Солнце Калифорнии
Шрифт:
Настали тяжелые времена для семьи. Лилиан с каждым днем угасала. Все ярче становились воспоминания детства, когда поминутно слабела мать Джека, прежде чем покинуть его и сестру навечно. Многое было схожим, и Джек боялся, что сорвется, не выдержит этого напряжения.
Он ехал в больницу, надеялся и одновременно боялся застать там Сэс. В последнее время Сэс больше, чем кто-либо, проводила время с Лилиан.
Возле палаты бабушки он застал кузена Люсьена и его суженую Гвен, с которой молодой человек в последнее время был неразлучен. Джек поздоровался с ними. Там же была и Сэс. Но что-то внутри бунтовало против нее. Он решил демонстративно проигнорировать свою бывшую
— Почему вы здесь? — спросил он у двоюродного брата.
— Сэс сказала, что Лилиан уснула. Они работали все утро, и наша «железная леди» утомилась, — ответил ему Люсьен. — Вы не будете возражать, если мы с Гвен пока посидим в кафетерии?
— Валяй, — кивнул Джек и сел на освободившееся место двоюродного брата, когда тот вместе с невестой удалился.
— Джек, я надеялась тебя сегодня увидеть, — проговорила Сэс, так и не дождавшись, когда он сменит гнев на милость. — Нам нужно поговорить…
— Неужели! — вспыхнул он, словно ждал этих слов. — Мыслимое ли дело, я не могу связаться с человеком, которого наняли для написания сценария! Как это понимать? Я все утро потратил на то, чтобы найти способ узнать номер хотя бы одного действующего телефона, по которому можно было бы с тобой связаться. Это никуда не годится, Сэс! Это недопустимо!
— Слушай, Джек, прекрати беситься, или я очень быстро передумаю иметь с тобой дело! — прикрикнула на него Шерил.
— Почему ты избегаешь меня, Сэс? — тихо спросил он, смиренный ее окриком.
— Все было бы намного проще, касайся это лишь нас двоих… — проговорила девушка. — Лечащий врач Лилиан сказал, что не сможет выписать ее домой по меньшей мере в течение этой недели. Но мне уже нет смысла здесь находиться. Все это время я очень плотно работала с Лилиан. Она снабдила меня всей необходимой информацией. Мне остается лишь художественно обработать ее в виде законченного сценария. Не сомневайся, я успею к назначенному сроку, к которому мой агент передает вам окончательный вариант…
— Так ты дашь мне номер своего телефона? — проговорил Джек Хадсон.
— В этом нет никакой необходимости.
— Лилиан знает о твоих планах? — спросил он.
— Она меня поймет! — твердо произнесла Шерил. — А теперь я пойду. С ней я уже попрощалась, я сидела здесь, чтобы дождаться тебя и все объяснить. Прощай, Джек, — сказала она и удалилась, и он в очередной раз не нашел в себе сил удержать ее.
Для вечно сомневающейся Сэс это стало определенным знаком. Джек легко вычеркивал ее из своей жизни. Не о чем и жалеть.
Готовый сценарий лежал на рабочем столе перед Сэс. Она отвернула титульный лист и пробежала глазами вводную часть.
Первые реплики Лилиан и Чарлза привлекли ее внимание.
«Вы американец… Не стоит так разгуливать. За каждым поворотом вы рискуете наткнуться на нацистский патруль или сторонников виши».
«По-вашему, я не знаю?»
«Пойдемте в кабаре. Там многолюдно. Никто не обратит на вас внимания. Постарайтесь не выдать себя акцентом».
В этом была вся Лилиан. Сэс ни на мгновение не сомневалась, что все именно так и было. Она моделировала жизнь любимых ей людей и делала это с блеском. Она взяла Чарлза буквально под свое крыло, лишь только его встретила, и всю жизнь сберегала его своей любовью, которой невозможно было сопротивляться.
Лилиан с ее огромным сердцем всегда оказывалась сильнее. Она учредила в своей семье настоящий матриархат, который за все годы никто не посмел оспаривать. Она обладала врожденной мудростью и несгибаемой волей. Она была прекрасна и соблазнительна, как абсолютная женщина, пленительна и несокрушима, как древняя воительница.
