Солдат… не спрашивай!

 – Ты ужо эдак на его накинулся: "Фашист?! Убью гада!". Едва болезного отбили. Вот полковник нашенский и велел тебя повязать. Пущай, мол в сарай полежит покедова.

Ничего удивительного в таком поведении нет, гены наверное сказались. У Александра дедушка-ветеран так под статью на закате жизни чуть не попал, вздумал над ним пошутить на 9 мая один молодой человек, любитель экзотической символики, случайно встреченный в парке. Доморощенного "нацика," госпитализировали в травматологию с диагнозом "перелом челюсти", да были люди в наше время… А уж как предок в 45-м "фашистов" в каком-то прусском городке воспитывал и сейчас вспоминает с "теплом" и любовью. Там тоже аборигены по началу охотно "хайль" орали когда надо и когда не надо, но дед им быстро разъяснил, что для здоровья куда полезнее будет – "Служу Советскому Союзу!", благо особисты дали им карт-бланш на перевоспитание местных поклонников фюрера.

Одним словом, вчера и без Сашки было весьма и весьма весело, государь император к ужасу полковника велел выдать всем свободным от нарядов и караулов тройную чарку и отпустить для отдыха в город. Что называется локальные содом и гоммора, не удовлетворенные малой "царской" дозой егеря, основательно добавили в ближайших шинках, и воинам сразу же захотелось любви. В Тильзите, как и в любом приличном немецком городе, что называется европейская культура, проститутки по улицам в поисках клиентов не бегают, они собраны в борделях – в городе целый квартал таких "веселых заведений". Кинулись туда нижние чины в поисках развлечений, оказалось – солдат не обслуживают. Вышибалы морды жирные воротят: "Пошли вон, здесь только для господ!". Нижних чинов не пускали в "заведения" до вчерашнего вечера, потом поневоле от такой политики пришлось владельцам на время отказаться… Разгоряченные водкой бойцы славного 13-го егерского полка выдвинули в первом же публичном доме короткий ультиматум: "Или по-хорошему за деньги, или по-плохому и бесплатно!". После шумных и бесплодных переговоров последовал быстрый штурм и затем "пленных" девиц заставили обслужить всех солдат "на халяву". Понравилось, и егеря двинули толпой в следующий "очаг культуры", там уже никаких предварительных условий и парламентеров не было, солдаты сразу кинулись на приступ. Так за ночь нижние чины последовательно разгромили все пять борделей. В последнем публичном доме нижних чинов встретили стянутые со всех городских "точек" вышибалы и полиция, но враг и тут был бит и повержен, российские войска как всегда победили. В этом своего рода "бою" не обошлось без применения "карманной артиллерии". Так и не удалось установить расследованию после, кто швырнул в открытое окно второго этажа заведения гранату. Эффект от воздействия "кофейной банки" был поразительный, ошарашенные взрывом вышибалы кинулись врассыпную спасаться кто куда, стражи порядка позорно бежали вслед за ними. Девицы же с пронзительным визгом рассеялись по всему городу, отступать им пришлось в чем мать родила, шокируя и без того напуганных беспорядками чопорных бюргеров. До самого рассвета ловили нижние чины "девушек" и "употребляли" их по назначению, но это девок, а "полицаев" просто без затей били, пусть запомнят русского солдата на всю оставшуюся жизнь. К счастью та жестянка-граната, где ее только черти из второй роты стянули, оказалась без поражающих элементов и убитых среди героических защитников публичного дома не было, отделались лишь контузиями и царапинами.

 – Токо девке одной зад попалили чуток. Ну ниче, мы ей опосля маслом смазали, заживет до свадьбы! – отчитался о всех перипетиях ночного "сражения" Григорий.

Надо сказать, что немецкие "жрицы любви" благоприятного впечатления на русских воинов не произвели, хоть с виду и вполне соответствовали тогдашним стандартам красоты.

 – Ляжки така дура раскинет и ровно чушка лежит эдак под тобой и не дергается. Наша то милка хоть слово ласково скажет, али ругаться зачнет, а энти ровно воды в рот набрали! – жаловались позднее егеря, вспоминая веселый уикэнд в Тильзите.

Сашка еще подивился, как меньше сотни народу, ведь почти весь полк был в караулах, устроили такой эпический бардак. Оказывается, посильную помощь в борьбе с немецко-фашистскими товарищами, егерям оказали казаки и еще какие-то "нерусские" нижние чины. Желающих выпить и побаловаться с гулящими девками на дармовщинку долго искать не пришлось, добровольцы набежали со всех сторон, стоило только клич кинуть.

