Солнце Бессонных

– Почему ты так думаешь? Может, я заехал, потому что хотел тебя видеть?
– равнодушно пожал плечами Калеб. Но я видела, как при этом его глаза следили за моей реакцией.

Я рассмеялась, возможно, слишком громко, зато, хотя бы, не истерично.

– По-моему, мы решили этот вопрос еще в воскресенье, - мой голос даже для меня прозвучал слишком отчужденно. Ух, неужели это я?
– Так что давай скорее, перенесем продукты, а то я валюсь с ног от усталости.

– Тогда жди здесь, я сам скорее справлюсь, - повелительно бросил Калеб, уже направляясь к машине.

Было очень холодно, я даже накинула капюшон своей куртки, совершенно не спасающей от вечернего ветра. Калеб же был в одной футболке. Теперь я поняла, что означает быть наркоманом на лечении: трогать нельзя, а смотреть - да сколько хочешь!

Я всегда обвиняла Калеба в извращении, но, по-моему, это я была маньяком. Рассматривая его свободно сидящие джинсы и мышцы, перекатывающиеся на руках, я о таком подумала, что мне даже стало жарко. Еще пара минут в его компании, и он подаст на меня в суд за изнасилование... многократное...

Я усмехнулась этой глупой мысли. Видимо от усталости, мой мозг начинал работать хаотично. Калеб бросил на меня пристальный взгляд, и я поспешила спрятать улыбку.

Заметив торчащую пачку сигарет, а точнее говоря, свою заначку, из-под ступеней, я нагнулась, чтобы вытащить их оттуда и выкинуть. Они были мне больше не нужны. Я полностью избавилась от своей зависимости. Калеб же расценил мое движение превратно.

– Да ты в своем уме?
– рявкнул он, подлетая ко мне. Я ужасно испугалась и машинально завела руку за спину.

– Хочешь поговорить о моем психическом здоровье - получи специальный диплом, - огрызнулась я, еще до конца не поняв, что такого сделала.

Я получила какое-то странное удовольствие, когда увидела, как он сердится. Наверное, потому что это вызывало хоть какие-то чувства на его лице. Конечно не те, о которых мечтала я, но все же... Нельзя иметь все, кажется, именно эти слова я сказала недавно Калебу.

– Я их заберу, - заверил меня Калеб.

– Ой-йо-йой, - злорадствовала я, когда, наконец, поняла от чего он злится. Неожиданно сигареты сыграли мне на руку. Знала бы, что бросать курить - это так полезно, давно бы бросила.
– Большой и страшный вампир угрожает маленькой, безобидной девочке.

– Не надо давить на жалость, на меня это не действует, - скрипнул зубами Калеб.

– Да неужели, - парировала я, видя совершенно противоположенное. Ему явно было трудно нависать надо мной с таким грозным лицом.

Он рывком поднял меня на ноги, и, заведя довольно нежно руки за спину, отобрал пачку. Я отдала ее без сопротивления, потому что близость лица Калеба сделала мои ноги ватными, а в голове захлюпал куриный суп. Я безнаказанно вдыхала его аромат, будто бы могла потом насладиться им. Ощущение его холодной кожи было одновременно сладким и болезненным.

Он никогда не будет моим, - мелькнуло в моей голове, но я придушила эту мысль. Я могла полностью наслаждаться им теперь, и зачем думать о грустном. Нельзя портить такие вот моменты.

Кажется, он почувствовал мое изменившееся настроение и замер. Его руки крепче обняли меня. Мы перестали дышать, наши глаза оказались на одном уровне.

Я уже почти потянулась к нему, когда на крыльце загорелся свет, и мои родители вышли провести Грема. Калеб был к тому времени уже у машины, а я растеряно стояла, не понимая, когда же его руки перестали меня обнимать. Я поежилась от пустоты, что образовалась без него.

– Привет, - поздоровалась я. Грем по привычке погладил меня по голове, словно мне было двенадцать, и что-то дальше принялся обсуждать с отцом. Они договаривались встретиться еще ночью, но для сестер Стоутон и наших остальных соседей, нужно было, чтобы машина Гроверов исчезла с нашего двора. Разные слухи могут пойти по этому поводу. Мы всю жизнь предпринимаем такие меры. Как к такому привыкли Гроверы? Они же дольше моих родителей живут так близко с людьми.

Не обращая на них внимания, я тоже побрела к машине. Это должно было показаться естественным. Не только перед соседями теперь приходилось маскироваться, а еще и перед родителями. Игнорируя так же и Калеба, я принялась вытаскивать свои вещи из багажника, пока он переносил продукты в свой джип, и проклинала себя в душе за слабость. Еще секунда и я бы поцеловала его.

Калеб тоже выглядел раздраженным, но я пропустила этот факт мимо своих мыслей. Ему-то чего злиться? Его только что спасли от нежелательного поцелуя. Если он вообще это заметил.

– Оставь, я сейчас заберу, - голос его показался усталым, когда он выдохнул совершенно рядом, и снова поколебал мое душевное равновесие.

Как же я выдержу следующие два дня, если мы будем находиться рядом постоянно? Если я и днем и ночью буду видеть его, и негде будет спрятаться. В палатке со мной наверняка еще кто-то будет жить. Или Ева или Бет, в чем я точно не сомневалась. Идея поехать на кемпинг, теперь казалась мне не заманчивой, а скорее западней, в которую я ехала добровольно. А до сегодняшнего вечера еще и с радостью.

Тело Калеба напряглось, и я невольно проследила глазами, чтобы понять, что же его так зацепило. Гитара, ну, конечно же.

– Твоя?
– спросил он. Голос прозвучал глухо, но, к моему сожалению, в нем не стерлись следы той бархатистости, от которой у меня кружилась голова.

Ответить я не успела. Самюель так вовремя позвала меня в дом, напоминая о холоде. Калеб остался один разгружать машину, Терцо и Грем, словно ничего не замечая, продолжали о чем-то спорить на крыльце.

И я ушла, оставив его без ответа. Пускай помучается, думая, чья она. Если конечно он вообще станет над этим раздумывать.

Только когда машина Гроверов отъехала, я пошла вниз за вещами и на полпути встретила родителей. Как всегда вместе, с долей тоски и зависти подумалось мне. Будет ли у меня также? Встречу ли я кого-то такого, чтобы был для меня тем же, кем есть Терцо для Самюель? Я вздохнула и изобразила радость:

– Где мои покупки?

Отец взял в руки гитару и недоумевающее покрутил.

– Надеюсь, ее не постигнет участь предыдущей?

– Я тоже.

Самюель помогла мне взять пакеты, и мы занесли их в мою комнату. Я знала, она хотела бы увидеть новые покупки, но, очевидно, заметив мою усталость, даже не стала спрашивать, что я купила. Мне нравилась их сегодняшняя не настойчивость.

– Помочь тебе разложить их?
– поинтересовался Терцо.

Я улыбнулась, увидев непритворный ужас при этом. Ему надоедало вечно просматривать примерку каждого наряда, купленного Самюель.