Собственность Короля

В восемь нужно забрать Марину.

То есть, у нас будет примерно шесть часов вдвоем.

Целых шесть часов.

— Не хочу в кино, Грей. — Зажмуриваюсь, мысленно считаю до трех, чтобы добавить: «Давай, наконец, займемся сексом, Грей».

Блин, да почему же так сложно.

Это же мой Влад — он точно не подумает ничего плохого и не станет высмеивать мою инициативу.

Мне уже прилично лет. Я взрослая девочка, зрелая.

Да у меня рядом с этим сумасшедшим красавчиком трусы в принципе не держатся — было бы глупо это отрицать.

Надо просто вдохнуть и…

— Я думал, ты никогда не попросишь, — где-то уже возле моего уха мурлычет своим сексуальным тембром Влад, превращая мои легкие в домик для радужных пони.

— Я сказала это вслух, да?

— Ага. — Зарывается носом в ямку у меня за ухом.

— Ура. Фух.

Тело Влада дергается — сначала слабо, потом — сильнее. А потом он отодвигается и начинает хохотать так громко, что ему даже посуда охотно поддакивает стеклянным звяканьем.

— Бля, Ань! Фух?! — Делает паузу, берет мое лицо в ладони, целует, но снова ржет прямо в мои губы, которые тоже, кажется, смеются. — Я, блядь, клянусь, точно об этом нашим внукам расскажу!

Через минут двадцать мы выдвигаемся к Марине.

Влад снова в той «косухе», в которой вломился в окно моей темницы, в футболке с глубоким V-образным вырезом, в котором его татуированная грудь выглядит просто как самая сладкая вишенка на торте, и в косухе — той самой, которая была на нем, когда он влез в окно моей темницы.

Ехать нам около сорока минут, в район с новенькими таун-хаусами и маленьким парком в центре застройки. Влад оставляет машину на парковке, пока я пишу сестре, что мы подъехали и у нее пять минут, чтобы забрать угощение. Выбираюсь из машины, замечаю группу девчонок на одеялах и Марину, которая как ураган несется навстречу. Налетает на Влада со всего размаху, трещит, как соскучилась, потом перескакивает на персонажей игры и чуть не орет, как сама разделалась с боссом.

— А пойдем я тебя познакомлю со всеми! — тянет его за руку в сторону подружек, которые уже сбились в любопытную кучку. — Вла-а-а-ад, пойдем…

Грей подмигивает мне, одними губами говорит «я быстро» и дает себя увести.

Но, конечно, быстро не получается. В глазах этих девчонок мой чумовой цыган выглядит просто как рок-звезда и айдол в одном флаконе, только живой, рядом и с ним даже можно сфоткаться. Ну и Марина, конечно, уже успела распушить хвост и я даже с десятка метров чувствую, как она счастлива. Это никак не перекроет увиденную ей «ломку» Дениса, но хотя бы на какое-то время заставляет забыт забыть об увиденном.

Неудивительно, что отпускает она его только через обещание забрать вечером тем же составом. Когда садимся обратно в машину, для дела ворчу, что я еще подумаю, давать ли согласие на очередную «автограф-сессию».

А я ведь думала, что у него не в порядке с головой.

А потом — что он бандит.

Хотя, если посмотреть под определенным углом, то в целом…

Я жду, пока он остановится на светофоре, на секунду отстегиваю ремень безопасности и тянусь к нему, закидываю руки на не плечи и изо всех сил тискаю. Дурацкое желание, такое сладкое, что сахарные шапки на греевских кексах просто нервно курят в сторонке, но почему, черт подери, я должна сдерживаться? Этот горячий, сексуальный, офигенный парень — МОЙ! Хочу и жамкаю, в конце концов!

Влад ловит пальцами мой подбородок, разглядывает лицо, мягко облизывает свои губы, но в ответ почему-то начинают ныть мои.

— Ань, просто зафиксируем это, ладно?

— Что?

— Мой развод — и мы в этот же день идем в ЗАГС.

Я знаю, что он способен на вот такие щелчкообразные радикальные решения — да блин, вся наша с ним история с момента знакомства только из них и состоит! — но все равно впадаю в легкий ступор.

— Это не предложение, — быстро добавляет Влад, и нервно дергает бровью, потому что сзади нам уже сигналят.

— А похоже на предложение, Грей.

— Это заявление о намерениях, Нимфетаминка. Я не настолько черствая скотина, чтобы звать тебя замуж на автобане, на мигающий красный и без кольца.

Машина трогается с места.

В динамиках Брайан Адам и Влад так сочно подпевает:

— Everything I do — I do it for you…, – и его глаза с длиннющими ресницами в эту минуту такие темные, горячие…

— Грей, — я откидываю голову на спинку, блаженно жмурюсь, — я тебя люблю.

Ноль мыслей, что делаю что-то неправильное, тороплюсь, что девочки не признаются в любви первыми. Он ведь тоже уже признался мне в любви — не словами, а поступками. Какая к черту разница, кто вообще в таких вещах первый?

— А я все ждал, когда ты скажешь это в трезвом уме и крепкой памяти, — коварно кривит губы Влад.

— В смысле?

— Ты говорила это мне ночью, после охуенного минета, и вчера — тоже. — Понижает голос на пол тона, и как будто просто… трогает меня им за все эрогенные зоны вместе взятые. — Я тебя на радостях не трахнул только потому, что нам нужны цветочки, свечки, хуечки…

— Грей, да кто об этом вот так говорит?! — Я не краснела секунду назад, но сейчас щеки как будто жжет изнутри.

— Да да, а еще я не дам твоей киске высохнуть… — продолжает коварничать Грей.

— Влад! — Делаю глубокий вдох… и понимаю, что он на самом деле делает.

Я же все равно немного нервничаю.

Ну то есть, мы озвучили друг другу, что сегодня у нас случится секс. А мне, хоть и двадцать с хвостом, но все равно немного страшно — а вдруг я не смогу расслабиться, буду слишком громкой или, наоборот, слишком тихой, или у меня между ног как-то не так, как у других девушек?

Но мой заботливый Грей потихоньку переводит это «грандиозное событие» в плоскость «было бы из-за чего себя накручивать».

И пока я обо всем этом размышляю, то даже не обращаю внимания, что завтракать (точнее, обедать) мы так и заехали, а вырулили сразу к дому.

Грей выходит первым, открывает дверцу — и рывком, буквально в одно движение выдергивает меня наружу.

На себя.

Почти опрокидывает себе на грудь, обнимает лицо ладонями, целует.

Пробирается в мой рот языком, лижет изнутри так пошло и горячо, что мои колени моментально начинают дрожать.

Ворует воздух из моих легких, наполняет своим кока-кольным дыханием… и стонет, низко вибрируя где-то в горле, так что пробирает по спине до самого копчика. Ноги сами вытягиваются встать на носочки, пальцы запутываются в его выжженных солнцем волосах.

— Ань… — Ведет губами до уголка моего рта, по щеке, к виску, притрагивается к уху, выдыхает, превращая мою мозг в рассадник бабочек-капустниц. — Мы говорим, о чем трахаемся, хорошо?

Я бы с удовольствием даже кровью подписалась и произнесла клятву на библии, если бы могла хоть немного соображать.