Сокровище чародея

– Ах, вот как… – протянула Надежда, – интересно…

Вообще-то ей было не столько интересно, сколько обидно. Эта женщина шутит, отговаривается ерундой, а Надежда Николаевна, между прочим, показала ей путь к тайнику. Другое дело, что в нише ничего не было, но Надежда-то тут при чем?

– Не веришь? – Женщина схватила Надежду за руку, снова больно впившись ногтями. – Клянусь тебе, оно было тут, должно было быть, это средство!

Глаза ее оказались совсем близко от Надеждиного лица, и было видно, что в них горит темный огонь.

– Ну конечно, – Надежда Николаевна попыталась мягко высвободить свою руку, но незнакомка вцепилась намертво. «Я имею дело с сумасшедшей, а с безумцами лучше не спорить. Себе дороже», – подумала она.

Незнакомка, будто прочитав ее мысли, процедила:

– Думаешь, я ненормальная? Ничуть! Этот эликсир на самом деле существует, и я – тому доказательство. Благодаря ему я прожила на свете… лучше не буду говорить, сколько лет. Потому что если скажу – ты точно посчитаешь меня сумасшедшей…

Надежда Николаевна обрадовалась, что разговор происходит в темном подземелье, а фонарь светит в противоположную сторону.

Незнакомка тем временем отпустила ее руку и заговорила горячо и торопливо:

– Вот ты думаешь, что я – обычная женщина, да? Как все?

«Нет, я думаю, что ты больна или просто вообразила себе невесть что. И ведешь себя соответственно – бросает тебя из стороны в сторону, отчего-то тянет в опасные места… нет, ты явно неадекватна», – мысленно решила Надежда, однако тут же себя одернула, потому что, если честно, вела себя точно так же. И никто не называл ее сумасшедшей.

– Давай познакомимся, – предложила она, потянув женщину в сторону, где валялись какие-то доски, очевидно, от развалившихся винных бочек. Надежда Николаевна сочла возможным на них присесть.

– Меня зовут Надежда, а тебя?

– Я – Инес де Кастро! – Женщина села рядом.

«Опять двадцать пять, снова здорово! – Надежда Николаевна отвернулась, чтобы собеседница не видела ее лица. – Приехали! Теперь она Инес де Кастро себя считает! Вот попала я как кур в ощип! Одна в подземелье наедине с сумасшедшей. У дамы крыша поехала капитально, причем уже давно!»

– Почти семьсот лет назад, – заметила женщина. – Я родилась в одна тысяча триста двадцать пятом году от Рождества Христова.

– И что? – Надежда решила, что психам нужно подыгрывать (а что еще ей оставалось?), и изобразила глубокую заинтересованность. – У тебя правда был роман с королевским сыном и наследником короны, а старый король велел тебя убить?

– Ну… не совсем… – хмыкнула Инес, которую Надежда для простоты решила пока так называть. – Дело в том, что я была очень красива, и старый король, он…

– Тоже положил на тебя глаз?

– Вроде того… – призналась Инес. – Тогда, понимаешь, с королем шутить никак было нельзя. И продинамить его я не могла. А он никак не мог оставить все как есть, потому что на него наезжала королева. Она меня сразу возненавидела, такая была ведьма…

– Тут я охотно верю, – кивнула Надежда, – будущая свекровь… это понятно.

– Тогда король объявил меня умершей, устроили пышные похороны. А чтобы принц поверил, что я и вправду умерла, один арабский врач, который жил в Португалии, дал мне такое средство… он его самолично готовил из нескольких трав…

– Ты вроде бы как мертвая оказалась, так? – оживилась Надежда Николаевна, вспомнив Шекспира. Джульетте тоже что-то такое дали, чтобы она мертвой казалась.

