Сокровище чародея
Шрифт:
Миновав зал советской оперетты, Надежда Николаевна вбежала в зал дореволюционной классики и спряталась за манекеном в пышном платье с кринолином. Следом за ней в зал ворвался мужчина – высокий, худощавый, с черными вьющимися волосами, обильно тронутыми сединой. Надежда про себя отметила, что для своего возраста бегал он весьма легко и дыхание сохранял. Она вон запыхалась, а этому хоть бы что. Может быть, тетя Лина что-то напутала с его возрастом?..
Остановившись на пороге зала, мужчина огляделся, и Надежда рассмотрела его глаза – пронзительные, темные, как револьверные дула. Казалось,
Именно этот мужчина пытался похитить ее из игрового клуба, переодевшись пожарным.
Мессир… ну никак он от нее не отстанет!
Мессир шагнул в ее сторону. Надежда вскрикнула и толкнула на него манекен, за которым пряталась.
Женщина в пышном платье восточной принцессы упала на Мессира, обхватив его в нелепом, карикатурном объятии. Он попытался отбросить манекен, но получилось это не сразу.
Надежда успела выскочить из музея и добежала до гардероба. В коридоре слышались быстро приближающиеся шаги Мессира.
Она испуганно огляделась и, сама не зная как, перемахнула через запертую стойку, а затем на четвереньках поползла вперед, пока не достигла закутка, где Алка беседовала с гардеробщиком. Надежда привстала, огляделась и увидела шкаф, в котором, по словам подруги, спрятался гардеробщик.
Спрятался, а потом бесследно исчез…
Времени не было, и Надежда Николаевна юркнула в этот шкаф. Едва она закрыла за собой дверцу, Мессир вошел в гардероб и насмешливо проговорил:
– Я же знаю, что ты здесь! Ты никуда не могла деться! Ну что за детские игры? Все равно я тебя найду! Лучше выйди сама, это будет достойнее!
Надежда сидела в шкафу тихо, как мышь, даже дыхание задерживала как могла.
Мессир усмехнулся и продолжил:
– Ну ладно, хочешь поиграть в прятки – будь по-твоему! Но только пеняй на себя! Кто не спрятался – я не виноват, кто спрятался – тем более!
Он оглядел гардеробную и уверенно направился к шкафу.
– Что за детский сад! Я ведь знаю, что ты здесь!
Надежда сжалась в комок. Шаги Мессира звучали все ближе и ближе… Что же делать? В эту секунду она осознала, что все еще сжимает в руке баллончик с лаком, который ей передала Розамунда Артуровна.
Мессир подошел к шкафу, потянул на себя дверцу… Надежда увидела прямо перед собой его черные, бездонные глаза – и тут же направила на них баллончик.
Серебристая струя липкого лака брызнула в лицо Мессира, от боли и неожиданности он закричал и попятился. Удивленная своим успехом, Надежда Николаевна с восторгом смотрела, как корчился злодей. Он рычал, как загнанный зверь, и царапал лицо, безуспешно пытаясь стереть лак с лица, особенно с глаз. Было ясно, что он ничего не видит.
Она попыталась воспользоваться его временной слепотой, чтобы выбраться из шкафа и сбежать, но, как только сделала шаг, он бросился ей навстречу, протянув вперед руки.
«Ага, ориентируется на слух», – поняла Надежда и оглянулась.
Теперь, когда шкаф был открыт и ярко освещен, на задней стенке была хорошо различима маленькая задвижка.
Надежда Николаевна отодвинула ее, и стенка отъехала в сторону, как дверь купе. Тут же стало ясно, что случилось с гардеробщиком, – он вышел из шкафа через
эту дверь. Вот только куда она ведет?Впрочем, раздумывать и колебаться было некогда. Надежда юркнула в открывшийся проход и торопливо закрыла за собой заднюю стенку шкафа. Позади раздался разочарованный вопль – Мессир потерял свою добычу, а найти задвижку в шкафу вслепую он не мог.
Надежда Николаевна перевела дыхание. Успокаиваться было еще рано – от преследователя ее отделяла только тонкая дверца…
Впереди виднелись уходящие вниз и теряющиеся во мраке ступени. Надежда достала мобильный телефон, включила подсветку и стала спускаться. Так, по крайней мере, не сломаешь ни ноги, ни шею…
Спуск был недолгим. Вскоре лестница закончилась, и Надежда оказалась в прямом коридоре. Пройдя метров двадцать вперед, она заметила в стене узкую щель, откуда сочился бледный свет и доносились голоса.
Заглянув в нее, Надежда увидела обычную комнату, в которой сидели за столами несколько полных женщин средних лет. Перед каждой из них стоял компьютер, но они разговаривали между собой.
– Очень хорошо для похудения пить настойку имбиря… – рассудительно заметила одна из них.
– Ой, да это одни разговоры! – перебила ее другая. – Я этого имбиря выпила целый мешок, и думаешь, хоть на сто граммов похудела?
– А еще можно куркуму… – протянула первая.
– Девочки, а вы не пробовали просто меньше есть? – вмешалась в разговор третья, не такая толстая.
– Ну, ты скажешь! Научно доказано, что это ничуть не помогает! Только нервы испортишь…
– Дамы, хватит уже болтать! – вступила четвертая, видимо начальница. – У нас квартальный отчет на носу, а вы тут ерундой занимаетесь!
– Это не ерунда! – возмутилась первая. – Это серьезнейший вопрос!
«Все понятно, бухгалтерия театра», – сообразила Надежда и пошла вперед.
Вскоре снова показался свет.
Надежда прибавила шагу и через несколько минут оказалась перед закрытой на щеколду дверью, из-за которой пробивался неяркий свет и сочился свежий сыроватый воздух.
Отодвинув щеколду и толкнув дверь, она оказалась на улице, в узком безлюдном переулке.
Впрочем… не совсем безлюдном – чуть в стороне мелом на асфальте рисовала девочка лет десяти и, цокая каблуками, проходила стройная молодая женщина в темном плаще и узких брючках. На голове у нее был повязан черный шарф, на глазах – не соответствующие сезону черные очки.
Надежда Николаевна скользнула взглядом по незнакомке, и ей показалось, что где-то она уже ее видела. Тот же поворот головы, такие же чуть угловатые плечи…
Вот только где?
Незнакомка прошла мимо Надежды, отвернувшись в сторону, но машинально поправила выбившуюся из-под шарфа прядь темных волос рукой.
Маленькой смуглой рукой с тонкими, хрупкими пальцами и острыми ноготками, похожими на птичьи коготки…
В эту секунду Надежда поняла, кого напоминала ей незнакомка, и вспомнила, где видела эти угловатые плечи и этот поворот головы. У восковой фигуры в театральном музее. У фигуры актрисы Софи Верден.
Но это бред! Безумие! Как может эта женщина быть так похожа на актрису, умершую сто с лишним лет назад?