Солнце мертвых

Все сидели в экспедиционном автобусе и пили крепкий горячий чай.

– Я думаю, – Саркисян подцепил ложечкой кизиловое варенье и отправил его в рот, – так вот я думаю, что в задачу тех, кто управлял этими биороботами, не входило наше уничтожение. Просто попугать хотели, продемонстрировать, так сказать, свое могущество. Ведь они в любую минуту могли завалить нас. Ну и, конечно, ваша реакция, майор, наверняка повергла их в недоумение. Чего-чего, а этого они не ожидали. Действительно театр! И режиссер имеется, небесталанный, но уж очень старомодный. Вы, кстати, попробуйте кизилового варенья. – Саркисян кивнул на банку. – Очень вкусно, не хуже клюквы.

– Ну а каковы ваши дальнейшие планы, – вступил в разговор Кулик, – разведать, что за этой железной дверью?

– Сначала я именно это и хотел сделать, – Саркисян внимательно посмотрел на Ивана, – но теперь думаю: а, собственно, зачем? Ведь мы, в общем-то, выяснили, что дом этот, да и не он один, стоит на огромном кладбище, с обширной сетью подземных ходов. Что у этого кладбища существуют хозяева, видимо, древняя колдовская секта. От нее все и идет. А гнездятся они в этой малюсенькой деревушке, застроенной со всех сторон.

– Ну и?.. – вопросительно произнес Иван.

– Ну и все, – заключил Саркисян. – Нечего лазить по этим подземельям, да и Лева, я думаю, так считает. – И он вопросительно посмотрел на своего помощника. Тот густо покраснел и сконфуженно уставился в чашку. – Ну а если серьезно, – продолжал Саркисян, – я, право, не знаю, что делать. Ну не посылать же милицию арестовывать членов этой секты. Это, я думаю, и невозможно. Проще вступить с ними в переговоры, ведь какие-то цели у них есть.

– А если не пожелают? – спросил Тарасов.

– Посмотрим, – произнес Саркисян. – Сейчас передохнем немного, а позже сходим в эту Лиходеевку, посмотрим, что и как. Вы составите мне компанию, майор?

– С удовольствием, – отозвался Тарасов.

Уже начало темнеть, когда они вышли на единственную улочку слободки.

– Где-то здесь, – повторял Саркисян, – где-то здесь…

– Не проще ли спросить? – недоуменно произнес Тарасов.

– Нет, я хочу сам.

Майор удивленно посмотрел на своего спутника, а тот, словно собака, казалось, обнюхивал забор.

Надвигались сумерки. Кроваво-красный закат залил полнеба, а остальная половина была свинцово-синей в рваных клочьях туч. Сильный ветер свистел в голых ветвях деревьев, рвал плащи, шуршал старыми газетами. На улице не было ни души, да и в маленьких подслеповатых окошках ветхих домишек не видать было ни огонька. Все будто вымерло. И хотя деревушку обступали высотные громады, они как бы исчезли, окутанные синими сумерками, и казалось, нет ничего на свете, кроме этой древней деревушки и холодного свистящего ветра.

Тарасову порядком надоела прогулка, однако он не решился сказать об этом Саркисяну.

А тот продолжал рыскать от дома к дому.

– По-моему, здесь, – сказал он шепотом, кивнув на калитку с железным кольцом.

Майор с любопытством посмотрел на дом. Такой же, как и все. Высокий забор.

– Зайдем, – неуверенно предложил он.

– Нет, не время. – Саркисян ходил взад-вперед у калитки. Таким взволнованным Тарасов его еще не видел. Видимо, Саркисяну тоже не терпелось толкнуть калитку, однако он пересиливал себя.

– Что-то мне подсказывает, что сегодня этого делать не следует. Может, завтра…

Тарасов недоумевал. Почему завтра? Что мешает сделать это сейчас? Однако он чувствовал, что не знает правил этой хитрой игры, и предпочел не вмешиваться.

Завтра так завтра. И они зашагали в сторону новых микрорайонов.

Татьяна Недоспас ни о чем не догадывалась. Напротив, она была на седьмом небе от счастья. Ее обожаемый сынок Станислав стал первым учеником в классе, учителя беспрерывно его хвалили, о болезни не было и воспоминаний. О чем еще мечтать? Стас же матери о своих ночных похождениях и о новых знакомых не рассказывал. Вначале его так и подмывало поведать матери о дедушке и домовом, о том, как он шныряет по ночам по спящему дому, по подземельям. Но старик строго-настрого приказал молчать. Да и, размышляя, сам Стас пришел к выводу, что лучше, если мать не будет знать о его второй жизни.

Мать он очень любил, однако задолго до встреч со стариком начал понимать, что она – неудачница. Хотя жили они скромно, но, в общем-то, не хуже других. Стас постоянно чувствовал, что дается это относительное благополучие большим трудом. Мать постоянно подрабатывала в больнице, пропадая там круглые сутки. И к любви мальчика начало примешиваться сначала недоумение, потом какая-то презрительная жалость. Стас сам стыдился этой жалости, однако она постоянно присутствовала в мыслях о матери.

Однажды он попытался завести разговор об их дальнейшей жизни.

– Вот вырастешь, – сообщила мать, – кончишь школу, надеюсь, отлично, а там институт. Какой? Наверное, медицинский. Будешь, Стас, врачом, людей лечить.

– Но я не хочу врачом, – возразил Стас.

– А кем ты хочешь быть?

– Мне нравится книжки читать…

– Книжки? На книжках много не заработаешь. Станешь доктором, а там читай на здоровье.

– Учеба в институте, наверное, требует много денег, – задумчиво размышлял Стас.

– Ничего, – успокоила его Татьяна, – не пропадешь, в оборванцах ходить не будешь, я позабочусь.

– Послушай, мама, – спросил Стас, – а почему бы тебе не выйти замуж?

От неожиданного вопроса Татьяна даже слегка покраснела. Она внимательно посмотрела на сына.

– Ты это серьезно?

– Вполне, – ответил мальчик.

Татьяна замолчала, задумалась. Потом осторожно сказала:

– Видишь ли, сынок, отчим – штука не сладкая.

– А ты найди хорошего, – возразил Стас.

– Где же его найти? – растерянно сказала Татьяна. – Хорошего человека найти нелегко.

– Но ты и не ищешь. А ведь ты, мама, красивая.

Татьяна расцвела от слов сына, схватила его в объятия и начала целовать.

На этом разговор закончился. Так она и не поняла, всерьез говорил сын или шутил. Но Стас действительно хотел облегчить матери жизнь. Он был готов на жертвы, но пока жертвы приносила мать, сама того не замечая. Но после знакомства со стариком Асмодеем Стас переменился. Он с насмешкой думал о планах матери. Институт? Зачем? Он и так достаточно могуществен, а будет еще сильнее. Он – почти волшебник. Властелин темных сил! И знаниями своими он заткнет за пояс любого профессора. Конечно, эти мысли были внушены стариком, но они попадали на благодатную почву.