Солдаты космической войны. Дилогия

– Это печально, - улыбнулся Дыбаль, не в силах оторваться от прекрасных глаз собеседницы.

– И что, никто не зарабатывает на этом очевидном товаре, свободном искусстве?
– удивился Уайтгауз, - может быть, у вас вообще нет коммерсантов?

– Тех, кто обменивает результаты чужого труда с искажением реального веса своих трудозатрат в них? Обманщиков?
– ягда Рага вынула новую сигарету.

– Не обманщиков, а коммерсантов, доставляющих каждому разные товары.

– Коммерсанты есть, это основа Натоотвааля. Натоотвааль - это большое коммерческое предприятие, акциями которого владеют все граждане. Потребителями товаров выступают все, а продавцом товаров выступает в глобальном смысле правительство в виде Высшего Совета. Совет решает что, кому, по какой цене продавать, организовывает завоевание миров и ресурсов, планирует изготовление, или покупку у промышленности, или даже у Империи Свертц, через посредника. Государство это наш супермаркет. Мы все имеем кредит. Он даётся за работу по поручению государства. Есть множество исполнительных организаций по различным видам товаров. Они следят и организовывают производство, покупку, завоевание, доставку, распределение через дарение или продажу, всех товаров для всего населения по своему направлению. Все этим довольны. Сколько заработал, столько тебе и дали товаров, это как бог дал, - произнесла раскованно ягда Рага и снова закурила с помощью Уайтгауза.

Она подняла вверх сигарету, чтобы дым красивой струйкой убегал в вентиляцию.

– А на Земле сейчас есть боги?
– спросила она, не особо ожидая ответа.

– Когда три с половиной тысячи лет назад дорийским греческим племена надоело жить около Олимпа, и они начали завоевание современной южной Греции, подчиняя местные племена и выгоняя критян, ослабленных извержением на Санторине, разрушившим и Крит и, может быть, саму Атлантиду, появилось греческое слово, обозначающее герой - Геракл, - неожиданно громко и уверенно начал отвечать ей Александр Дыбаль, невольно привлекая всеобщее внимание, - слово Геракл стало именем собственным нескольких людей, а потом и персонажей устных рассказов, выполняющих у древних греков роль кодекса поведения, поучения, развлекательных баек и песен, где в завуалированной форме были описаны перипетии завоевательных походов, и это до боли напоминает персонажи современных супергероев разных стран и компаний, и видно как семимильными шагами в сознании людей место христианской религии, не желающей модернизироваться, занимают прообразы будущих культов божков, которые обязательно превратятся в пантеон новых языческих богов, и будут говорить люди спустя четыре тысячи лет после жизни трёх Гераклов, принося разные жертвы к изображениям в храмах: О, Спайдермен, дай мне сил и ловкости победить на Олимпиаде, о, Бетмен, дай моей машине возможность летать без поломок!

– То есть боги у вас есть?
– переспросила ягда Рага, на которую пышная речь Дыбаля не произвела никакого впечатления, словно это была реклама зубной пасты или шампуня.

– Есть, - уже односложно ответил Дыбаль, досадуя на свою вечную ошибку на вечеринках - желание выглядеть умным.

– Вы слишком много курите, - заметил Маклифф.

– Спасибо.

– Что вы пристали к девушкам с курением, - развёл руками Дыбаль.

– Если в качестве коммерсантов выступает правительство, значит в Натоотваале коммунизм, - сделал неожиданный вывод Уайтгауз.

– Коммунизм во всей Вселенной?
– глаза Маклиффа начали расширяться от ужаса.

– Это даже не коммунизм, это как в фашистской Германии - тотальный социальный контроль, - продолжил Уайтгауз.

– Может, сменим тему? Вы как тут развлекаетесь? Бассейн, солярий есть?
– спросил Дыбаль.

– Коммунизм нервирует?
– Шиела уставилась на Уайтгауза, - коммунизм, это когда полученное в результате общего труда, делится на всех, в зависимости от участия в создании общего продукта. На Земле были коммунистические страны типа СССР, КНР. Там была похожая система, только распределить весь полученный продукт правильно не удавалось из-за отсутствия вычислительной техники и автоматизированных систем учёта. Возникали злоупотребления, дефицит одного и переизбыток другого. Потом коммунистические отношения заменили на капиталистическое, бессистемное производство и распределение через продажу за деньги, полученные из какого угодно источника. Стало ещё хуже. Одного товара было очень мало, и он безумно дорожал, а другого было много, и он безумно дешевел. В результате всем стало плохо. Только десять процентов людей стали процветать, а по-настоящему счастливыми стал только один процент - интернациональные богачи. Так мне сообщил исторический обзор.

