Солнечный удар

– А это Юленька, - представил красавицу грузин.
– Она из Питера.

– Здрастье, - скромно сказал Полынцев, глядя на стройные ноги девушки.

– Ты сейчас с кем поздоровался, дорогой?
– удивленно изогнул брови Вахтанг.
– Хозяйка выше.

Андрей, смутившись, поднял глаза.

– Здрасьте.

– Еще выше, - подкорректировал грузин, заметив, что Полынцев споткнулся на груди.

– Вы так персонально с каждой частью тела будете здороваться?
– с легким прибалтийским акцентом пропела рыжеволосая.

– Зачем человека стыдить?

– вскинул указательный палец Вахтанг.
– Пусть со всеми поздоровается, хуже не будет, но сначала с лицом.

Юле не понравился Полынцев. Ничего выдающегося в нем было. Заурядный парень, каких на сотню - девяносто девять. На курорте можно и получше экземпляр подыскать, благо, есть из кого выбрать.

– Я только вчера в милицейский санаторий приехал, - словно оправдываясь, пробурчал Андрей.
– Еще не знаю здесь ничего, вот первый раз на пляж пришел.

– А мы из пансионата, - радостно подхватил Вахтанг.
– Вон из того, что на горке, - он махнул рукой в сторону высотного белого здания, сверкавшего на солнце зеркальными окнами.
– Присоединяйся, вместе будем отдыхать.

– Спасибо. А можно я вас вечером в ресторан приглашу, чтоб за спасение отблагодарить? Я ведь, получается, перед вами в долгу.

– Вот это настоящий мужчина!
– расплылся в улыбке грузин.
– Где твои вещи, дорогой, неси их сюда, обсудим интересное предложение.

Полынцев без лишних вопросов помчался за одеждой.

Едва он скрылся из виду, Юля набросилась на Вахтанга.

– Зачем вы его пригласили? Пусть бы отдыхал в своем эмвэдэшном санатории. Нам еще филеров здесь не хватало.

– Не понимаешь, женщина!
– тоном аксакала возразил грузин.
– Свой милиционер - лучше чужого!

– Рыжеволосая тоже скорчила недовольную гримасу и поддержала подругу.

– Зачем он нам свалился? Будет тут вынюхивать, да подслушивать - сплошные неудобства.

Аркадий Эдуардович, в свою очередь, вступился за генацвале.

– Вот вы, прибалты, так и норовите русского человека побольней укусить. Натерпелся я от вас в Таллинне, до сих пор изжога мучает. Все вам не так, во всем червоточину ищите. Еще неизвестно, зачем вы сами, Яночка, сюда приехали, может, тоже за нами подглядывать?

– Не начинайте, пожалуйста, - поморщилась эстонка.
– Я вам уже сто раз говорила, что каждый год здесь отдыхаю. Моим недугам только местные грязи помогают.

Юле неинтересно было слушать препирательства друзей. Уже не в первый раз Аркадий Эдуардович, вынужденно уехавший лет 5 тому из Эстонии, вымещал злобу на Яне (нашел тоже крайнюю). Она старалась не вступать в споры, но он не успокаивался, постоянно зудя о потерянной работе, квартире, друзьях и т.д. В общем, о банальной истории, каких в Прибалтике тысячи. И зачем, спрашивается, на отдыхе этим душу травить? Неужели, заняться больше нечем? Здесь ведь такое дивное место - солнце, море, пальмы - живи и радуйся. Еще бы приятного молодого человека встретить, и был бы полный ажур. Но только приятного, а не такого, как некоторые. Вот, пожалуйста - помяни лихо...

Полынцев, лавируя между отдыхающими, словно официант между столиками, возвращался с огромным пакетом фруктов и пузатой бутылью вина...

– Вот, все, что было в киоске, - радостно сообщил он, отдавив напоследок ногу лежавшему рядом старику.
– Выпьем за знакомство?

Дедок проворно вскинул голову, решив, что предложение относилось к нему. Но, увидев, что ошибся - снова погрузился в солнечную ванну.

Вахтанг растянул губы шире горизонта.

– Вай, какой молодец! Не успел туда-сюда и уже все успел. Настоящий джигит! Не зря я тебя спасал, да!?
– он с гордостью посмотрел на эстонку.

Та благодушно улыбнулась - мол, не зря, конечно.

Аркадий Эдуардович, не теряя времени, быстро сдвинул лежаки, соорудив импровизированный столик.

– Давайте сядем в кружок, бутылочку от посторонних глаз прикроем, а то дети рядом бегают, неудобно.

– Боитесь плохому научить?
– ехидно спросила Яна.

– Нет, - опасаюсь, что бутылку опрокинут. Ну, рассаживайтесь быстрей, рассаживайтесь...

Выпив по стаканчику (а следом по второму), компания обмякла и подобрела. Вахтанг начал, подергивая усами, улыбаться рыжеволосой эстонке. Она - Полынцеву. А он - Юле... Но, к сожалению, безответно.

Разомлевший Аркадий Эдуардович, проникшись всеобщим благодушием, протянул Яне самый большой, аккуратно очищенный и услужливо разломленный на дольки, апельсин. Та, светясь от радости, приняла подношение. Вахтанг, неодобрительно посмотрев на такую идиллию, нервно плеснул в стакан соперника вина и случайно (а может быть, и нет) забрызгал его светлые, с якорьком на карманчике, шорты. Видно, ревновал грузин нешуточно.

Хоть вино и считалось белым, но пятна оставляло желтые, двусмысленные.

– Вот так номер!
– вскрикнул толстяк, отряхивая гульфик.
– Теперь все будут думать, что я где-то постоял против ветра.

– Прости, дорогой, я не специально, - сухо извинился Вахтанг.

– Да уж, - обиженно промычал Аркадий Эдуардович.
– Моя любимая вещь - надеюсь, что отстирается.

– Юляша, а я купила билеты на концерт, - перебила неловкий момент Яна.

– На 'Звезды против террора'?

– Угу.

– Повезло, а мне не досталось.

– Я и на тебя взяла.

– Правда? Ой, спасибо, мне так хотелось туда попасть!

Она, действительно, мечтала побывать на этом представлении. Программа обещала собрать весь цвет российской эстрады. Выпадала редкая возможность увидеть в одном месте полтора десятка популярнейших артистов. Такое, разве, в Кремлевском дворце бывает и то, под Новый год.

– А почему, только Юля? Почему не все вместе?
– вопросительно вскинул руку грузин (вопросительный жест отличается от восклицательного только интонацией - пальцы при этом крючком не загибаются).