Соль под кожей. Том третий

Нервы заворачиваются в раскаленную спираль.

Прорезают путь через кожу.

Оргазм разносит меня на атомы ко всем хуям.

Нам обоим нужно несколько минут, чтобы прийти в себя.

Хотя, когда Лори растягивается на столешнице, очень откровенно и без комплексов закидывая обе ноги мне на грудь, я точно готов на еще один заход в ближайшие полчаса.

— Ты во мне дырку просмотришь, Димка, — смущенно посмеивается она, приподнимаясь на локтях.

— Икси, свет меньше, — командую своей виртуальной помощнице и свет в кухне сменяется на теплый и приглушенный, достаточно неплохо имитирующий свечи, если бы они торчали где-то в стенах.

Аккуратно ссаживаю Лори на барный стул, снова напяливаю на нее свитер.

— Или я тебя сожру, — объясняю в ее игриво-возмущенные глаза.

Хорошо, что ужин из доставки в термо-боксах и к тому времени, когда мы со всем этим добром перебираемся в гостиную, еда как раз комфортной температуры. Лори усаживается на диван, а я, немного подумав, сажусь на пол, втискивая свои плечи между ее ногами. Одну она тут же опять забрасывает на мое плечо. Все же ее колени с веснушками — это почти сто процентов мой личный афродизиак.

— Дим, — по интонации слышу, что сейчас она спросит что-то из того длинного списка, с которым ко мне приехала. — Мне звонила сотрудница одной швейцарской клиники. Название такое… блин, забыла.

— Салем-Шпиталь, — подсказываю. Блядь, и как я об этом забыл?

— Ты…

Я чувствую, как она набирает в легкие побольше воздуха.

Успокаивающе поглаживаю ее по лодыжке. Давай, говори уже.

— Она сказала, что вы обсуждали партнерские роды.

— Угу. Но я бы не назвал это обсуждением, обезьянка. Меня спросили, хочу ли я присутствовать, и я сказал, что да, хочу.

— То есть, гипотетически… — Лори волнуется и замолкает.

Я прямо голову теряю от этого ее перевоплощения из деловой колбасы в девчонку, которая стесняется говорить о самых обычных вещах. Даже после того, как мой член трижды в ней побывал.

Запрокидываю голову назад, разглядывая ее снизу-вверх.

Свитер мой и правда ей очень идет, особенно когда из воротника торчат ее идеальные красивые плечи, не узкие и костлявые, как у дурных анорексичек, а в меру мускулистые, округлые, с красивыми женственными ключицами.

— Я буду рядом, обезьянка. — Сейчас нам не стоит бежать впереди паровоза и обсуждать настолько важные вещи, тем более, что прошло около месяца с тех пор, как… — Я просто не знаю, где еще в такой момент я должен быть. Следующий вопрос?

— Больше никаких вопросов, моя ты строптивая зверюга. — Наклоняется ко мне, трется щекой об мои колючки и довольно жмурится. — Люблю тебя очень. Смирись, что я буду повторять это каждый день, пока дышу.

Я бы мог еще раз в нее влюбиться просто потому, что после всех моих выебонов, имея заслуженное право выесть мне мозг чайной ложкой, моя обезьянка легко подвела черту.

Проехали. Забыли.

Идем дальше.

Вместе.

Глава тридцать седьмая: Лори

Мы просыпаемся посреди ночи, чтобы покормить котов.

Точнее, встает Димка, по будильнику, а когда я сонно тянусь следом, пытается вернуть меня обратно в постель. Но я все равно иду за ним — зевающая, взъерошенная, в его футболке. В отражении в зеркальной поверхности вид у меня просто как у настоящей совы.

— Лори, я справлюсь, — все еще пытается завернуть меня обратно в спальню Дима, но я фыркаю и пока он возится с бутылочкой и смесью, нагреваю чайник, чтобы обновить грелки.

Котят мы кормим по очереди.

Пока Димка выкармливает первую — я играю со второй, потом меняемся.

Потом, смеясь и отпуская шуточки, в две пары рук массируем им под хвостами.

В два часа ночи.

— И как ты назвал этих красоток? — Хотя, если честно, понятия не имею, как их различать — они же реально как близняшки, совершенно одинаковые.

— Эм-м-м… Кошки?

— Очень оригинально. Значит, эта будет Хельга, — тычу в ту, которая уже вся заглаженная спит прямо у него в ладони, потом показываю на свою, явно более активную, — а эта — Локи.

— Это разве не мужское имя?

— Да по фигу! — Я даже не сразу понимаю, что полностью копирую его тон и половину любимых словечек.

Если бы не семь лет за плечами, я бы точно испугалась тому, насколько сильно он просочился мне под кожу, прямо в кровь. Но сейчас просто наслаждаюсь каждой секундой, не думая, не анализируя.

Подъем у нас в пять тридцать.

Димке нужно скататься в столицу, мне в восемь надо быть в офисе, потому что в восемь тридцать очередная отчетная встреча с инвесторами и мне никак нельзя разрушать свое амплуа безупречного руководителя дурацкими опозданиями.

Димка вручает мне запечатанную новенькую зубную щетку.

Пока чистим зубы — успеваем обрызгать друг друга и поцеловаться с полными ртами зубной пасты.

Пока Шутов выкармливает наших ушастых девчонок, я готовлю завтрак.

Договариваемся, что нам срочно нужна котоняня для наших девчонок.

Потом приезжает Валентин — привозит мои вещи и косметичку.

— Забирай «Астон». — Димка бросает мне ключи от своей дорогущей тачки, как будто отдает бумажную салфетку. — Я на «мерине» поеду.

Минуту назад я вспомнила, что Валентин от моего имени отпустил на сегодня водителя, но про эту проклятую конференцию я вспомнила только ночью, а еще про то, что в обед у меня встреча с Наратовым. И это вообще впервые, когда из моей головы просто вылетела половина расписания.

Сказала, что вызову такси, а Шутов в ответ просто бросил в меня ключами.

— Ты отдаешь мне свою крутую, жутко дорогую машину? — Чувствую себя немного растерянной, хотя он и раньше запросто делал вот такие жесты. Фактически, все последние семь лет моей жизни — его подарок.

— Да блин, Лори. Знаешь, что самое охуенное после секса с любимой тёлкой? Смотреть, как она садится за руль крутой тачки, на которую ты заработал, потому что захотел и смог, и ей классно, комфортно и хорошо.

— Тёлка? — Я подступаюсь к нему с кухонной лопаткой наперевес, изображая высшую степень кровожадности. — Это что еще за словесные конструкции, Дмитрий Викторович?!

— Я с младенцами, Валерия Дмитриевна! — В шутку закрывается котятами, ржет как умалишенный. — Все, все, прости, обезьянка, я шучу, клянусь. Как насчет любимой детки?