– Бедняжка ты, Шиела, - сказала ягда Рага, - зачем твоей молоденькой головке знания о дикарских делах?

– Почему дикарских?
– Дыбаль взял тарелку и принялся есть палочками салат, отставляя мизинец, - вы что сказали, что ваш Совет занимается торговлей как трансгаллактическая корпорация. В чём разница с социализмом?

– Члены Совета не имеют право на собственность. Это не земные олигархи, владеющими людьми целого мира, как рабами, и странами, как своими вещами, типа Королевы Великобритании или еврейских банковских домов. У нас власть народа. Не для всех, не во всём, конечно, но демократия, - ответила ягда Рага.

– Прямо исторический клуб, - вздохнул Маклифф, - может, потанцуем?

– Если существа появляются в результате энергетического цикла углерода, то они всегда похожи на земных людей. А жизнь существ подобных людям идёт всегда по одним законам. Поэтому история Земли и Натоотвааля весьма похожи. В истории всегда описано будущее.

– Понятно, - ответил Уайтгауз, сделал умные глаза и закивал головой, поднимая к губам фужер с зелёным напитком.

Глава 5

РОМАНТИКА ЗЕМНОЙ СТАРИНЫ

Придав лицу романтическое выражение, Маклифф привстал на носочки и слегка поцеловал ягду Рененну в щёку. Поскольку никакой реакции не последовало, Маклифф приступил к решительному штурму. Он обнял её и начал целовать длинную шею, приговаривая:

– Окта, я околдован Вами, интеллектом, телом, глазами.

– Александр, спойте нам что-нибудь, - отстраняя от себя ухажёра, сказала Окта, - раз уж душные разговоры кончились.

– Давайте я отрывок из будущей книги прочитаю, - предложил Маклифф, снова пристраиваясь к Окте с объятиями.

– Не надо сейчас про самок и самцов, весь романтизм развеется, - замотал головой Уайтгауз, чувствуя, как хмель начинает туманить взор, - дайте гитару, или скрипку.

– Гитара, это где струны?
– спросила Шиела и изобразила удары по струнам, - такой гитары у нас нет.

– Какой-нибудь другой музыкальный инструмент имеется?
– спросил штурман, перебирая в воздухе пальцами, как бы изображая игру на фортепьяно.

– Есть хороший звукоимитатор. Я использую его для озвучения изображения фильмов снятых с мозга во время сна, - Шиела извлекла из ниши панель, усеянную клавишами разного размера, цвета и формы.

– Интересная штука, - Дыбаль отставил салат, взял в руки инструмент, потрогал клавиши и нажал тумблер.

Комнату наполнил шелест листьев, шум водопада, щебет птиц, хотя звуки при определённом воображении можно было принять за шум сборочного цеха машиностроительного завода.

– Приятный фон, - констатировал Дыбаль, - есть тут комнатушка для приватного исполнения? Можно разбиться на пары. Музыка - налево, воспоминания о социальном устройстве общества - направо.

Маклифф опять приблизился к ягде Рененне вплотную и она, повернувшись и задев его своей грудью, сказала:

– Комната быстрого сна. Показать?

– Конечно, с удовольствием, - ответил быстро Маклифф, потерял равновесие, раскачиваясь на носках ботинок, и ему пришлось опуститься на пятки, став опять на голову ниже Окты.

– Он только на её твою грудь и смотрит. В мозгу из-за неё замыкание получил, скорее всего, - сказала ягда Рага.

– Комнату быстрого сна нужно обязательно осмотреть. Веди меня в свой сладкий плен, о, амазонка!
– сказал Маклифф, хлебнул витаминный напиток прямо из фляги, и пошёл за ягдой Октой Рененной к тому месту, где между стеллажами бесшумно открылась дверь, - быстрый сон, это то, что нужно.

Они скрылись в полумраке и дверь бесшумно закрылась.

Дыбаль попытался приноровиться к клавишам инструмента. Не выдержав, ударил по ним ладонью:

– Ничего не выходит!

После такого понукания инструмент наполнил комнату завыванием чудовища, а потом прибавил скрежет железа.

– Давай я. Я хоть и врач, но в гармонии понимаю, - Шиела наклонилась к инструменту, обдав Дыбаля божественным ароматом неземных цветов, и нажала клавишу. Рёв и визг исчезли, уступив место звуку морского прибоя.