Соль под кожей. Том третий

— У тебя язык без костей, ты в курсе?

— Заценила вчера, да? — Его губы растягиваются в улыбку Чеширского кота. — Будешь хорошей деткой — сегодня еще раз вылижу.

— Что за разговоры при детях? — Блин, я краснею, потому что… не знаю, странно, наверное, чувствовать себя так, будто вчера в моей жизни случился самый первый секс и сегодня мне еще точно нужно стесняться мыслей о том, что язык этого красавчика был у меня между ног?

Дима завтракает очень быстро, на ходу.

Смешно впопыхах пьет кофе.

Красивый — с ума просто сойти, даже в простом светлом лонге и потертых голубых джинсах.

— Твои ключи от квартиры. — Кладет передо мной аккуратную связку, зарывается носом в волосы. Наверняка дубликат успел сделать Валентин, где-то посреди ночи, в промежутках между поездкой ко мне на квартиру и возвращением сюда с вещами. Я даже не хочу задумываться, как это вообще работает. — Я вернусь часов в десять, вряд ли раньше, но постараюсь.

— Не надо стараться раньше, надо быть максимально осторожным за рулем, Шутов.

— Слушаюсь, обезьянка. Будешь меня ждать?

— Прикалываешься что ли? Да я до вечера успею оккупировать все полки в ванной!

В офис я приезжаю в семь минут девятого, напарываясь на слегка удивленный взгляд службы безопасности — я же тут фактически живу весь последний год. Не уверена точно, но кажется это вообще мое первое опоздание.

Но отчетную встречу в онлайн формате провожу с блеском, впрочем, как обычно.

Только один раз, когда у кого-то из онлайн-участников ненадолго пропадает звук, с трудом подавляю смех, вдруг вспомнив, что вчера по моей милости в аналогичной ситуации Шутов оказался в максимально неудобном положении.

— Валерия Дмитриевна, передали из финансового отдела. — Секретарша кладет на стол папку с документами.

Это по сделке между «ТехноФинанс» и «MoneyFlow».

Остался последний штрих — и я выведу Авдеева за пределы его рисков.

Ему останется только поставить подпись.

И хотя он ни полусловом ни на что такое не намекал, и в ближайшее время я планирую отобрать у Завольского последние рычаги влияния на все текущие процессы, мне будет спокойнее, если в нашей с жирным боровом войнушке бизнес и репутация Вадима не попадут под удар.

Когда на телефоне всплывает оповещение о входящем сообщении, я открываю его не глядя, потому что уверена — это от Димы. На часах почти десять, он еще в дороге, но вполне мог что-то прислать.

Но это очередная ссылка.

На этот раз — на фотосессию с благотворительного вечера, где мы с Вадимом позируем на камеры с видом абсолютно органичной парочки.

Кто отправитель очередного безмолвного послания — догадаться не сложно, даже если номер, кажется, другой. Хотя я не уверена, потому что после прошлого «письма счастья», удалила вообще все.

Но это, конечно, дело рук Марины.

Прокручиваю в голове редкие обрывки телефонных разговоров Вадима. Она на лечении, очевидно, в каком-то специализированном центре — адекватная альтернатива принудительному стационару в психиатрической лечебнице, куда ее точно упекли бы сразу после выписки из обычной больницы. Наверняка она получает там соответствующий уход и доступ к связи с внешним миром. Ограниченный, конечно, иначе Марина названивала бы мне со скоростью раз в минуту. И вместо того, чтобы тратить этот доступ на что-то полезное, она попыталась сначала вбить клин между мной и Шутовым (очевидно рассчитывая, что я не буду помогать ему в его затее с отниманием дочери), а потом, как дуэльную перчатку, бросила мне в лицо эти фотографии. Хочет, чтобы я знала, что она в курсе? Поздновато спохватилась — они появились на следующий день после мероприятия и гуляли, кажется, по всем светским «страницам».

Я удаляю дурацкое сообщение.

Ябедничать Вадиму тоже не собираюсь. Марина, очевидно, не здорова.

Димка пишет ближе к обеду — присылает голосовое сообщение, что доехал, собирается заняться делами и между делом обещает устроить мне еще одну веселую ночку. А потом еще одно, где почти с детской радостью говорит, что увидел киноафишу какого-то супергеройского блокбастера, и предлагает сходить в выходные в кино.

Я быстр нахожу расписание кинотеатров, выбираю небольшой уютный зал с диванчиками, бронирую места и присылаю ему скриншот. Как говорится- вместо тысячи слов.

— Валерия Дмитриевна? — в кабинет заглядывает Валентин. — Нам пора.

Я бросаю взгляд на часы, вообще не понимая, куда и когда уплыл целый час.

За руль сажусь сама, мой личный терминатор садиться на соседнее сиденье, складывает руки на коленях и молча смотрит перед собой. Он даже моргает как будто ровно необходимый минимум, чтобы это не вызывало подозрений. Блин, может, Шутов уже и киборгов начал делать, тестирует на мне очередную «прямоходящую ИИ-куклу»?

— Я буду рядом, — говорит Валентин, когда паркую машину на стоянке около кафе. — Просто посмотрите в мою сторону, когда потребуется мое вмешательство.

— Только ради бога — не надо ему ничего ломать.

Валентин молча кивает.

В кафе мы заходим вдвоем — скрывать от Наратова присутствие рядом моего человека, я вообще не собираюсь. Он не в том положении, чтобы я перед ним заискивала и подстраивалась под его хрупкую душевную организацию.

Наратов сидит в самом углу зала. Адски смехотворный в попытках «слиться с толпой» в черном худи с надвинутым на лоб капюшоном и в спортивных штанах. Я сажусь напротив и нарочно громко подзываю к нашему столу официанта, пока этот шпион-недоучка пялиться на садящегося за соседний сто Валентина.

— Мы так не договаривались! — громко шипит в мою сторону, и на его дрожащих губах появляется несколько пятен слюны.

— А мы разве о чем-то договаривались? — Заказываю кофе со сливками и круассан с фисташковым кремом. Пусть видит, что в этой ситуации я не то, что не нервничаю — у меня даже аппетит есть. Кстати, правда есть. — Капюшон сними.

— Зачем? — огрызается он.

— Потому что ты похож на наркомана, который прячет ломку. Этот дешевый маскарад, Наратов, тебя не спасет. Но если бы ты пришел в нормальном виде, наша встреча со стороны выглядела бы просто как вежливый разговор за чашкой кофе. А так я чувствую себя Даллесом на полставки.

Сергей так выразительно скрипит зубами, что я морщусь от неприятного звука.

— Ты либо прекращаешь клоунаду, либо я попрошу завернуть заказ с собой, и на этом все наши контакты по любым вопросам канут в лету.

— Ладно! — он смахивает капюшон. — Чтобы еще хоть раз в жизни связался с тупорылой бабой…

Я пропускаю его слова мимо ушей. Он все равно повторяется. Для полноты картины не хватает только завести пластинку о том, что каждая женщина на расстоянии ближе десяти метров норовит залезть к нему в трусы и в кошелек.