Собственность Дьявола. Право на семью

С ума схожу. Задыхаюсь… Едва не взрываюсь яркими фейерверками.

Он вкусный, влажный, горячий, терпкий. Мы будто пьём друг друга и пьянеем. Губы терзаем. Изголодались. Нам мало. Безумно мало. Хочется ещё.

— Иди ко мне, — Рус вытаскивает из меня пальцы и притягивает за талию ближе к паху. При этом частит так, что еле поспеваю уловить его мысль. Голову кружит хмель. Пульс в ушах бахает немыслимо. — Маша… Машенька… Родная. Не могу больше… Хочу тебя. Невыносимо. Дьявольски хочу... Давай сейчас… Сейчас, милая… К херам эту прелюдию. Сдохну…

Эмоции доходят до пика, когда он приподнимает меня и приставляет раскалённую головку члена к моему входу. Кровь закипает в венах от давно забытого ощущения. Мы оба шипим. Горячие точки соприкасаются. Плюс к минусу. Прошибает током. Мощно. Дергаюсь, машинально хватаясь за его плечи. Сердце в груди взрывается. В лёгких заканчивается кислород.

— Божжжеее… — соединяю наши лбы и осторожно принимаю его в себя. Удовольствие кипящей лавой проносится по венам. Пульсация в промежности усиливается, жжет, становится невыносимой. Сводит с ума.

Ещё чуть-чуть. Миллиметр за миллиметром и он заполнит меня… и я взорвусь… на старте. Мне много не нужно. Я давно на грани…

— Дааа… Божечки, дааа… — салон прорезает мой задушенный писк.

Стискиваю Руслана бёдрами. Волна мучительной дрожи проносится по моим ногам, а следом и по всему телу разлетается. Разбивает меня. На мелкие атомы расщепляет.

— Блять… — слетает хриплое с его губ, и Рус теряет самообладание. Одним мощным толчком врывается в меня. Наживо. Удерживая за талию, насаживает на член до упора. Кожа к коже. Огонь в огонь. Удовольствие током пробивает каждую клетку. Взрывает нервные узелки. Вынуждает наши тела забиться в конвульсиях. Вскрикиваем оба и, тяжело дыша, замираем. От низкого мужского рыка покрываюсь мурашками.

— Не двигайся… — шипит Руслан, фиксируя на себе мертвой хваткой. — Расслабься. Не сжимай член…

Едва дыша, пытаюсь расслабиться и привыкнуть к новым ощущениям. К приятному чувству наполненности. К боли граничащей со сладостью. К остроте, перерастающей в страсть.

Он во мне. Весь. До края. Горячий. Твёрдый. Пульсирующий. Слишком большой, скорее от непривычки. Или от позы, которая позволяет заполнить меня на максимум.

Низ живота сводит сладостным спазмом. Сжимаю мышцы. Руслан снова издает шипящий рык.

— Машшшаа… я без резинки, малыш…

— Да-да… хорошо… — лепечу, захлёбываясь удовольствием. Ощущения, которые доставляет этот ошеломительный контакт, вмиг стирают здравый рассудок. Боже, мне точно плевать. Где-то на задворках памяти мелькает мысль, что оба рискуем, но когда мы смыкаем губы и даём друг другу время подстроиться, я мигом забываю обо всём.

Он целует меня снова. Ошеломляюще медленно. Тягуче. Растворяя нас во времени, чувственно овладевает моим ртом, втягивает в себя язык. Ласкает его своим. С упоением посасывает. Наши дыхания сплетаются и я пьянею словно от вина. Медленно начинаю покачиваться. Приятно, господи, как же приятно…

Огонь промежность охватывает. Удовольствие нутро щекочет, туманит мозг.

Отрываюсь от его губ, выгибаюсь, откидывая голову назад.

— Машшшааа… — Рус издаёт короткий стон. Придерживая за спину, он зарывается лицом мне в шею и целует горячо и влажно, медленно трахая меня.

Я плыву. Столько ощущений от секса я с ним не испытывала ни разу. Их во сто крат больше, чем когда-то. Из-за голода. От тоски. От чувств, которые до сих пор не угасли. От нашей взаимной любви.

