Собрать мозаику. Книга вторая

— Ясно, — я осторожно легла назад в кровать, медленно укрылась и замерла.

Сначала хотела подвинуться к нему, обнять, но не посмела, услышав раздражённые недовольные нотки в его голосе, которые остановили меня.

Крис долго молчал, и я думала, что он так и уйдёт, ничего больше не сказав. На меня же нашло странное оцепенение. Мы с ним так ни разу не поговорили с того проклятого дня.

— Я говорил с Джейсоном, Лори, — вдруг в ночной тишине произнес Крис. — Он все мне объяснил. Ещё тогда, когда только пришёл в себя.

Я почувствовала, как холод проникает в сердце и снежные иглы вбиваются в него. Оцепенение усилилось. Джеймон все объяснил, но он все равно не простил?

— Я поверил ему. Поверил, что так было необходимо, — Крис снова замолчал, а потом с усилием продолжил:

— Но вы были там два дня, два демоновых дня, и я знаю Джейсона и знаю тебя. Что он значит для тебя.

Спазм сжал горло. Пресветлая, ну почему именно теперь мой муж решил, что хватит мне доверять?!

— У меня все время перед глазами вы… как вы там. Я ничего не могу с собой поделать. Я смог забыть о вас… до нас, Лори, смог понять тебя тогда, до нашей свадьбы, хотя… Я всегда хотел быть у тебя первым и единственным мужчиной в твоей жизни. Но теперь после того, что между нами было, после твоих признаний, я не могу простить это предательство.

— Крис, был один раз и я ничего не понимала, — сдавленно прошептала я. — Больше ничего не было.

— Я не верю тебе, — устало произнес он. — И ему не верю. Я видел, как ты рыдала над ним, как целовала и звала, когда его принесли. Поэтому…

— Но, Крис! — зло перебила я его. — Джейсон всегда был дорог мне! Ты знаешь это!

— Знаю, поэтому я ухожу от тебя, Лори.

Я расширившимися от ужаса глазами смотрела на темный силуэт мужа.

— Возможно, я погибну при защите форта Стенх, и это будет наилучший вариант для тебя. Останешься вдовой и можешь делать все, что захочешь. Если останусь жив, мы расстанемся.

Он замолчал, а мне хотелось кричать, возмущаться, трясти его, чтобы вытрясти всю дурь из его бедной головы, но я не стала и тихо, как можно спокойнее, ответила:

— Хорошо, Крис. Если ты так решил, ты имеешь на это право.

Он все знал, но не верил. Больше не хотел верить. А я все это время думала, что он ничего не знал, что он вскоре остынет, мы поговорим, и он обязательно примет верное решение. Решение вернуться ко мне.

Ну что ж… Горечь. Боль. Ужасное разочарование. Не в Крисе, нет. Во всем. В своей странной жизни, в своей судьбе. Словно какой-то злой рок преследует меня, не даёт стать счастливой. Бессилие и апатия овладели мной.

Крис встал, не притронувшись ко мне, не обернувшись, и направился к двери. Возможно, я больше не увижу его. Эта мысль вдруг вывела меня из оцепенения. Я вскочила, хотела подбежать к нему, но остановилась в нескольких шагах, сжав кулаки, и быстро заговорила:

— Что бы ты не думал, осознанно я не изменяла тебе. И я буду ждать тебя. Живого. Раненого. Любого. Возвращайся. Пусть не ко мне, но живой. И знай… я очень люблю тебя. Просто знай это.

Он остановился у выхода, замер, напрягся.

— Сейчас над городом амагический полог, Крис, наш зарданский храм разрушен, поэтому я не могу принести тебе магическую клятву о том, что все, что сказал Джейсон, это правда, — быстро продолжила я, — но если возникнет такая возможность, я принесу тебе ее в любом другом храме, и ты вынужден будешь поверить. У тебя не будет вариантов, Крис. Может быть, тогда ты изменишь своё решение.

Крис медленно обернулся. В темноте я не видела выражение его лица.

— Ты готова принести магическую клятву, Лори? — недоверчиво спросил он. — Ты знаешь о последствиях для того, кто скажет неправду и поклянется на Святой книге храма?

— Конечно, знаю, Крис. Смертельная болезнь одолеет лгуна, поклявшегося на Святой книге, — прошептала я. — Но мне нечего бояться.

Он стоял и о чем — то мучительно размышлял.

— Хорошо, Лори. Когда возникнет возможность, ты принесёшь клятву и тогда мы посмотрим.

— Если я говорю правду, Крис? — я невольно затаила дыхание.

— Тогда, возможно, все изменится между нами… вновь, — устало пробормотал он, резко повернулся и вышел из комнаты, словно сбежал от меня, от той надежды, что появилась у нас.

Больше я Криса не видела. Он заступил на командование обороной форта Стенх и попал в плен.

***

Когда Криса взяли в плен, то об Эльвире, Элеоноре и обо мне пришлось заботиться Джейсону. Последний очень изменился: стал сдержанным, немногословным и мрачным. Со мной общался нейтральным тоном, никак не выказывая своих чувств, о которых говорил в пресловутой землянке.

Командование "зелеными лучами" перешло к леру Джонатану. Сначала я испытывала жуткий страх за Криса. Но лер Джонатан, который был с Крисом в том злополучном форте и которому удалось спастись, успокоил меня тем, что существует Межземельная Конвенция о военнопленных, инициатором которой в свое время была сама Марилия. Согласно ее предписаниям, все военнопленные должны содержаться в человеческих условиях, им должна выдаваться чистая одежда, постель и еда, нельзя было применять к ним пытки и смертную казнь. И я немного успокоилась за Криса. Главное, что он остался жив. В плену с ним ничего не должно случиться. Война закончится и, если я останусь жива, мы обязательно встретимся.

***

После взятия форта, которым командовал Кристоф, наступление марилийцев остановилось. Их резервы тоже заканчивались и у нас в очередной раз была передышка.

Марилийцы ждали подкрепление из Марилии. Нам же на этот раз неоткуда были получать подкрепление.

Тангрия. Настоящее время. Военный госпиталь.3202 год.

Меня разбудили. Видимо, к утру я все же заснула. В палате уже находился атер Турнович с непроницаемым выражением лица и главный целитель госпиталя господин Йович.

— Доброе утро, лера Тубертон, — холодно поприветствовал меня военный министр. — Надеюсь, что сегодня утро станет действительно добрым для всех.

Я промолчала и отвела взгляд. Ненавижу. Ведь я его ненавижу. Как и главного целителя.

Сестра Таисия дала несколько эликсиров с перерывами десять минут, через полчаса после них ученый изучил по приборам мое физическое и моральное состояние. Заикнулся было военному министру об отложении процесса введения меня в искуственный сон ещё на несколько дней, но последний холодно бросил:

— Не испытывайте мое терпение, господин Стонич. Приступайте!

Господин Йович промолчал, решив не вмешиваться.

Военный министр сидел в кресле ученого около окна, а главный целитель за столом сестры Таисии.

Ах, да! Наконец появился Кирстан после многонедельного отсутствия. Он выглядел похудевшим и очень уставшим, но его синие глаза горели странным возбужденным огнем. Мы только на секунду встретились с ним глазами, и он быстро отвел их в сторону. Странно. Что с ним случилось?