Солдаты

взялась такая храбрость, как ты думаешь? -- наступал на своего оппонента

солдат.-- А я скажу тебе откуда. Силу простой румын, трудовой то есть,

почувствовал, потому что мы с тобой здесь объявились. Мы хоть в ихние дела и

не влезаем, а духу придаем, смелости в общем. К тому же мы их не обижаем.

Стало быть, их обманывали насчет нас, головы им морочили то есть... А кто

морочил? Ясное дело, Антонеску, этот Ион паршивый! Понял теперь?!

Сквозь сетку брызгами лился яркий полдневный свет, рябил мельчайшими

бликами бронзовые лица артиллеристов, нагревал стальные тела орудий.

– - Снять сетки!
– - скомандовал старший на батарее, и огневые ожили.

– - Гляньте, ребята, пехота уже навострила уши! -- крикнул Громовой,

показывая на стрелков, которые, облокотившись на кромки окопов, напряженно

всматривались вперед, в подернутые текучим маревом седые горбы дотов.

Недалеко от батареи Гунько расположился со своим молодым помощником

старшина Фетисов. Он и Федченко, тот самый юный солдат, которого Фетисов

когда-то обучал окопному искусству, приготовились бить по амбразурам дотов.

По должности старшины роты ему, Фетисову, находиться бы не здесь, но он

упросил командира роты и комбата разрешить ему произвести "эксперимент",

испытать новое свое изобретение -- бронебойку с оптическим прицелом.

Адъютант старший батальона, лейтенант Марченко, только что возвратившийся из

госпиталя, плохо верил в затею Фетисова и сказал ему:

– - Бросил бы ты, старшина, заниматься ерундой. Ничего из этого не

получится.

Фетисов удивился таким словам Марченко, но спорить с начальником не

полагалось. За старшину, однако, вступился комбат и разрешил испытать новое

оружие. А когда Фетисов отошел, комбат сказал, обращаясь к адъютанту

старшему:

– - Не понимаю я тебя, Марченко. Ведь грамотный ты человек. Штабное дело

поставил в батальоне неплохо. И вдруг не уразумел простых вещей. Ведь для

нас Фетисов -- клад!

3

Генерал Сизов с самого утра находился на своем наблюдательном пункте.

Сюда позже пришел и начальник политотдела. Демин вместе с работниками своего

аппарата последние дни почти все время находился в полках, проверяя

готовность подразделений, накоротке совещаясь с заместителями командиров по

политической части, с парторгами, комсоргами и агитаторами. Сейчас полковник

делился с генералом своими впечатлениями.

– - В первом батальоне тюлинского полка были?
– - спросил Сизов.

– - Был.

– - Как там Марченко себя чувствует?

– - По-моему, с ним все в порядке. Хлопочет, ни себе, ни другим покоя не

дает. Не без заскоков, конечно. Не хотел, например, дать старшине Фетисову

испытать свое изобретение. В батальоне этом есть такой удивительный вояка!

– - Фетисов-то? Знаю о нем. Еще по Днепру! Конструктор-рационализатор!

– - Вот-вот! Какая светлая голова! Вы знаете, что он придумал?

Бронебойное ружье с оптическим прицелом, то есть снайперскую бронебойку.

Буду, говорит, по амбразурам дотов бить. Каково!

– - Ловко придумал, ничего не скажешь!
– - от души похвалил генерал.--

Наверное, в дивизии таких много, только мы их плохо знаем. Ваши

политработники, Федор Николаевич, в первую очередь должны присматриваться к

таким людям и сообщать о них нам. Мы, начальники, должны учиться у таких

своих солдат. Ведь это золотой народ. Сколько полезного они могут подсказать

нам!

Демин помрачнел. "Начальник политотдела -- и упустил такой важный

вопрос",-- подумал он про себя осуждающе.

– - Выберем подходящее время и место. Проведем вроде слета бывалых

воинов,-- сказал он.

– - Хорошая мысль. Обязательно созовем такой слет. А пока что дайте

указание своим работникам, чтобы присматривались к людям, искали в ротах

своих Фетисовых...-- генерал еще что-то хотел сказать, но подошел адъютант и

показал на часы.

– - Пять минут осталось, товарищ генерал.

– - Хорошо. Передайте командирам полков, чтобы не отходили от

аппаратов,-- лицо комдива приняло свое обычное суровое выражение, которое --

Демин знал это -- станет радостно воодушевленным, как только начнется дело.

Сизов снова обратился к полковнику Павлову:

– - Так вы, Петр Петрович, полагаете, что разведчики все еще находятся в

доте?

– - Да, Иван Семенович, так. Иначе немцы не стали бы стрелять по своему

же доту,-- ответил Павлов, чаще обычного встряхивая контуженым плечом.-- И

Забаров убежден в этом. А ведь он, сами знаете, ошибается редко. И очень

просил меня, чтобы артиллеристы не трогали центрального дота.

– - А если разведчиков уже нет? Вы понимаете...

Оба замолчали.

– - Понимаю,-- после некоторого раздумья сказал Павлов.

– - Если в доте в самую последнюю минуту окажется враг, то это -- сотни

наших жертв, и полки не прорвутся...

– - Вы -- командир дивизии, принимайте решение сами,-- глухо проговорил

до этого молчавший Демин.

Лицо генерала налилось кровью. Он подошел к стереотрубе, глянул в нее,

потом оторвался и снова заговорил, обращаясь к офицерам, но только уже на

другую тему:

– - Как видите, опять на нашу долю пришлась самая неблагодарная

задача...

– - Делать вид, что мы-то и являемся гвоздем всего дела, главным

направлением?
– - начальник политотдела устало улыбнулся, вспомнив, что точно

такую же задачу дивизия выполняла на Донце.-- А мне думается, Иван

Семенович, что это -- самая благодарная задача: обманывать противника,