Сокровенный смысл жизни. Том 3

Я стараюсь избегать псевдофилософских рассуждений и предпочитаю учиться у Природы, дающей нам простые примеры, которые можно использовать в жизни. Но только при условии, что человеку хоть на какое-то время удастся освободиться от предвзятости, стать естественным и попытаться прожить эти примеры на собственном опыте. Если же он наденет тяжелую маску интеллектуализма, он потеряет простоту и чистоту восприятия. Мы же должны обращаться к Природе, выражаться естественно, говорить именно о том, о чем говорим. Я разделяю идею основополагающего Единства в Природе и поэтому каждый естественный пример, взятый из этой Естественной Природы, считаю ценным. Именно поэтому я использую в своей речи аналогии, притчи, примеры. Ибо все в мире взаимосвязано, а Философия нужна для того, чтобы открыть это Основополагающее Единство во Всем, а не для того, чтобы расчленять и препарировать все на свете. Для меня то, что Есть, безусловно равно тому, что Существует. Основа нашего учения должна быть пропитана Идеалом, подобно тому как пропитан маслом фитилек лампадки – только поэтому он горит и называется фитилем. Иначе он останется лишь кусочком веревки и никогда не сможет давать свет. Без Идеала нет Философии.

Современному человеку не хватает Идеала, и поэтому он жаждет его. Даже в глубине самых примитивных проявлений человека проглядывает поиск Идеала. Но необходимы столь глубокие перемены, от стольких вещей нужно избавиться, что сам поиск оказывается очень трудным. Однако лишь за трудные дела стоит браться, ибо существует таинственная связь между трудным и ценным. Но откуда бы мы черпали силы, не будь у нас Идеала, который, подобно звезде, указывает нам путь в ночи? Вновь и вновь возносясь на небесный свод, эта Звезда не дает нам двигаться по замкнутому кругу; благодаря ей мы можем идти к нашей Цели. Эта Звезда и есть Идеал.

Из книги «Письма Делии и Фернану»

X. А. Ливрага. Как и где мы можем познать самих себя Лекция

Сегодня мы поговорим о философском отношении к познанию самих себя, столь важному для всех нас.

Хотя это и кажется парадоксальным, познание самих себя – один из самых древних, самых сложных и, в какой-то степени, наименее изученных источников философии.

У каждого из нас есть в этом свой опыт. Сколько раз мы смотрели на свою фотографию и говорили: «Разве это я?» – и не думаю, что это было из-за тщеславия. То есть мы видим какое-то лицо и знаем, что оно наше, но нам стоит больших усилий узнать его – нам кажется, что мы выглядим неестественно, что мы получились хуже или лучше, чем на самом деле, что мы вышли не в фокусе, – в любом случае, это лицо с фотографии не такое, как мы себе представляли.

А порой, когда нам одиноко, мы смотрим на себя в зеркало, и нам может показаться, что тот, кто отражается там, – не мы, а другой человек, который на нас смотрит; мы знаем, что это мы, но, с другой стороны, знаем, что нас все-таки двое: отражение в зеркале и мы.

Другой эксперимент, который доступен любому, – это запись на магнитофон своих слов, выступления, разговора, стихотворения. Когда мы слушаем свой голос в первый раз, мы искренне удивляемся. Мы с трудом узнаем себя, нам кажется, что наш голос звучит странно, что он более высокий или слишком приглушенный, или кажется что-то другое, но в любом случае мы не признаем этот голос за свой, то есть это не тот голос, который мы слышим, когда разговариваем.

Иными словами, нам сложно узнать самих себя в себе даже на физическом, внешнем плане. Это очень трудно для нас, потому что состояния сознания, обращенного к себе, нам достичь непросто. Но что это за состояние сознания, которое позволяет нам узнавать себя в себе самих? Мы не собираемся затрагивать техническую сторону вопроса, не собираемся обращаться к изучению психоанализа или психосинтеза. Не будем мы обсуждать и новые теории, например, теорию философа Генри Леви, который в настоящее время выступает в Европе с многочисленными лекциями о нонконформизме, о человеке, который живет в обществе, но изолирован от него, о человеке, который не может познать самого себя, потому что общество оказывает на него давление. Общество уродует его до такой степени, что он не узнает сам себя: человек как-то представляет себе самого себя – и вдруг оказывается перед парадоксальной фигурой, которая приводит его в замешательство и создает внутреннюю раздвоенность.

