Солдат и пес 2

— Так ГАИ… — встрял было я.

— Уже выходим на связь, — буркнул второй.

В руке у него очутилась рация-«кирпич» — черного цвета агрегат размером ну не с кирпич, но с пенал школьника, наверное. Парень что-то там щелкнул, покрутил. Салон машины наполнился электронным шорохом.

— Да, — прозвучал сквозь помехи голос как с другой планеты.

Меня всегда удивляло, как абоненты данных радиоаппаратов ухитряются слышать друг друга. И на «той» службе тоже удивляло. «Белый шум» в эфире такой, как будто весь мир встал на дыбы, а двое на связи…

— Первый, это третий, — сказал «пассажир». Заметно было, что говорит он с некоторым усилием. — Клиентов упустили. Просим передать в ГАИ. Принять все меры к розыску и задержанию… ВАЗ-2101, цвет кофе с молоком, номер…

— Семьдесят восемь-шестнадцать, старый образец, — подсказал я.

— Номер черный, старый. Семьдесят восемь-шестнадцать.

— Принято, передаю, — прохрипел потусторонний голос. — Возвращайтесь в систему.

— Есть, — и отключился.

Весь разговор без эмоций, абсолютно ровно. При том, что я-то понимал, какой мощный втык сейчас ожидает этих парней.

Пока длилось неудачное преследование, я успел к ним приглядеться. Разные вроде бы — у водилы волосы потемнее, темно-русые, а сложением он поплотнее; другой не то, чтобы блондин, но такой рыжевато-пшеничный, и фигурой заметно постройнее… А все-таки так интересно похожи: оба спокойные, невозмутимые, и похоже, понимающие друг друга с полуслова. Сколоченные в команду, как выражаются в армии. Интересно, в каких они чинах? Небольшие офицеры, скорее всего… А может, прапорщики? Интересно, есть ли в КГБ прапорщики?..

— Рядовой Сергеев? — повернулся ко мне «пассажир».

— Так точно. Борис.

Он как-то неуловимо усмехнулся:

— Ну давай, Борис, подбросим тебя немного, пока нам по пути. А уж дальше в часть своим ходом, на одиннадцатом маршруте.

Я задрал левый рукав, глянул на часы.

— Вы можете меня ближе к почте подкинуть?

Тот вновь усмехнулся тем же неповторимым манером:

— К Петровичу, что ли?

— Да. Знакомы?

— Конечно. Наш человек, — сказал сотрудник мне тоже, как своему.

— Извините, коллеги, — по-хорошему обнаглел я, — а вас как зовут? Можно узнать?

Крохотная пауза. Пол-секунды.

— Можно, — сказал водитель. — Михаил.

И протянул руку. То же самое сделал второй.

— Виктор, — сказал он.

Так они окончательно признали меня за своего.

— Значит, к Петровичу тебя… — сказал Михаил, разворачиваясь.

— Если можно.

— Да отчего ж нельзя…

И дальше все молча. Болтать ребята не любили, и я сознавал, что сейчас чем меньше говора, тем лучше.

— Мы тебя не совсем у почты, — промолвил, наконец, Михаил. — Вот так пройдешь дворами, тут немного.

— Ясно.

Выйдя, я оценил предусмотрительность парней. Они высадили меня так, что этого практически никто не мог увидеть. Ни с улицы, ни из окон. «Шестерка» рванула по своим делам, а я без труда сориентировался, где почта, прошел в спецотдел.

Петр Петрович был на месте, курил адскую «Астру». В одном лице, что ли, он в своем отделе?.. Моему появлению совсем не удивился:

— Сергеев, никак?

— Он самый, — ответил я не по-военному. Чеканить уставные ответы тоже надо в меру.

— Каким ветром занесло? — старый связист затянулся так, что табак затрещал, а сигаретный уголек рубиново запламенел.

— Да не самым лучшим, — признал я.

— Вон как! Ну, излагай.

И я изложил.

Петр Петрович не выказал ровно никаких чувств.

— Да-а… — произнес он задумчиво. — Лопухнулись, значит, Витька с Мишкой…

— Вы их знаете?

— А то как же! Вот с таких лет, — он показал рукой примерно на метр от пола. — Наши ребята, местные, вот пошли по этой линии… Ну так что же? Надо думать. Надо думать, надо думать… Вот что! Версия такая: мне к вам в часть надо секретную корреспонденцию отвезти. Вот ящик большой видишь?

— Вижу.

Петр Петрович встал. Я тоже. Он нахлобучил на лысину форменную темно-синюю фуражку.

— Будем считать, это она и есть. Корреспонденция. Ну и, стало быть, я тебя случайно встретил… Ты в увольнении?

— Да. Через сорок минут срок кончается.

— Тем лучше. Значит, случайно я тебя встретил и попросил подсобить. В аккурат до командирского кабинета этот сундук донести. Мне-то, куда, старику, этакую дурынду переть, а тебе раз плюнуть… Только звякнем все же сперва.

И он позвонил Романову:

— Евгений Палыч, приветствую…

И расписал ситуацию, ловко обойдя в телефонном разговоре всякую конкретику.

— … сейчас едем, — завершил он разговор и положил трубку. — Ну, айда! Бери ящик.

На заднем дворе почтамта стояли несколько машин разного калибра, среди них тускло-зеленого цвета «Москвич»-2140. Как выяснилось, это был персональный автотранспорт начотдела спецсвязи. Петр Петрович усадил меня на заднее сиденье, конспиративный ящик сунули в багажник.

— Будешь доставать оттуда, — глубокомысленно сказал секретчик, — как бы напоказ. Потащишь в кабинет…

Я кивнул, и мы с ветерком покатили в часть. Уже на подъезде Петр Петрович, одной рукой придерживая руль, другой, чертыхнувшись, достал пропуск, и у самых ворот условно посигналил: длинный — два коротких — длинный.

Ворота, дернувшись, поползли вправо, выглянул дежурный по КПП старослужащий ефрейтор Алахвердиев, с позавчерашнего дня — «дед».

Петр Петрович показал ему пропуск:

— Спецпочта! — и кивнул назад: — Вашего в городе встретил, подвез! Поможет подтащить кое-что…

Ефрейтор кивнул, махнул рукой, ворота загремели дальше. Мы проехали, у самых ворот штаба Петр Петрович тормознул.

Под его энергичным руководством я потащил ящик наверх — мне показалось, что малость старикан переигрывает, но ладно, шут с ним… Втащили к командиру. Тот еле заметно усмехнулся:

— Ну, ставьте вот сюда.

Тут же возник и Богомилов:

— Товарищ полковник, разрешите обратиться! Вызывали?

— Входите все, — Романов плотно закрыл обе двери (вход в его кабинет был оборудован двойной дверью с тамбуром). — Оперативный штаб в сборе! — усмехнулся он. — Я в курсе дела. Юрий Васильич, ты?..