 – Косоглазы, татары мож, не видал я таких раньше! – заявил Григорий, возможно это были прибывшие недавно на театр военных действий калмыки, башкир в полку уже узнавали к тому времени.

Потом, когда все закончилось, конечно приехали чинуши и стали разбираться, но виновников взрыва в публичном доме так и не нашли. Полковой командир убедил дознавателей в том, что главный "гранатометчик" не мог этого сделать, поскольку уже пребывал к тому времени на "губе", а остальные якобы метать гранаты не умеют. Немцев с их претензиями, что дескать егеря разнесли полгорода и изнасиловали чуть ли не все население Тильзита до грудных младенцев включительно, вежливо послали подальше. Срок пребывания российских войск на прусской территории подходил к концу и никто не собирался удовлетворять непомерные требования местных, равно и возмещать причиненный ущерб. Полковник, командир 13-го егерского ухитрился всю вину свалить на примазавшихся казаков, и на "диких" калмыков. Генералу Платову государь император позднее даже свое неудовольствие высказал за этот конкретный эпизод, впрочем станичники и без того прославились различными безобразиями. В запасниках краеведческого музея города Советска и по сей день валяется пыльная от времени гравюра "Ужасы нашествия диких казаков", посвященная тем далеким событиям, вошедшим в местные предания. На этом полотне туземного живописца в образе одного из предводителей жестоких "дикарей" навеки запечатлен Александр, что совершенно недостоверно как с исторической точки зрения, так и с юридической. Наученный горьким опытом Сашка сразу же истребовал в канцелярии полка бумагу, удостоверяющую, что такого-то там числа унтер-офицер, имярек, находился на полковой гауптвахте под арестом. Спустя много лет друзья на день рождения прислали Александру прекрасную копию с этого тильзитского "шедевра", что хотел изобразить прусский Рафаэль неизвестно, но получилась добротная немецкая "порнография с неграми". Жене Сашка показать такое свидетельство своих военных "подвигов" не рискнул, проклятый рисовальщик изобразил его там прямо на "честной немецкой девушке" в весьма недвусмысленной позе. Вот "Выстрел по маршалу Мюрату на тильзитском мосту" – совсем другое дело, картинка вошла почти во все монографии о войне 1807 года, к сожалению стрелок на Александра у художника совсем не похож. Что поделать, это ведь не фотография, как видит человек так и рисует.

Чтобы у читателя не сложилось превратное впечатление о "облико-морале" унтер-офицера и его сослуживцев по 13-му егерскому следует отметить, что по поводу окончания войны гуляли в войсках широко и подобных случаев было предостаточно, просто не все стали известны широкой публике. Так в Амт-Баумблене сильно поддатые гвардейцы даже однажды вломились по ошибке в штаб-квартиру самого главнокомандующего Беннигсена. Бывает… искали "заведение" и какой-то доброхот-юморист из местных указал на дом генерала, спьяну и не такие чудеса случаются. Не отставали от российских соратников и сами немцы из корпуса Лестока, особенно прославился кутежами и погромами знаменитый "Полк Товарищей", куда по слухам добровольцев набирали по конкурсу в тюрьме. Что было, то было и давно быльем поросло…

Глава 39. Без названия

После Тильзита 13-й егерский полк на время перевели в главную квартиру, в городок Баумблен. С момента заключения мира прошло уже больше месяца и войска возвращались понемногу к уже подзабытому режиму мирного времени.

 – Сашка, ты фокус с пистолетами снова проделать сможешь? – однажды утром спросил его штабс-капитан. Александр и не сразу понял о чем речь, но ему быстро разъяснили.

 – Повздорил я позавчера с конно-польцами, как бы не пришлось на дуэли драться! – с видимой горечью в голосе признал Денисов, слава бретера и дуэлянта ему всегда претила.

