Солнце мое

Никто верить не хотел. Раз десять перемеряли, делегации от соседей ходили смотреть. Я сама видела! Начали выяснять, оказалось, дом относится к какой-то очень редкой экспериментальной серии, и пять сантиметров пола — это норма. Не знаю, кто как, а я неделю на пол наступать боялась. Потом кто-то сказал: «Да и пофиг! Двадцать лет дома отстояли, сколько землетрясений пережили! Полы не сверлите, да и всё». И все как-то успокоились. А что тут сделаешь, в самом деле? Так и живём, дырок лишних не сверлим.

Одним словом, приволоклась я домой, и снова на меня напала тоска. Вот прям уже в подъезде. Хоть бы бабушка скорее приехала, а то даже поговорить не с кем. Зашла в квартиру, Ане позвонила — сплошные длинные гудки. Уехала, поди, с маман на дачу.

Есть не хотелось. Да ничего не хотелось!

Я заставила себя вымыть руки, прошла в комнату и плюхнулась на стул около компьютера. Включила. Написать, может, что-нибудь? Я посмотрела на полку с черновиками.

Но писать тоже не хотелось. Вот совсем.

Я минуту тупо смотрела в стартовый экран, а потом включила эту «Дюну». Поиграю маленько, может отпустит?

Вовка всё время играл за дом Харконенов, объяснял мне всякие преимущества этих коварных типов и вообще изображал плохиша. Но я-то так не могу, я же правильная девочка. Ну, как бы. Гхм… Оставались Атрейдесы и Ордосы.

Ордосы — какие-то невнятные. Подозреваю, что их ввели просто чтоб кто-то третий был. Они, типа, такие технократы и всё время пытаются стырить у вас спайс, чтобы перепродать. Торгаши, одним словом.

А Атрейдесы — они же, вроде, все благородные. Короче, выбрала я Атрейдесов и давай строить первую базу. А надо же ещё спайс собирать. И танки строить. И следить, чтоб тебя не пришли и не расколошматили злобные соседи… Ой, ещё червяки!!! Когда первый сожрал мой харвестер (это машинка такая, для сбора спайса в пустыне), я была вне себя от возмущения. Я стараюсь, понимаешь, из последних сил, а они! И тут стало возмущаться некогда, потому что полезли вражины… Короче, первую миссию я завалила с треском, решила начать заново, с учётом косяков, и быть умнее…

Ноги у меня замёрзли. Я в очередной раз поёжилась, пытаясь натянуть юбку пониже на колени… и тут до меня дошло! Ночь уже! В открытое днём окно втекает холодный воздух, а я сижу как пришла — в коротком чёрном сарафанчике! Эта мысль настолько меня поразила, что я подскочила и посмотрела на время. Четыре двадцать. Я посмотрела в окно. Не-е, не может быть! Часов двенадцать уже, наверное. Темно, да и холодно. Я побежала на кухню, закрыть форточку и посмотреть время там.

Четыре двадцать.

Это что — четыре утра, что ли?!

Ёхарный балет!

Я, всё ещё не веря себе, пробежала в бабушкину комнату — у неё там тоже часы висели. Ну, натурально — четыре утра!

Глаза у меня, наверное, были квадратные.

Я вернулась в комнату и уставилась на комп. Вот же ты, коварная штука! Самое интересное, спать не хотелось. Хотелось во что бы то ни стало пройти последнюю оставшуюся миссию.

— Ну, ладно! — сказала я игре. — Я тебя пройду и больше не открою!

К тому моменту, когда мне удалось осуществить свою угрозу, за окном стало светло. Я выключила комп, заткнула уши ватой и завалилась спать.

ТОСКА НА

Проснулась я к вечеру. Вышла в кухню. Обычно я отсутствием аппетита не страдаю, но вот сейчас… Мне было так тоскливо, хоть волком вой.

А ещё говорят, что разлука укрепляет чувства.

Фигня какая! Не хочу я ничего укреплять! Хочу, чтоб мой мужик со мной в постели спал. Тут я начала хлюпать носом и страдать. И страдала бы, если бы вдруг не позвонила Аня и сразу не закричала в трубку:

— Ты чё, мать, где весь день была?! — такое у нас дружественное обращение, если вы не поняли. «Мать».

— О! А я думала, что ты на дачу уехала!

— А я и уезжала. Маман там осталась, а я вернулась, варенье вот варю. Я же завтра к Зинке еду, свадьбу готовить. Я тебе не говорила, что ли? Хотела с тобой посидеть, потрепаться.

Потрепаться — это был просто шикарный выход из уныния! И я понеслась к подружке. Мы засели в кухне и начали делиться новостями.

— Зинка же, прикинь, замуж выходит, — Зинка была Аниной одногруппницей и институтской подругой.

— А чё так внезапно-то?

— А я чё, совсем не рассказывала?

Вы, кстати, не удивляйтесь, что мы без конца чёкаем. Это же наше, сибирское, никакими силами из речи не вытравишь.

— Про замуж — нет.

— Она же зимой ещё познакомилась. Зинка ехала в Солнечный. На Байкальской стояла-стояла — ничего нет. Дело к ночи уже — понятно, что ничего не дождёшься. Народ пешком пошёл потихоньку. Холодно, темно. А страшно, прикинь? Ну, она и прицепилась к двум парням, которые поприличнее выглядели. А один ничё так, понравился ей. Да они с зимы уж живут. Вот, решили оформить отношения, — Аня оценивающе помешала варенье. — Ты знаешь, она беременна, по-моему.

Ну, поражаться здесь особо нечему. Сейчас многие так. Живут-живут, а ребёнок заведётся — ну, вроде, и узаконить надо.

— Когда свадьба-то?

— Через неделю.

— Свидетельницей будешь?

— Ну конечно! Кто ещё…

— А третья эта ваша подружка, как её?

— Лилька? О-о-ой, я тебя умоляю! Она наготовит!

— А свидетелем?

— Прикинь, тот второй парень. Ну, с которыми Зинка зимой-то шла.

— Ну и как он?

— Да не знаю. Он такой… не особо разговорчивый. На дискотеки с нами не ходит.

— Да можно подумать! Я тоже не хожу.

Крики, грохот, рожи перекошенные. Культурный отдых, тоже мне.

— Ну, ты сравнила. Он, вроде бы спортсмен, что ли.

— И чем занимается?

— По-моему, борьбой.

— О! Так ты спроси-ка его, он по-любому папу моего должен знать.

— Точно! Спрошу при случае! Слушай-ка, а у вас же Таня шьёт?

— Да шила.

— Узнай у неё, а, сколько будет платье подогнать? Мне с Германии пришло красивое такое, гипюровое, — Анина немецкая родня продолжала поддерживать своих потихоньку, — Широковато, прикинь. Я хотела ушить, боюсь испортить.