Давайте поговорим сначала об очень древних представлениях на этот счет, а потом снова вернемся к нашей теме – очень актуальной и практической. Честно говоря, больше всего мне сегодня хотелось бы просто пообщаться с вами, просто поговорить о том, что нас волнует, как будто все мы – старые друзья и сидим за столом за чашечкой кофе или еще чего-нибудь…

Мы с вами сейчас рассмотрим, что на эту тему говорили древние народы. Всех мы перечислить не сможем – отчасти потому, что нам не хватает информации об этом, отчасти потому, что это был бы слишком длинный разговор.

Я схематично изобразил на доске две основных концепции, одна из которых родом из Индии, а другая – из Египта. Египет и Индия оставили нам достаточно выразительные свидетельства того, как они представляли себе человека, человека во всей его целостности.

Ведь человек – это не только то, что мы видим. Вот вы сейчас смотрите на меня, а я на вас, но какими мы видим друг друга? Видим мы лишь небольшой участок кожи, волосы, одежду, обувь, но человека напротив мы на самом деле не видим. Он спрятан за маской, скрыт, но он намного богаче и больше, чем на первый взгляд. К тому же наш собственный внешний, материальный облик часто ощущает влияние нашей внутренней жизни.

Вы же не будете отрицать, что, когда мы спокойно читаем любимую книгу или общаемся с другом, у нас одно выражение лица, и совсем другое – когда мы рассержены из-за какой-то ситуации, или человека, который нас обидел, или из-за несправедливости по отношению к нам. В таких случаях говорят: «кровь бросилась в лицо» – так на физиологическом уровне проявляется целый ряд физиологических изменений уровня кровяного давления, состояния эндокринной системы, которые происходят в процессе взаимодействия с людьми, с окружающим миром.

Иными словами, мы не бываем одинаковыми на протяжении дня, это легко констатировать даже если ты не врач, не психиатр и не знаменитый философ. Мы можем заметить, что утром, вечером и ночью мы не одни и те же. Бывают дни, когда с утра мы встаем и испытываем такой пессимизм, такую подавленность и уверенность в том, что сегодня все у нас будет плохо, что нам не хочется даже выходить на улицу. И есть другие дни, когда мы в эйфории, когда мы поем, принимая душ, и выходим на улицу напевая, и нам кажется, что все у нас будет хорошо. Но все это мы делаем неосознанно, это рождается изнутри.

Очевидно, что на физическом плане мы остаемся одними и теми же и когда расстроены, и когда пребываем в эйфории. Но одними и теми же в каком смысле? Что в нас чувствует эйфорию, что проявляет грусть, что иногда заставляет нас ощущать меланхолию, что заставляет нас вдруг вспомнить умершего или исчезнувшего из нашей жизни человека? Почему мы вспоминаем их именно в это мгновение, почему в другие моменты нас совершенно не волнует жизнь, которой мы жили когда-то, а беспокоит только то мгновение, которое мы проживаем сейчас? Это главные вопросы, которые задаем мы все, и у каждого из нас эти фундаментальные вопросы возникают ежедневно и ежеминутно.

Жители Индии и Египта – не современные индийцы и египтяне, а те, кто являлись философами тысячелетия назад, – уже тогда старались изучить человека максимально глубоко. Мировосприятие этих древних цивилизаций отличалось от нашего; вы ведь знаете, что каждая цивилизация имеет свои верования, свой образ жизни, свои базовые критерии.

Сегодня мы спрашиваем себя, как римляне, греки, египтяне или инки могли существовать, имея ту социальную, политическую, экономическую и религиозную организацию, которую они имели.