— Машенька… родная… — рычит он, меняя амплитуду раскачивания. Слегка ускоряется, сползая губами по шее вниз. Не заморачиваясь с платьем, грубо дёргает за лиф, оголяя налитую до боли грудь. Не успеваю пискнуть, как он ртом к сочащему молоком соску припадает. Втягивает мой запах. Всасывает сверхчувствительную вершинку, прочесывая её зубами. Содрогаюсь. Не в силах сдержать крик, выталкиваю его наружу. Задыхаюсь. Давлюсь воздухом. Схожу с ума.

Остро. Горячо. Безумно приятно.

— Ещё, господи, ещё! — кричу я, хватаясь обеими ладонями за его затылок. Острая вспышка удовольствия пронзает сосок. Проносится сквозь всё тело горячей судорогой. Дергаюсь, а Рус с ещё большей похотью всасывает его в себя. Зубами прикусывает. Языком молоко жадно слизывает. Как безумный, терзает мою грудь, царапая щетиной воспаленную кожу.

— Божжже… Боже… Боже… — прикрывая веки, набираю высоту.

— Машшшааа… — муж устремляет на меня затопленный страстью взгляд. Двигается во мне, набирая скорость. Толчки становятся глубокими, ритмичными и чуточку болезненными. Но даже эта боль приносит удовольствие. Жаркими волнами накатывает, распаляет, захлестывает. Мне нравится чувствовать его необузданную силу в себе. Власть над моим телом. Нравится ему подчиняться. Слезы на глазах выступают от счастья. Оттого, что я с ним испытываю. Оттого, каким он бывает горячим и одновременно нежным со мной.

Громкое и надрывное дыхание мужа опаляет лицо. Пытаюсь подстроиться под его ритм, поднимаюсь и резче опускаюсь на член. Лбом к его лбу прижимаюсь. В салоне жарко становится. Окна запотевают. Тела горят, покрываются испаринами. Скольжу ладонями по его мокрой шее и плечам, двигаюсь… двигаюсь… двигаюсь вместе с ним…

Ещё глубже. Ещё размашистей.

До боли… До дикой дрожи, которая мышцы разбивает, по венам адреналином взмывает…

Бесконтрольные. Мокрые от пота. Абсолютно сумасшедшие. Родные. Близкие. Любимые. Дрожащие. Рычащие. Шипящие. Стонущие. Нераздельные — я и он. Бросаемся в омут с головой. Вместе, в обнимку. Срываемся. Летим…

— Боже мой… Рус… Руслааан… Ещё… Пожалуйста, ещё… — теряя себя, выгибаюсь. Принимаю и отдаю. Всю себя отдаю. Ему одному. С каждым новым толчком умираю и снова воскресаю. Им дышу. Им живу. Отчаянно прижимаюсь к сильному литому телу. С конвульсивной дрожью по члену скольжу. Мне мало его. Так мало. Не хочу отпускать. В порыве страсти целую. С дрожью в губы вгрызаюсь. Царапаю ногтями покрытую мурашками кожу. Содрогается, выдыхая надсадные и хриплые стоны.

— Маша… Машенька… Моя…

Сжимает меня крепче. Глубже вбивается. Жестче. Резче. Яростнее. Скользя языком по соску, доводит до пика и себя приближает к финишу.

— Люблю… люблю тебя… люблю! — хрипну от собственного крика и на пике оргазма ладонью в окно врезаюсь. Опору ищу. Конвульсивно содрогаюсь. Сжимаюсь. Пульсирую. Падаю… Падаю… Падаю… вдребезги разбиваюсь. Взрываюсь яркими вспышками наслаждения. В космосе растворяюсь…

Толчок… Толчок… Толчок… Пот градом… по вискам… по груди… по телу…

Руслан продлевает мою агонию ещё несколько секунд, а затем резким движением снимает меня с себя, обхватывает ладонью головку и с протяжным охрипшим стоном кончает в кулак.

Падаю ему на грудь: уставшая, измотанная, опустошенная — и время застывает. Его терпкий запах, как наркотик, успокаивает, разливается в теле эйфорией, проникает в кровь, а следом и в мозг. Отчего веки смыкаются. Ощущая вибрации мелкой дрожи в теле, проваливаюсь в сладкую дрёму. Она накатывает на меня теплыми волнами. Тяжелое дыхание выравнивается. Где-то на периферии сна и яви я чувствую нежный поцелуй в макушку, горячий выдох мужа путается в волосах, приятно щекочет кожу.

— Люблю тебя… — проскальзывает в сознание знакомый жаркий шёпот. Он пропитан лаской и негой. Плавит душу и убаюкивает… — Всегда любил и буду любить только тебя, Машенька... Только тебя одну…