Собрание стихотворений

«Как странно… Когда я гляжу в небеса…»

Как странно… Когда я гляжу в небеса, и скатится грустно звезда в вышине, пугливо мерцая, — все кажется мне, что где-то над нами упала слеза. Как странно… Любуясь тобой, иногда я вижу слезу в твоих грустных глазах. И чудится мне: далеко в небесах упала, дрожа, золотая звезда.

«В этом мире не случайно…»

В этом мире не случайно ты меня нашла. Нас одна связала тайна. Нас судьба свела. Нет, с тобою не впервые мы забылись сном. Мы от вечности родные. Мы навек вдвоем. Солнце дальнего рассвета озарило нас. Я с тобой встречался где-то, может быть, не раз. Счастье наше будет свято, наша скорбь горда. Я любил тебя когда-то. Может быть, всегда.

«Не утро ты, ты не рассвет…»

Не утро ты, ты не рассвет, — не полдень пламенно-мятежный, не ночь — о нет! Ты вечер нежный. Ты — робкий призрак тишины, рожденный сумраком печальным, в тот час, когда лучом прощальным озарены дубровы сонные и нивы, в тот час, когда природа грезит молчаливо, и загорается стыдливо звезда. Ты вся — вечерняя, чужая дневным тревогам и страстям. Как будто, из иного края пришла ты к нам и, на земле земли не зная, тоскуешь, вспоминая. Ты вся — унывная, твой взор улыбкой светится закатной, исполнен грусти непонятной твой разговор. Как вечер сны мои чаруя, печалишь ты мечту мою, и оттого тебя люблю я, что вечер я люблю.

«Я знаю кладбище на острове зелёном…»

Я знаю кладбище на острове зелёном, где зноем дышит день и ночь отрадой тьмы, и тают в блеске зорь на небе золоченом цветущие холмы. Я знаю кладбище на берегу залива, залива синего, как темная лазурь. Высокая стена хранит его ревниво от моря и от бурь. Высокая стена вокруг него белеет, и волны южные прерывисто журчат, и ветер с берегов солёной влагой веет, и зреет виноград. На этом кладбище красиво и прохладно, как в замке вековом… В нем пышно разрослись и мирт, и олеандр; и грезит в нем отрадно недвижный кипарис. В нем есть часовенки с семейными гербами. Повсюду, вдоль аллей, пестреют цветники. И с ветром шепчутся под черными крестами забытые венки.

«О, будь без стыда. Как природа, как боги…»

О, будь без стыда. Как природа, как боги бесстыдною будь. Забудь в эту ночь все слова, все тревоги, всю ложь позабудь. Есть только любовь. Нет греха и порока. Есть только любовь. Люби меня властно, ревниво, жестоко. Возьми мою кровь. В горячем плену наших долгих лобзаний — весь трепетный зной, всю боль ненасытных, усталых желаний узнаем с тобой. Будь нежной рабой, будь безумной царицей на ложе любви. Приди в эту ночь вдохновенною жрицей в объятья мои.

«Любишь ты все, что волною туманною…»

Любишь ты все, что волною туманною, сумрачным шепотом в сердце вливается, все, что баюкает грёзою странною и не сбывается. Любишь ты все, что боится признания, все невозможное, недостижимое, вечно-неясное, необъяснимое, грусть без названия. Полно…

«С первого взгляда, с первой же встречи…»

С первого взгляда, с первой же встречи манят друг друга души родные, в сумраке слышат речи немые, тайные речи. Чарам безмолвий слова не надо, сердце без слова знает и любит, пытка желаний медленно губит с первого взгляда. Пусть мы не верим тихому чуду, тщетно пытаясь верить забвенью. Призрак желанный вещею тенью — с нами повсюду; знойное пламя властного яда мысли сжигает больно и нежно. Все — невозвратно, все — неизбежно с первого взгляда.

«Льется мелодия странная…»

Льется мелодия странная, точно мольба несказанная вдаль отошедшего дня. Тени давно пережитого, призраки мира забытого веют, чаруя меня. Что это тихо-зовущее? Горе ли, горе грядущее или печаль о былом? Счастье смеется ли вешнее, или страданье нездешнее плачет о счастье земном?

«Я люблю, пока мечтаю…»

Я люблю, пока мечтаю, я в мечтах любить умею. Но, любя, я не желаю и не смею. Я люблю, пока мне снится, что нездешний сон люблю я. Но любовь моя боится поцелуя. Я люблю как люди любят — всею мукой сладострастья. Но мои объятья губят грёзу счастья. Кто мне сердце отуманит, кто любить меня принудит? Все что манит, то обманет и не будет.

«Не знаю я, кого напрасно…»

Не знаю я, кого напрасно в мире я ищу, о ком так страстно и неясно в сумраке грущу. Но знаю, вся она желанна, вся — как сон любви, и к ней одной влекутся странно помыслы мои. Но знаю, с нею где-то, где-то в царстве тихой тьмы словами вечного обета обручились мы, — словами, полными глубокой грусти бытия. Но этих слов любви далекой не запомнил я.

«Будь юной, дерзкою царицей…»

Будь юной, дерзкою царицей, завороженной красотой, с тяжелой, сонною ресницей и с властной наготой. О, будь как ночь греха тревожна. Мучений, ласки не жалей, и дай мне все, что дать возможно на празднике страстей. Будь львицей хитрой и проворной… Дитя коварства и огня! Тебе любовью непокорной не покорить меня. Будь ясно-тихой и печальной, как зори раннею весной, с душой прозрачной, нежно-дальней, как сумрак голубой. Будь робким сказочным созданьем, стыдливой лилией полей. Томи мечтательным признаньем нерадостных очей. Покорной будь и будь призывной, живи любя, люби во сне… Покорности, о призрак дивный, не надо мне!