчится отрок на дельфине, В рожок серебряный трубя. И тихо выступив из тени, Блестя крылами при луне, Передо мной, склонив колени, Протянет лиру ангел мне.

686

О расставаньи на мосту, О ней, о черноглазой Ане, Вздохнул. А за окном в цвету, Такие русские герани. И русских ласточек полет. Какая ясная погода! Как быстро осень настает Уже семнадцатого года… …Как быстро настает зима Уж пятьдесят седьмого года. Вздохнул. Но вздох иного рода Изгнание. Тюрьма — сума. — Не выдержу! Сойду с ума!..

687

Синеватое облако (Холодок у виска) Синеватое облако И еще облака… И старинная яблоня Зацветает опять Простодушная яблоня… (Может быть подождать?) Все — до странности — русское (Подожди до семи!) Это облако узкое (Улыбнись — и нажми!) И по русскому синяя (С первым боем часов) Безнадежная линия Бесконечных лесов.

688

Теплый ветер веет с юга, Умирает человек. Это вьюга, это вьюга, Это вьюга крутит снег. "Пожалейте! Сколько горя, Так ужасно умирать". Теплый ветер веет с моря Да и слов не разобрать. — Тот блажен, кто умирает, Тот блажен, кто обречен, В миг, когда он все теряет Все приобретает он. "Пожалейте! Сколько горя". И уже не стало сил. Теплый ветер веет с моря, С белых камней и могил, Заметает на просторе Все, что в жизни ты любил.

689

Проклятие шепотом шлет палачам Бессильная злоба. Сиянье. В двенадцать часов по ночам Из гроба… В парижском окне леденеет луна, Шампанское взоры туманит… И музыка. Только она Одна не обманет. Гитарные вздохи ночных голосов — О, все это было, когда-то — Над синими далями русских лесов В торжественной грусти заката, "Из плена два русских солдата"… Сиянье. Сиянье. Двенадцать часов. Расплата.

690

В шуме ветра, в женском плаче, В океанском пенном пенье — "А могло бы быть иначе" Слышится как сожаленье. Тень надежды безнадежной, Всю тоску, все неудачи Одевает в саван нежный. — "А могло бы быть иначе". Заметает сумрак снежный Все пути, все расстоянья. Тень надежды безнадежной Превращается в сиянье. Все сгоревшие поленья, Все решенные задачи, Все грехи, все преступленья… — "А могло бы быть иначе"

691

А что такое вдохновенье? Так, будто вскользь, едва, слегка Сияющее дуновенье Божественного ветерка. На мимолетную минутку Дохнул, повеял, озарил — И Тютчев пишет, словно в шутку: "Оратор римский говорил".

Братская могила (фр.)

"Поднимет лошадь ногу одну" (И. Одоевцева).