Собрать мозаику. Книга вторая

Так, надо успокоиться и хорошенько подумать.

Я взяла себя в руки. Если Крис ставил защиту на память, чтобы скрыть информацию обо мне, то менталисты с большим трудом могли взломать ее, потому что у Криса была одна из лучших ментальных защит в Тангрии. И если они ее все же взломали, то…то…

Нет, я не хотела об этом думать! А также о том, что означает серая вязь на запястьях.

А если Крис сам все рассказал? Или просто не препятствовал вторжению марилийских менталистов в свою память, то могли ли они его убить? И все представить так, как будто он исчез? Могли. Конечно, могли. Они могли подстроить все, что угодно.

Вопросы, вопросы, одни вопросы и предположения. И ни одного ответа!

Как же тяжело, Пресветлая! Как несправедливо! Почему ты разговариваешь со мной, когда я нахожусь между жизнью и смертью?! Почему только тогда отвечаешь?!

Мог ли Крис не препятствовать вторжению в свою память, чтобы остаться в здравом уме? Мог ли согласиться предоставить информацию обо мне, просто дав прочитать себя? Нет. Конечно, не мог. Он любил меня больше жизни. Он…

Неожиданно передо мной очень отчётливо встало лицо Криса с такими знакомыми резкими чертами лица, но совсем не с ласковой привычной улыбкой, а с холодными глазами и презрительной гримасой. Это лицо… эта гримаса… Они уже мелькали в моей памяти.

И я вспоминаю, все вспоминаю, и теперь отчаяние заполняет меня до краев. Конечно же, он узнал обо мне и Джейсоне.

Тангрия. Война. Зима. 3202 год.

Ещё сутки для верности мы с Джейсоном просидели в землянке. После того, как он пришел в себя от прочитанного, заявил, что ему нужно помедитировать, пока искра огня еще присутствует внутри. Сказал, что во время «процесса моего спасения» из-за перевозбуждения и страха искра так разгорелась, что чуть не сожгла изнутри, но зато согрела нас обоих. А потом из-за переутомления снова почти исчезла. Он назвал практикой туммо то, чем собирался заняться, сел в позу лотоса и принялся медитировать, представляя, как в его теле зарождается пламя размером с волос, как оно разгорается и начинает заполнять все тело.

Джейсон очень долго сидел, отрешенный и расслабленный, а я тихонько любовалась им. Все же он красив как бог, даже похудевший и уставший, даже с тусклыми волосами и в чужой одежде. Мой Джейсон. Он навсегда останется моим, родным, очень дорогим мне. Но я буду любоваться им всегда со стороны, в отдалении.

Я чувствовала себя счастливой от того, что он решил оставить меня в покое, несмотря на то, что любил. Оставить нас с Крисом. Он начинал считаться с моими просьбами и желаниями. Он начинал меняться.

Через несколько часов упорной медитации у Джейсона, наконец, получилось, и магия полностью отозвалась.

Ночью мы выбрались из укрытия и только нам известными тропами стали пробираться по направлению к городу-крепости Зардан. Мы надеялись натолкнуться на наш патруль быстрее, чем нас найдут марилийцы. Мы были уверены, что последние до сих пор ищут нас, слишком ценные вещи мы похитили.

Мы плутали по зимнему голому лесу почти целую ночь, путая следы, шарахаясь и пугаясь от каждого шороха, один раз отдохнули около получаса и перекусили в найденной еще одной землянке. Наконец, уставшие и изможденные, вновь ужасно замерзшие, мы уже почти подошли к тому холму, за которым должен был находиться лагерь, который обещал генерал Резерфорд, и который должен ждать нас неделю с момента нашей вылазки.

Буквально не дойдя сотни метров от холма, мы услышали звук копыт многочисленных лошадей и совсем рядом с нами стали летать кинжалы.

— Богиня! — вскричала я в ужасе, хватаясь за Джейсона. — Джейс, они нашли нас!

И тут на наше счастье появились часовые в форме тангрийской армии. Они даже не спросили кто мы, сразу узнав и оценив ситуацию.

