Соль и сирень

– Ты про кого?
– вздернула бровь Рояна.

– Про семерых наследников, - негромко подсказала Мика. Кажется, поведение подруги и её начало напрягать.

– Да, как ты можешь себя с ними сравнивать?
– чуть ли не схватилась за сердце Рояна, изобразив такое оскорбление, как будто я сплясала джигу на могиле её прадедушки.

– А что, они какие-то особенные?
– выразительно округлила я глаза.

– Конечно!
– тут же воскликнула Рояна, вскакивая.
– Они самые лучшие!

– Вот эта сомнительная теория требует основательных доказательств, - проворчала я, отворачиваясь.

– Не смей о них так говорить!

– зашипела вдруг на меня кучеряшка, мигом став похожей на мелкую, но очень откормленную злобную собачку.
– Ты не имеешь права так говорить! Да как ты!..., - она аж задохнулась от возмущения, рывком обернулась к Мике и закричала: - Как ты можешь позволять ей говорить такое!?

Соседка ответить не успела. Толстушка, покраснев так, словно сию минуту с ней случится как минимум припадок, как максимум – остановка сердца, очень гневно, но очень невнятно что-то провопила и вымелась из нашей комнаты, не прощаясь.

– Очаровательное представление, - проговорила я в приятной тишине.

– Извини за это, - неловко пробормотала Мика, поднимаясь с кровати.
– Мы с ней не так, чтобы лучшие подруги, просто общаемся иногда. Она большая поклонница семерки, как ты успела заметить.

– Семерки?
– переспросила я.
– Так здесь называют демонов?

– Ага, так и еще много как.

– Дай угадаю, - предложила я.
– В основном, это бесконечное перечисление восторженных эпитетов от влюбленных поклонниц.

– Ты удивишься, но в школе многие девочки в них влюблены, - осторожно произнесла Мика, очевидно, боясь вызвать негативную реакцию с моей стороны.

– Не удивлена, - пожала я плечами, сбрасывая обувь и забираясь на постель с ногами.
– Скорее, разочарована.

– Почему?
– свела брови у переносицы соседка.

– Потому что у этих девчонок отвратительный вкус, - пояснила я, подтягивая колени к груди.
– Внешне, может быть, они и красивые, но вот внутри - сомневаюсь.

– Почему?
– повторилась соседка, внимательно всматриваясь в мое лицо.

– Не знаю, - покачала я головой, укладывая подбородок на колени.
– Но есть в них что-то... отталкивающее. Грозящее большими проблемами и... растерзанной душой. Я бы не стала в них влюбляться, так полезнее для эмоционального равновесия. Влюбляться надо в хороших мальчиков, таких, которые принесут тебе лекарства, когда ты болеешь, будут варить тебе горячие супчики и напоминать о времени приема таблеток. Которые будут надевать тебе носки, потому что по ночам у тебя мерзнут ноги. Которые будут помнить все твои любимые песни и фильмы, и пересматривать с тобой в сотый раз “В джазе только девушки”, потому что тебе нравится этот фильм. Будут помогать тебе готовиться к экзаменам и верить в тебя больше, чем ты даже сама в себя когда-либо верила.

– У меня только один вопрос, - спросила по итогу моей пламенной речи соседка.
– Что такое фильмы?

Я лишь отмахнулась.

– Потом объясню. Я просто хотела сказать, что надо быть с простыми, честными, добрыми ребятами, а не с теми, которые тобой просто воспользуются, а после выбросят из своей жизни как использованный платочек, поставив галочку на стенке возле кровати, как за сбитый самолет.

И тут же у меня защемило сердце от тоски по дому. И по Тиму, который так и остался ждать меня в машине у ворот кладбища. Где он сейчас? Чем занимается? Вспоминает ли обо мне? Наверное, он просто решил, что я сбежала из дома, бросив и его, и отца.

Горькие слезы подкатили к горлу, но я усилием воли сдержала их. Не время и не место для рыданий.

– Расскажи мне о них, - попросила я, пытаясь думать о чем угодно, лишь бы перед глазами больше не стояло грустное лицо Тима с робкой улыбкой на губах. – Об этой семерке. Все то, чего я еще не знаю.

– Да, хорошие мальчики, это, конечно, мило, но с плохими куда веселее, верно?
– хихикнула Мика, заговорщицки подмигнув мне.

Я ничего не стала отвечать, позволив думать так, как ей на то угодно.

Глава XVIII

– Начать, наверное, стоит с Сатуса, - устраиваясь удобнее и обнимая подушку, начала Мика. – Хотя даже не знаю, что еще о нем можно рассказать. Про него много разных слухов гуляет, как забавных, так и не очень. Но чего у него не отнять — это стальной характер. Принц Тьмы единственный ребенок у своего отца. Мать Тая умерла во время родов. Я не знаю, да и никому достоверно не известно, но поговаривали, что по прибытию в школу по силе он уступал даже артефакторам, хотя демоны от рождения владеют значительной силой. В то время, как перед большинством стоит задача развить свои возможности, демоны учатся контролировать свою мощь. Не знаю, почему с Сатусом вышло по-другому, но за время обучения ему удалось не только догнать сверстников, но и превзойти их. Сейчас он – лучший, и не только на своем курсе, но и во всей школе. Чем обусловлен такой рывок никто не знает, но мне рассказывали, что Сатуса часто видели возвращающимся под утро из тренировочного зала боевиков.

Мика потянулась к стоящему на тумбочке возле её кровати кувшину и начала наливать воду в стакан.

– Про него мне все уже понятно, - кивнула я. – Давай дальше. Что там с остальными?

– С кого начать?
– отпив воды, спросила Мика.

– С кого хочешь, - мне было, в общем-то, все равно.

– Ладно, - в предвкушении потерла ладошки новая подружка, а я поняла, что живу с одной из тех девчонок, про которых соседка сама же говорила двумя минутами ранее. То есть, с влюбленной поклонницей.
– Тогда начнем с Феликса Янга. Он сидел в столовой рядом с Таем. Темноволосый, ростом пониже.

Я поморщилась, напрягая память, пока перед глазами не всплыл образ худощавого парня в форменной черной одежде, с задумчивым взглядом ореховых чуть раскосых глаз. На самом деле, именно форма глаз была тем, что объединяло всех семерых, как я успела заметить. Но вот то, что эти глаза показывали миру - различалось. Если в глазах Сатуса сквозила высокомерность, злость и презрение, то в глазах того, другого, была скорее скука. Он как будто бы познал все области этой жизни, испытал на себе все её проявления, а потому уже ничему не удивлялся. И от этого ему бесконечно скучно.

– Тощий такой, моль в обмороке?
– уточнила я.

– Сама ты моль в обмороке, - огрызнулась Мика.
– А он просто стройный.

– Ага, такой стройный, что когда ветер дует, его на облачка уносит, - рассмеялась я.

– Ты - дура, - вынесла вердикт Мика, надувшись, а я сразу поняла, кто из семерых нравится моей соседке. Хотя изначально предполагала, что все семеро.

– Я на звание умной и так не претендую, - не стала обижаться я.
– Ладно, рассказывай про этого Феликса.