Солдаты неба

– Эрайзен! Где остальные?!

Пони медленно повернулся.

– Не знаю - сухо бросил он.

– А почему ты не связан?

– Они меня отпускают, им нужны только пегасы.

– Ты...
– она запнулась - Помоги мне, пожалуйста.

– Нет, Дью, все кончено.

Она не верила собственным ушам, может они пережили вместе не так уж много, но неужели он вот так просто отдаст ее грифонам?

– Прошу тебя - к горлу подступил ком - Не отдавай меня им.

– Ничем не могу помочь - спокойно ответил пони - Я просто хочу выжить.

– А как же Саншай? Что будет с ней?

– Сказал же - не знаю!

– отрезал Эрайзен.

– Она верила тебе, я верила - на глаза навернулись слезы.

– Что ты тут до сих пор делаешь?
– раздался голос со стороны - Проваливай, пока мы не передумали.

– Прощай, Дью - бросил пони, он развернулся и начал быстро удаляться.

– Стой!
– отчаянно взмолилась пегаска - Вернись!

Телега качнулась, Дью в ужасе уставилась на грифона, дыхание перехватило, когда он наклонился почти вплотную.

– Хватит. Орать.
– раздельно произнес грифон, словно забил пару гвоздей.

Он заткнул ее рот кляпом, затем набросил на ее голову мешок. Дью задыхалась, ее душила обида, отчаяние, страх. "Саншай, милосердная Селестия, что они с тобой сделали?!" - билась в голове мысль - "Фиддлер, где же ты?!" Пони застонала от новой волны головной боли, затем пегаска ощутила, как проваливается в пустоту.

Пони очнулась от раздражающего стука, создавалось впечатление, что кто-то долбит ей прямо по голове. Саншайн поморщилась и поднялась, отчего едва не закричала: раненое крыло отозвалось мучительной, пульсирующей болью. Из глаз брызнули слезы, пегаска снова опустилась на пол и пыталась отдышаться.

Бац-бац-бац.

"Кому там приспичило побиться головой в такую рань?" - подумала рассерженная пони - "Еще даже солнце не встало".

Саншайн медленно подняла голову, вокруг было еще темно, ужасно хотелось пить, а еще лучше - пожевать еще тех ягодок, в прошлый раз они отлично помогли.

Бац-бац-бац.

"Да что же это?!" - пегаска покрутила головой в надежде найти друзей, но в такой тьме вряд ли что-то можно было разглядеть - "Стоп!" - ее осенило. Если еще ночь, то откуда... Ее словно окатили ледяной водой - там, где должны быть окна, проглядывались узенькие полоски света, и этот стук...

Бац!

И тишина, Саншайн нервно сглотнула.

– Дью?!

Молчание.

– Дью, ты здесь?
– дрожащим голосом спросила она.

Саншайн вскочила на ноги, и даже искалеченное крыло не смогло удержать ее от этого порыва, пони во мгновение ока покрылась липким потом.

– Фид, Резя?! Кто-нибудь?!

Тишина, сейчас бы она обрадовалась даже этому стуку.

Пегаска рванулась к двери, ее душил страх, и если она окажется права, то... Саншайн с размаху приложила дверь копытами, но та даже не пошевелилась.

– Нет!

Еще одна попытка - бестолку, и еще - тоже самое, словно вместо дерева она билась об камень. Саншайн развернулась и врезала задними ногами. Она бросалась на дверь до тех пор, пока от бессилия не рухнула на пол. Пегаска тяжело дышала, ей казалось, что темнота сгущается, а воздух становится плотным, как кисель. Она одна... Ее друзья либо схвачены, либо... Саншайн сковал ужас, мысль о том, что ее могли бросить ледяной иглой впилась в голову. "Не может быть!" - пыталась успокоить себя пони - "Они не могли, Дью не могла!"

Она вновь вскочила на ноги, быстро пересекла комнату и оказалась возле единственного окна, сквозь которое пробивались крошечные полоски света. Саншайн отказывалась верить, что ее оставили, скорее всего остальные попали в беду, а ее не тронули только потому, что она ранена и не было никакого желания с ней возиться. Как просто - замуровать в пустом доме, и предоставить все времени. "Нет! Я так просто не дамся!" - вспыхнула искра в ее душе - "Кем бы вы меня не считали, я не позволю вам оставить меня умирать!"

Саншайн отбежала к противоположной стене, пригнулась, напружинила все мышцы, затем молниеносно рванулась навстречу робким лучикам солнца, которые пробивались сквозь досочные щели. Пегаска зажмурилась и оттолкнулась от пола. Треск! Звон! Саншайн ощутила вкус свежего воздуха, а через секунду и уличную пыль. Пони неуклюже рухнула прямо на землю, попыталась встать, но тут внезапно напомнило о себе раненое крыло. Пока она еще была внутри, боль деликатно отступила, что бы Саншайн могла решить эту проблему, но как только она вырвалась из заточения, вредная спутница последних дней не преминула о себе напомнить. Пегаска взглянула в небо, к ее ужасу, она не увидела привычной голубизны, небо было багровым, словно его залили всеми страданиями пони с первого дня вторжения.

– Что ты наделала?!

Саншайн вздрогнула, она не сразу поняла, кто это сказал. Багровое небо заслонила какая-то серая расплывчатая фигура.

– Кто ты?!
– требовательно спросила тень.

Пегаска молча попыталась отползти назад. Какой смысл в этом вопросе, если ее хотели просто убить?

– Отвечай! Кто ты и почему крушишь мой дом?!

– Т-твой дом?
– заикнулась Саншайн.

– Да, мой дом!
– фигура приобрела знакомые очертания, но пегаска до сих пор не могла понять, кто же стоит перед ней.

– А кто ты?!
– набралась смелости пони - Почему ты хотела убить меня и...
– она запнулась, а затем сорвалась на крик - Что ты сделала с остальными?!!

Эта вспышка придала немного сил пегаске, и она попыталась прыгнуть прямо на эту фигуру, но на полпути ее окутало полупрозрачное сияние. Пегаска на мгновение зависла в воздухе, затем ее мягко опустило на землю, Саншайн извивалась и дергалась, пытаясь вырваться, но тщетно.

– Отпусти! Что тебе надо?! Я не собираюсь играть в твои игры, хочешь прикончить - сделай это быстро!
– вопила она.

Саншайн кричала что-то еще, проклинала грифонов, эту фигуру и злодейку-судьбу до тех пор, пока ее внезапно не окатило ледяной водой. Саншайн вскрикнула, теперь она дрожала не только от отчаяния, но и от холода. Она открыла глаза и собиралась ненавидящим взглядом испепелить своего мучителя, как вдруг поняла, что мир вокруг изменился. Небо стало привычного цвета, а вместо непонятной фигуры перед ней стоял синий единорог, точнее стояла. Саншайн с нескрываемым удивлением разглядывала ее: насыщенный синий цвет шерстки, белые, с голубыми полосами, грива и хвост, сиреневые глаза. Пегаска потрясла головой, все осталось по-прежнему, но чему тогда верить? Единорог крепко держала разбушевавшуюся пегаску телекинезом и укоризненно рассматривала, в ее глазах читалось негодование и раздражение, вперемешку с жалостью.