— Беги, Лори! — закричал Джейсон и подтолкнул меня вперед. Повесил мне на плечо сумку с документами и артефактом. — Я их задержу. Мы их задержим! Беги! Позови на помощь!

Я окаменела, вцепилась в рукав Джейсона

— Я не могу оставить тебя, — я испуганными круглыми глазами смотрела на него.

— Лори, сейчас важнее спасти артефакт и документы, чтобы они не достались марилийцам, — гневно закричал Джейс, толкая меня вперед. — Беги! Магия со мной, я справлюсь! А ты будешь только мешать. Лори, доверяй только Крису, ему одному! — с нажимом добавил.

И я побежала изо всех сил. Сумку засунула под куртку, чтобы она не мешала. Бежала в ужасе и страхе, слыша за спиной шум борьбы, крики и взрывы. Бежала и кричала:

— Помогите! Ради Богини, помогите!!! Марилийцы! Они напали на лера Тубертона!.

Когда я влетела в лагерь, к счастью, меня никто не изувечил, меня узнали, меня ждали, и все тут же сориентировались. Человек десять немедленно повскакивали на коней и помчались в ту сторону, где я оставила Джейсона и двух часовых.

Я обессиленно рухнула на колени прямо на грязный снег посредине лагеря. Вокруг столпились люди, что-то кричали, спрашивали и говорили. Вдалеке слышались звуки сражения, взрывы и крики, а я сидела, натужно дышала и молилась, чтобы Джейсон остался жив.

Кто-то заботливо накинул на меня тёплую накидку, но я даже не отблагодарила, полностью прислушиваясь к звукам битвы.

Через некоторое время звуки битвы стали затихать, а потом совсем затихли и наши солдаты стали возвращаться. Пятеро из десяти погибли. Часовые, первые поспешившие нам на помощь, тоже. Остальные были ранены. Джейсона привезли без сознания со страшной огромной рваной раной в груди.

Я безумно испугалась и бросилась к нему, обняла. Он был очень бледный, с синими губами, весь в крови и не подавал признаков жизни. А огромная рана на груди выглядела ужасающей и смертельной. Я зарыдала и вцепилась в него мертвой хваткой, не желая отпускать его куртку. Не давала оттащить себя от него. Покрывала поцелуями родное лицо и звала его. Звала, а он молчал.

— Лорианна, приди в себя. Джейсон жив. Пока жив. Ты не даешь целителю осмотреть его, — неожиданно рядом услышала спокойный холодный голос мужа.

Я подняла потрясённый взгляд, и встретилась с холодными темными глазами Кристофа. Его лицо было в окровавленных царапинах, он был ранен в плечо, за которое держался правой рукой. Кровь рваными толчками выходила из раны, и Крис бледнел на глазах. Здоровой рукой он с силой оторвал меня от Джейсона, поднял вверх и хорошенько встряхнул.

Я в каком-то священном ужасе смотрела на него. Мой муж, похоже, тоже участвовал в спасательной операции, а я не заметила его. Сейчас он стоял передо мной бледный и раненый, а я все это время рыдала над другим мужчиной. На глазах у всего лагеря. Пусть этот мужчина и был его братом, ужаса ситуации это не меняло.

Целитель стал осматривать Джейсона, а я прошептала растерянно:

— Крис, о Пресветлая, тебе тоже нужна помощь! Крис, ты тоже ранен!

— Спасибо, что заметила, — холодно ответил Крис. Лед в его глазах обжигал меня. И окончательно привел в себя.

Я чувствовала на себе любопытные и осуждающие взгляды окружающих, чувствовала растерянность. Жуткий страх за Джейсона. И панику от холода в глазах Криса.

— Крис! — рванулась я к нему, но он поморщился, и я остановилась.

— Лори, иди в мою палатку, — тихо произнес Кристоф. — Джонатан отведет тебя. Отдохни и приди в себя. Джейсону окажут необходимую помощь. Поверь, я прослежу, чтобы мой младший брат остался жив.