– Ну да, ну да… И все прошло отлично. Принц, конечно, рыдал и рвал на себе волосы… слушай, я даже не знала, что он меня так любит. Старая ведьма смотрела на меня в гробу очень внимательно, хотела даже пощупать, но ей не дали. И она ничего не поняла. Так обрадовалась – даже обидно!

– А кого вместо тебя похоронили?

– Одну простолюдинку, отдаленно похожую на меня, которая умерла накануне при родах, а меня увезли в уединенный замок, чтобы король мог изредка меня навещать… Слушай, вот точно тебе скажу, что никогда в жизни я так не скучала, как в те годы, когда сидела как привязанная в этом чертовом замке. Сама посуди: ни гостей позвать, ни музыкантов пригласить, чтобы танцы устроить, ни с кавалером в укромном уголке словечком перекинуться. Стерегли меня почище королевской сокровищницы, на охоту – ни-ни, в экипаже прокатиться по окрестностям – боже упаси, вдруг кто увидит. Гулять только во внутреннем дворике, а все остальное время, когда его величество государственными делами занимается, сиди и вышивай! Прикинь, какое веселье?

– Ужас! – искренне поддакнула Надежда Николаевна, которая и сама не любила вышивать крестиком. Равно как и вязать, шить одеяла из лоскутков и клеить композиции из осенних листьев. – И долго ты так мучилась?

– Года два, может, чуть больше. И скажу тебе, что, ежели бы не Сулейман, еще неизвестно, сколько бы так проваландалась. Так бы и состарилась за вышиванием.

– Сулейман – это…

– Тот самый врач, который средство мне дал. Сулейман ибн Махтаб его звали. Он, понимаешь, на старого короля сильно обиделся, а вернее, на королеву-ведьму. Она Сулеймана казнить собиралась как еретика и короля все уговаривала. Ну, не стали мы ждать, когда уговорит, дал мне Сулейман такой порошочек… Если его просто так выпить – то горьковат будет, а если в сладком растворить – то и незаметно. А король, видишь ли, очень финиковый ликер любил, вбил себе в голову, что он в любовных делах силы придает. Ну, как приедет ко мне – так и попивает ликерчик-то.

«Однако, как складно врет, – против воли восхитилась Надежда, – как по писаному выходит!»

– Допился, – продолжала Инес, – упал в одночасье бездыханным. Хорошо не в замке, а в дороге. Ну, пока суть да дело, мой принц королем стал и решил казнить кое-кого из придворных. А они-то знали про меня! Кто-то сбежал от греха, кто-то к Сулейману подался, и внушили они принцу мысль меня выкопать и законным браком с покойницей сочетаться.

– Как-то это все… – поморщилась Надежда Николаевна.

– Думаешь, мне легко было? Мне уже вся эта семейка осточертела хуже горькой редьки. Тот был старый греховодник, а этот вообще некрофил и извращенец! Прикинь, он думал, что я правда умерла, уверен был в этом на сто процентов и все равно решил на мне жениться!

– Жуть!

– Не то слово. Ну, обговорили мы это дело с Сулейманом, он снова дал мне то средство, и уложили меня с вечера в склеп, а утром приходят выкапывать – чудо, чудо орут. Она нетленна! Лежит совсем как живая! Хотели святой объявить, но король воспротивился – на святой-то жениться нельзя.

– И женился он на тебе? – Против воли Надежда Николаевна заинтересовалась рассказом.

– А то! – гордо заявила Инес. – Все честь по чести, была пышная свадьба, придворные вокруг меня вились, как мухи вокруг меда, народ приветствовал.

– А потом что было?

– Вот, в самый корень ты смотришь, – вздохнула Инес, – потом начались у меня проблемы. То средство, которое Сулейман дал, очень вредное оказалось. Как стала я помаленьку от него отходить, смотрю – морщины пошли, кожа свисает, как у шарпея, король на меня начал посматривать с подозрением, да еще мамаша его, которую он в монастырь сослал, оттуда ему письма пишет, что я – отродье дьявола…