Сэс не сможет так никогда. Она даже пытаться не станет. Она просто отошлет сценарий
через своего агента.Из гостиной послышались звуки. Прислушавшись, Сэс поняла, что работает телевизор. Обычно в это время никто его не включал. Сэс пошла проверить.
Посреди гостиной стояла растерянная Мария с пультом в руке, а рядом с ней, также в позе изумления, застыл Тео.
— Ребята, что это с вами такое? — спросила Шерил.
— Моя сестра позвонила, сказала, что вас показывают, — проговорила няня.
— Что?!
— Тебя по телику показывают, мамочка! — восхищенно воскликнул Тео. — Смотри, это ты! — указал он розовой ручкой в экран.
Сэс рухнула на диван, жестом попросила у Марии пульт и сделала звук погромче. Это было интервью, которое ее отец давал три года назад светскому репортеру перед началом церемонии вручения кинонаграды. Тогда она сопровождала своего отца, которого в третий раз номинировали как лучшего продюсера, однако и тогда ему не суждено было получить статуэтку киношного рыцаря на бобине с кинопленкой. Такое часто случается. К разочарованиям приходится быть готовым и уметь сохранять лицо.
Но это были только кадры. Голос, который им аккомпанировал, говорил совершенно иное, к карьере ее отца не имеющее никакого отношения. В миг, когда оператор ухватил ее крупным планом, кадр замер. А комментатор продолжал вещать:
— Директор по проектам и вице-президент «Хадсон пикчерс», а также внук глубокоуважаемой и несравненной Лилиан Кольбер, известный в Беверли-Хиллз плейбой Джек Хадсон три года назад имел романтические отношения с Шерил, дочерью знаменитого продюсера Мартина Кэссиди и его супруги и партнерши Кейт Томас. По сведениям из достоверных источников, их роман длился несколько месяцев, что по меркам самого мистера Хадсона — большой рекорд, после установления которого наследник и убежденный холостяк переключился на всем известную сексапильную диву, Стефани Папазьян, отношения с которой, однако, прекратились так же стремительно, как и начались, что для мистера Хадсона скорее излюбленное правило, чем исключение. Этот список можно было продолжать долго. Похоже, наш блистательный плейбой и баловень судьбы намерен многое успеть, но так и не понял, что у него появилось дитя любви. Нам бы очень хотелось услышать комментарий от самого Джека Хадсона, — высказал пожелание светский комментатор за кадром.
Сэс нажала кнопку на пульте, и экран погас.
— Мамочка, а что такое дитя любви? — пролепетал Тео.
— Что, сынок? — спросила она, надеясь, что неверно расслышала.
— Дядя сказал про дитя любви, — пояснил малыш.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Если бы она продолжала тихо жить в своем бунгало в Санта-Барбаре и растить сынишку, никому и в голову не пришло бы копаться в архивах в поисках случайной видеозаписи, опрашивать «достоверные источники», лезть в ее жизнь. Но она предприняла серьезную попытку стать частью киноиндустрии и не замедлила получить результат в виде упоминания в светской хронике, которая немыслима без беспардонного вторжения в интимные тайны публичных людей. Оставалось только гадать, откуда они все прознали, кто послужил тем «достоверным источником», и ждать реакции.
Реакция последовала почти мгновенно. Через пару часов в ее дверь уже стучал Джек Хадсон. Сначала он делал это деликатно, но спустя некоторое время стал буквально ломиться, срывая дверь с петель.
Помимо паники Сэс задерживало еще и желание привести себя в порядок, прежде чем распахнуть дверь перед незваным и запоздалым гостем.
Она уже стояла в прихожей, поправляя на себе платье и прическу, когда услышала зычное требование:
— Открывай, Сэс. Немедленно открывай! Или же я высажу дверь! Я знаю, что ты дома! Твоя машина здесь, в комнатах свет, я видел твой силуэт! Открывай!