Солдат и пес 2

— Ну, хорошо, хорошо, — с оттенком покровительственности перебил упитанный седовласый мужчина. — Допустим. Ну и какой отсюда вывод ты делаешь?..

— Хм, — лицо Александра Сергеевича стало значительным, и это казалось немного забавным в сочетании с заметным охмелением. — А какой тут может быть вывод? Значит, ему есть, что скрывать. Что он и делает. Очень успешно.

Седовласый посуровел:

— Александр Сергеич… Давай-ка сменим тему. Сдается мне, куда-то мы не совсем туда зашли.

Но Александр Сергеич, похоже, сам смекнул, что болтанул лишнего. Да, кругом все свои, но все же лучше языку большой воли не давать. В принципе. Вот тут-то Лесницын как раз и молодец.

Засопев, хозяин потянулся к бутылке армянского коньяка:

— И то правда. Ну, давайте в честь праздника!..

Мария посмотрела на меня внимательно:

— А это, будем считать, во-вторых. Я тот разговор запомнила. Хотя никогда больше про этого Лесницына не слыхала. И вдруг слышу этот твой вопрос! А тебя-то какими путями к нему привело?! Вот что мне удивительно.

Я взял две секунды на раздумье. Сказать, не сказать?..

Но именно в эти секунды на лестнице раздались торопливые шаги.

Я услышал их первый. Обернулся.

— Кто-то идет? — спросила Мария.

— Похоже, — сказал я.

Шаги зазвучали на лестничной площадке. Дверь распахнулась, предъявив молодого человека лет под тридцать явно нездешнего вида. Он радостно улыбался, но при виде меня улыбка враз слиняла с его лица.

Что значит нездешнего?..

Ну, в этом парне был некий столичный лоск, хотя и второсортный. Видны были богемные претензии в облике — и это при явно слабых средствах. Кожаная импортная куртка, длинный шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи, длинные волосы, легкая небритость. По первому взгляду все это было броско, даже как бы эффектно, но стоило лишь чуть вглядеться, чтобы опознать, что все оно не очень свежее, потертое, в глазах ненужная краснота. А когда он шагнул в помещение, то я четко уловил слабенький, но все же запах перегара.

— Марии Александровне — наше с переплясом!.. — успел провозгласить он заранее заготовленную фразу, уже видя меня, но еще по инерции говоря это. И по тому, как менялись его интонация, взгляд и лицо, я понял, что он внезапно догадался, что перед ним.

И я догадался. Осенило. Впрочем, дедукция здесь тоже помогла.

Это бывший сожитель Ангелины. Отец ее ребенка. Как его?.. Саша! Да. Саша.

Улыбка исчезла. Губы сжались в надменно-брезгливую линию.

Оно и понятно. Слухи в городке расплываются стремительно. И достоверные, и не очень. И то, что гражданская служащая СА Ангелина соблазнилась каким-то солдатом… недавно появившимся в части… заметным таким, почти двухметрового роста… Это наверняка успело разбежаться из уст в уста. И доехало до Сашиных ушей. Судя по всему.

— Здравствуй, Саша, — суховато приветствовала Мария. — Каким ветром занесло?

— Да так, — в голосе зазвучала язвительность, — зашел по старой памяти. По прежней дружбе… Старая дружба, говорят, не ржавеет… А тут, смотрю, новый друг. Аж прямо лучше старых двух… Везде успевает! Наш пострел везде поспел… Это у нас кто?..

Последнее было обращено ко мне с вопросительной интонацией.

— Это не у вас, а у меня, — отрезал я. — Это рядовой Сергеев.

— А-а, рядовой… Пока, да? И будущий генерал, наверное?

— Допускаю, — спокойно ответил я.

— Саша, — в голосе Марии зазвучал металл, — я не очень понимаю, что это за концерт такой? Ты что, мастер художественного слова?

— Я бы сказал — художественного свиста, — втиснул и я свои пять сатирических копеек.

Бродяга чуть не задохнулся от возмущения.

— А тебе вообще кто тут слово давал?! — понес он чепуху.

Я резонно возразил, что слово я дал себе сам. То бишь, не то, чтобы дал, а захотел и взял. И никто мне тут не указ, а особенно всякие никчемные чушпаны.

От этих слов незваный гость душевно забурлил так, что решил перейти от риторики к рукопашной.

Пока длился предварительный диалог, я успел, конечно, прикинуть возможности. Саша не был дрыщом, не был амбалом. Нормальный такой, средний молодой мужчина. Вряд ли он когда-либо занимался спортом. Во всяком случае, в его движениях я не увидел ничего отточенного, собранного, упругого, что выдает спортсменов. Все разболтанно, расхлябанно, под стать самым что ни на есть «штатским лицам». К тому же он явно был в состоянии похмелья-не похмелья, но как минимум отходняка после массивного употребления спиртного. Когда человек уже не пьян, но и в рамки нормы пока не вошел. Здесь никаких сомнений.

Тем не менее, этот пустозвонный персонаж полез на рожон. Думаю, его еще шаткий от бухла разум особенно возмутило то, что рядовой Сергеев так нагло оказывался везде, во всех его прежних точках мужского интереса. Прямо какой-то вредный вестник Провидения! Ну как так?!

Не знаю, прав я в таких рассуждениях или нет, но с эмоциями скудоумный гость не совладал. И для начала попытался схватить меня за стык шинельных бортов под верхней пуговицей.

Но я к такому ходу событий был готов. Вообще к любому. Саша полез в стычку без всякого плана, без толку, без смысла. Ну, а я последствия просчитывал. И потому все сделал четко.

Он был обычного среднего роста, то есть порядком ниже меня. И мне никакой сложности не составило легко, но ощутимо ткнуть его коленом в пах. Прием в данном случае больше психологический, но действенный. Это не больно, но внезапно и чувствительно.

От такого пинка бездельник содрогнулся, как японский домик от подземного толчка. Его невольно скрючило — конвульсивно, конечно. И он едва не клюнул носом прилавок, вернее стойку, отгораживающую книгохранилище от зоны посетителей.

Тут я ему помог. Очень аккуратно, чтобы он, не дай Бог, не расквасил себе чего-нибудь. Не сильно, но резко треснул его башкой об эту стойку. Лбом.

Звук вышел неожиданно смешным и звонким, точно бильярдным шаром грохнули. Мария возмутилась:

— Так! Ну-ка, шевалье сан-пер-э-сан-репрош! Давайте-ка ваши рыцарские поединки не здесь устраивать. Здесь, между прочим, учреждение культуры!

То ли она французский язык в школе учила, то ли сказалась библиотечная реальность. Дюма в СССР такими тиражами издавался, что сам, должно быть, ворочался в гробу в Парижском пантеоне: да мне бы при жизни такие гонорары!..

— Слова прекрасной дамы — закон для воина! — тоже словесно закривлялся я. Вроде бы и не хотел пафосничать, да как-то само собой вышло.

И не теряя ни секунды, я схватил левую руку горе-задиры, ловко завернул за спину и приподнял вверх — чтобы плечевой сустав оказался в угрожаемом положении на разрыв связок.

Саша, будучи еще в хмельном раздрызге, от всего произошедшего очумел так, что молча и послушно повлекся за мной. Я быстро вывел его на площадку, стремительно согнал по лестнице, поощряя легкими толчками правого колена. А с крыльца проводил пинком покрепче.

— Не вздумай сунуться обратно, — предупредил я. — На сей раз покатишься по ступенькам своим ходом, без помощи.