Собственность Дьявола. Право на семью
Шрифт:
Божечки….
Задрожав от страха, стопорюсь. Зарываюсь лицом ему в шею. Ударивший в ноздри любимый запах вынуждает снова горько заплакать. От эмоций меня нереально сотрясает и выворачивает наизнанку вместе с душой. Все чувства оголяет. Я будто без кожи остаюсь перед ним. Дрожащая. Беззащитная. Доверчивая. Чувствительная. Готовая на всё ради него. Снова без оглядки в омут...
— Маша, — тонко ощутив перемены, Исаев напрягается и замирает. — Посмотри на меня. Что с тобой? Что не так?
Его пальцы мягко перебирают волосы на моём затылке.
— Всё
Сглатываю. В груди поднимается очередная волна тремора. Вместе с бурлящим потоком крови разлетается по венам огненными искрами.
***
— Маша… Девочка моя, не нужно, слышишь? — горячий надорванный хрип мужа касается моего виска. — Не нужно ничего бояться. Плакать не нужно. Я не причиню тебе боли. Больше не причиню. Доверься мне, Машенька. Родная. Любимая. Ты же моя. Моя. Только моя, — осыпая поцелуями лицо, Рус частит как заведённый, а у меня сердце рвётся в клочья от его грудного тембра, от нежности рук, от смысла сказанных им слов, от несвойственных ему эмоций.
— Никому тебя не отдам. Не отпущу. Теперь только вместе. Слышишь? Везде вместе. Никаких порознь. Как настоящая семья. Ты, я и наши дети. Ты всё ещё моя, Машенька. Ты всё ещё моя…
«Твоя… Твоя… Я всегда была твоей…» — безмолвно соглашаюсь. Не могу думать иначе. Не могу себе врать. Я давно принадлежу ему. С тех самых пор, когда впервые глаза наши встретились, когда запах его вдохнула, когда вкус его губ распробовала и мне понравилось. Всё в нём понравилось. Подсела на этот наркотик и соскочить не смогла.
Люблю его всей душой. Не умею иначе. Другого мужчину я бы не смогла. Никогда не смогла.
— Рус… — задыхаюсь. Эмоции шпарят кипятком. Подводят до грани.
Сердце к сердцу…
Губы к губам…
Его выдох — мой вдох…
— Мы сумасшедшие… — судорожно шепчу, опуская ладони на его живот. — Нам нужно остановиться… сейчас… иначе…
— Привстань, — взглядом как током. Повинуюсь. Руслан приспускает брюки с бельем, освобождая свой напряжённый член. В тусклом свете салона он выглядит массивным и пугающим.
Боже, я волнуюсь, как в первый раз. Словно у меня в жизни ни разу мужчины не было.
— Ты сняла подвязку? — добравшись до моих бедер, муж недобро хмурится.
— Пришлось… Роме отдать… — виновато бормоча, обхватываю ладонью пульсирующий ствол. Он горячий. Налитый кровью. Нетерпеливо дёргается в моей руке. Я слегка сжимаю его. Провожу пальцами по вздутым венкам, по гладкой бархатной коже, растираю капельку смазки... Божжже…
— Что значит «пришлось»? — шипит Руслан, сцепляя в экстазе зубы. — Блять, Машшшааа… — следует недовольное рычание. Потеряв контроль, Руслан вцепляется во влажную полоску трусиков. С треском разрывает её пополам.
— Я не рассчитывала… Боже, я хотела… хотела… — всхлипываю, ощущая грубое касание пальцев к промежности. — Оох… Ммм… — сокращаюсь, прикусываю губу и тихо скулю, пока он растирает по губам сочащую из меня влагу.
Все слишком остро. На грани. До дикой дрожи. До слёз…
— Чего ты хотела? — муж затрагивает пальцами чувствительный клитор. Нажимает на
нужную точку. Дёргаюсь. Удовольствие пронзает жгучей молнией. Горло прорезает внезапный вскрик.Схватившись за его плечи, делаю рваный вдох, а затем сглатываю пересохшим горлом.
— Н-не знаю… Божжже… Рус… Руслааан!
Господи, я от него отвыкла. Почти забыла, каково это — заниматься с ним любовью.
Слишком пронзительно. Запредельно. Остро. Тонко. Потрясающе. Было и есть.
Мы почти год не виделись. Не притрагивались друг к другу. Казалось, мы стали чужими, но нет. Наши тела по-прежнему горят похотью. Искрят. Обоюдно притягиваются.
Роднее и ближе не существует в этом застывшем мире. В этом неповторимом мгновении…
Есть только он и я.
Пальцы мужа настойчиво проходятся по набухшим складочкам, собирая и размазывая влагу вплоть до колечка ануса.
Током пробивает, когда он задерживается на нём, слегка надавливая.
В памяти всплывает наш первый анальный секс, и меня резко бросает в жар. Под его пристальным взглядом содрогаюсь. Облизываю пересохшие и распухшие после его далеко не нежных поцелуев губы. Сжимаюсь, заново переживая все подаренные им эмоции. Будто это было вчера. Мне страшно и в то же время я испытываю дичайший азарт. Всё, что он делал с моим телом, всегда доставляло неописуемое удовольствие. Рус будто читал меня. Знал, на какую кнопочку нужно вовремя надавить, чтобы свести меня с ума…
***
— Сейчас чего ты хочешь? — напирает Руслан, проникая в меня двумя пальцами и приступая откровенно и пошло ласкать ими внутри, а затем и снаружи.
Выдыхая тягучий стон, я теряю рассудок. Инстинктивно опускаюсь на его руку. Скользкие фаланги входят ещё глубже. Растягивают, изучают, дразнят... Усиливают в промежности жар.
— Ммм… — кусаю губу, чтобы не сорваться на крик.
— Маша? — дыхание мужа становится глубоким, тяжёлым, опаляющим. Движения пальцев ускоряются, прибавляя градус удовольствию.
Хрипло простонав, поднимаю на него затуманенный взгляд. Дышу вместе с ним. Коротко и отрывисто. Воздух в салоне становится густым и жарким. Пропитанным нашим сексуальным возбуждением. Эта чертова обстановка, как никогда, слишком сильно будоражит.
— Тебя хочу… — сдаюсь я после затянувшейся напряжённой паузы, — до боли хочу. Чтобы вытравить из себя угнетающую тоску. Чтобы подняться выше неба…
Выдыхая, обхватываю ладонями его колючие щеки и впиваюсь в губы. Прохожусь по ним языком. Рус отвечает, приоткрывая рот. Таранит мой язык своим. В меня просовывает. Вкус моего мужчины с нотками алкоголя и табака проносится по рецепторам диким возбуждением.
Я бесстыдно теку и вся горю. До костей этот жар пронизывает. Дрожью лихорадит. Кожу раскалёнными иглами протыкает. Нервы воспаляет. Я покрываюсь испариной. Глаза от кайфа закатываю, когда он властно ладонью затылок мне сжимает.
— Тосковал по тебе... — выдаёт Исаев, тяжело и хрипло дыша мне в лицо. А затем снова рот запечатывает своим. Голодно и размашисто проходится языком по моим горящим губам. Выдох слизывает. По звериному в плоть вгрызается. Целует… Целует... Целует… Глубоко. Нетерпеливо. Жадно. Грубо. На грани боли как я и хотела. Так, что меня неистово потряхивает.