Солдат и пес 2

И понял, что же такого было в словах полковника.

Глава 12

Теперь уж я эту мысль не отпущу! Я закрепил ее намертво, на логический якорь. Но пока на якоре и оставил, поскольку время закрутилось вихрем

Мы покормили Грома. Конечно, банка тушенки — не совсем то для него, но мы и в полевых условиях, можно сказать. Так что нормально. Ну, а затем мы сами умылись, позавтракали… Замечательно, что мы вели себя совершенно по-дружески, не ощущая ни малейших психологических преград, но при этом не говорили ни слова о ночных бурях страстей. Будто бы не было этого. По некоему молчаливому уговору.

Я посматривал на часы, памятуя о том, что моя «командировка» до четырнадцати ноль-ноль, но дело разрешилось значительно раньше.

Где-то в половине двенадцатого близко за окном послышался шум мотора… Наташа глянула в окошко:

— Командир!

Я к этому времени был в полной форме, поэтому приветствовал командира части по всем правилам, на что он махнул рукой:

— Вольно!

Он был в весьма деловом, озабоченном настроении. Наскоро поинтересовался как дела, и услыхав, что нормально, тут же перешел к сути:

— Вот что, Наталья Владимировна. Посовещались мы с товарищами и решили: надо вам эвакуироваться. Сегодня же! Собирайтесь, езжайте к сыну. Там за вами присмотрят.

Он не стал вдаваться в подробности — кто именно присмотрит. Но говорил твердо, безапелляционно, и лицо его было хмуро, жестко. Я понял, что решение принято. И даже не им самим. Повыше.

Наташа немного растерялась. Беспомощно глянула на меня. Ну а мне что сказать? Порядок, дисциплина — первым делом, остальное потом.

— А как же мне… — пробормотала она, на что полковник отсек:

— Соберите основное. Зима на носу, так что теплые вещи… Ну, подумайте. Деньги, документы. Все сберкнижки, какие есть. Сын ведь у родителей мужа?

— Да.

— Ну, это недалеко. Сегодня вечерним паровозом уедете, пересадка в Москве. С Ярославского вокзала на Казанский — это вам площадь перейти, и все. По подземному переходу. А там чуть ли не на электричке… Завтра после обеда на месте будете. Проездные документы оформят, я Богомилову дал указание. Собирайтесь!

Военнослужащим Советской Армии и каким-то категориям «члены семей военнослужащих» полагался бесплатный проезд в междугороднем транспорте — ну в зависимости от служебного положения, конечно. Выдавались проездные документы от такой-то станции до такой-то — «литеры», по которым в кассе можно было без уплаты получить билет определенного типа. Солдатам и сержантам — в общий вагон, но при желании ехать в плацкарте или купе, доплачивай разницу за свой счет и, пожалуйста, езжай. Офицерам до майора включительно и прапорщикам — купейный вагон, офицерам, начиная с подполковника и выше полностью оплачивался мягкий. «Литеры» представляли собой красивые номерные бланки на разноцветной бумаге с водяными знаками, и ведал этим хозяйством у нас в части лейтенант Богомилов.

Но это, конечно, к слову.

«Собирайтесь!» Романов произнес так бесповоротно, что Наташа плаксиво замигала глазками, однако молча. Она лишь произнесла:

— А…

Но суровый полковник все знал:

— Если какие-то вещи большие — мебель, ковры, одежда… не беспокойтесь, ничего не пропадет. Опись тщательно сделайте, мне вручите. Я прослежу за отправкой. На вокзал к поезду отвезем. Сергеев!

— Я!

— Поможешь Наталье Владимировне собраться. Время есть еще. А в четырнадцать ноль-ноль — в части. Приказ я издал. Все законно. Вопросы?

— Нет.

— Выполнять.

— Есть!

И он удалился, оставив нас наедине.

Наташа горестно вздохнула.

— Не хочется уезжать? — спросил я.

— Да как тебе сказать… С одной стороны я же понимаю, что это надо. Да и жилплощадь-то нен моя, казенная. Замполиту надо ведь въезжать и про Сашку все время думаю, скучаю без него. А с другой… А с другой стороны думаю: ну как же это так судьба сыграла?! Послала мне на склоне лет тебя. На неделю! И разлука навсегда. Я же знаю, что вряд ли мы с тобой еще увидимся…

— Ну какой же у тебя склон? — рассудительно сказал я, благоразумно обходя тему «увидимся-не увидимся». — Такая шикарная особа… Это не комплимент. Я по факту говорю…

— А! — махнула она рукой. — Факт, не факт… Да что я буду себя обманывать? Шикарная, говоришь? Это, может, и верно. Даже наверняка. Не вижу разве, как мужики на меня зыркают?.. Да ведь это уже так, бабье лето. Сколько мне женской жизни осталось? Лет десять. Там уж и Сашка вырастет! Женится, поди. И все: я бабка, внуков нянчить, сказки им рассказывать…

— Про то, как однажды повстречала прекрасного принца в погонах рядового…

Хотел пошутить, но почему-то мою прекрасную даму это больно ранило:

— Ага, вот тебе смешно, а у меня душа плачет!..

Душа так заплакала, что и глаза стали на мокром месте, и носом зашмыгала. Ушла в душ сморкаться, вернулась умытая, свежая, но с красными глазами.

— Ладно, — сказала она. — В самом деле нечего киснуть, собираться надо… Поможешь?

— Конечно, — сказал я, но не очень внимательно, думая о своем.

— Ты о чем задумался? — немедля угадала она.

— Да все о том же, — я постарался улыбнуться. — О сплетении обстоятельств…

И вот тут я выдал вслух то, на что натолкнули меня слова Романова. А он сказал примерно так: наш противник потерял уже пятерых человек. Это что же за подполье у него такое в нашем городе с населением тысяч в двадцать?! Какая же может быть численность агентуры?..

Это отправная точка размышления. Действительно, странно. Разве может такое быть? Маловероятно.

И вот тут в логическую цепь встревает факт проживания двух похитителей не здесь, а в областном центре. Конечно, они прекрасно ориентировались в городке и окрестностях, вжились, можно сказать. Но все-таки они не совсем здешние! А это значит, что и самого резидента надо искать в областном центре. Он оттуда тянет за здешние ниточки. Разумно?

Наташа, выслушав меня, даже присела на стул. В широко открытых карих глазах возникла идея.

— Слушай… — произнесла мадам с видом человека, озаренного внезапным открытием, — если так, значит, он должен сюда наведываться под каким-то видом?

— Вполне допустимо, — согласился я, начиная чувствовать знакомый гончий кураж… В Наташином взоре тоже зажегся этот азартный огонек.

— Та-ак, — протянула она многозначительно. — А вот тут есть такая интересная штука…

Чувствовалось, что она с удовольствием смакует слова, не произнося главного: примерно, как гурман обхаживает деликатес, осматривая, принюхиваясь, прикасаясь вилкой… Но вот, наконец, есть главное: Наташа вспомнила подружку Марину, на квартире которой мы предались покровительству Афродиты. А Марина эта, как известно, точка притяжения для приезжих областных чиновников. Бабенция она ушлая, неглупая, наблюдательная — так, может, в кругу ее общения и следует искать?..