Было в ту пору такое экзотическое подразделение – уланский Конно-Польский Полк, укомплектованное наполовину волонтерами из числа представителей неподатных сословий, на фоне остальных частей полк выглядел как банда батьки Махно, самое лучшее сравнение. В начале века в России экспериментировали с различными формами организации армии, пытались набирать части из однодворцев на 15 лет службы, были и другие интересные начинания, но ничего не прижилось и вернулись к рекрутской системе. Последняя допускала и службу наряду с нижними чинами из рекрутов "привилегированных" рядовых и унтер-офицеров из числа как дворян, так и других "свободных" сословий. Но в армейских частях такие встречались редко, обычно много "вольноопределяющихся, как их стали называть позднее было в гвардии, Конно-Польский полк был в то время исключением. В 13-м егерском такого рода "добровольцев" не было совсем, полковой командир всеми силами от них отбивался, предпочитая получать уже готовых офицеров. Старый вояка не мог забыть те времена, когда солдаты-дворяне откровенно пренебрегали службой: "Идет такой герой в караул в обнимку с девкой гулящей, а ружье за ним слуга несет, другой погребец с водкой тащит, третий закуски…" – вспоминал полковник, и прибавлял обычно, что Александр Васильевич жаловался бывало, мол в роте он единственный из солдат служит по уставу – остальные исключительно "по желанию". Командир полка не желал так же отдавать должности унтер-офицеров "пришлым аматерам" имевшим по закону приоритет в чинопроизводстве перед рядовыми из рекрутов, предпочитая им своих проверенных солдат, с которых если что, то и спросить можно.

В чем сущность конфликта между штаб-капитаном и буйными "коннопольцами" Александр так и не узнал, скорее всего очередная пустая обида, юнцам не понравилось какое-нибудь замечание и повод для дуэли готов – как же честь полка затронута! Пришлось готовить пистолеты и вспоминать уже подзабытый трюк, но в этот раз решили обойтись без стрельбы. "Крутым уланам" такой способ дуэлирования показался слишком легким – для "шпаков", после долгих споров решили драться на холодном оружии. Можно Сашке вздохнуть с облегчением, Денисов тот еще д`Артаньян, в столице безусловно есть фехтовальщики и получше, но здесь он без преувеличения "номер один". Другой вопрос, об этом мало кто знает из "чужих", иначе уланы бы не наглели так, полагая, что офицера-пехотинца они уделают на саблях играючи. Что вдвойне ценно: штабс-капитан еще и прекрасно осведомлен обо всех тонкостях и нюансах дуэли на холодном оружии.

Поединок назначили на понедельник, и утром на пустыре за старым кладбищем, собралось немало любопытных, других развлечений в мирное время все равно нет, поэтому каждое такое событие привлекает усиленное внимание. Вместе с полковыми офицерами и секундантами пришел и Александр, мало ли вдруг в последнюю минуту стороны передумают и вернутся к пистолетам, тогда его помощь может быть очень кстати. Желающих драться со штабс-капитаном Денисовым за "честь полка" было в избытке, поэтому противника ему выбрали по жребию, что конечно совершенно противоречит дуэльного кодексу, но в военное время поединки в действующей армии все равно запрещены: но это же Россия, здесь если нельзя, но очень хочется – то можно. Рядовой против офицера – тоже абсолютно против правил, но поскольку оба дворяне, то на несоответствие внимания не обратили. Главный спор начался как раз насчет холодного оружия, долго не могли решить – имеют ли противники равные шансы. Уланы были вооружены саблями, на них и предполагали драться, а Денисов вместо казенной шпаги установленного образца принес с собой прекрасный дуэльный эспадрон итальянской работы. Инструкторы и учителя обычно предпочитали такое оружие всем остальным разновидностям шпаг и прочего "режущего-колющего-рубящего" инвентаря. Оружие с выгравированным на клинке гордым девизом "N0N TI FIDAR DIМЕ" – "если у тебя нет сердца, не полагайся на меня", досталось Ивану Федоровичу в подарок он наставника-иностранца, которого со временем способный ученик опередил. Позднее, когда Александр сам будет всерьез заниматься фехтованием, то еще не раз столкнется с учебным вариантом эспадрона. Обсуждали и спорили господа офицеры целый час, но в конце пришли к единому мнению, что поединок можно проводить и при таком различном вооружении сторон.

Началось… "Товарищу" Соколову, на чью долю выпал жребий защищать с оружием в руках "честь родного полка" явно было не по себе от оказанного доверия, но молодой человек крепился изо всех сил: "Не подходи ко мне с отвагою, а то проколю тебя сею шпагою!" – как и принято было тогда. По лицу однако было видно, что парню совсем не хочется умирать, ради незначительной "обиды", якобы нанесенной штабс-капитаном Конно-Польскому полку. Нельзя сказать, что он испугался, за участие в боях и за спасение жизни офицера под Фридландом улан был награждена знаком отличия Военного ордена. Но одно дело картечь и ядра – там многое определяет его величество случай, другое – клинок в руках профессионала, нацеленный в твою грудь. По правде говоря, по части владения саблей дальше рубки лозы и ряда простейших приемов продвинутся Соколову не удалось…