Солнечный удар

– Не успели снять - вот и вся разгадка, - рассудил Полынцев, отряхивая невидимую грязь с ладоней.

– А, между прочим, с какой стати я тебе все это рассказываю?
– неожиданно спохватился плешивый.
– Может, ты и есть самый главный душегуб. Ведь ушел же из номера к тому времени?

– Ушел, ушел, - задумчиво подтвердил Андрей.
– Слушай, а территорию отработали, никто случайно приметы не срисовал?

– Как обычно, нет...

Юля плюхнулась в свою кровать и устало выдохнула. Как же хорошо, вот так растянуться на матрасе после нескольких часов сидячей пытки. Нет, казалось бы, нужно горевать по умершему Аркадию, а она радуется, что вырвалась из рук милиции. Да, здорово у них получается одни стрессы другими перебивать - не захочешь связываться.

– Вика, ты не спишь?

– Нет, - сонно откликнулась подруга.

– А чего он от нас хотел? Думал, мы Аркадия убили, что ли?

– Угу.

– Он что, дурак?

– ...

– Вика?

– Угу.

Кажется, бедняжка уже во сне бормочет. Умаялась. Вообще-то она молодец, хорошо держалась и ночью, в парке, и утром, на допросе. А вот Яна как-то скисла, да и мужчины оказались не на высоте. Елисей вообще трясся, как неврастеник, наверное, боялся, что на работу сообщат. Будто взрослый человек не имеет право выпить на курорте. А может, не зря боялся? Ведь не было же его в номере, когда убийство произошло. Хотя, что ему плохого сделал Аркадий? Ерунда. Наслушалась этого Побрякушкина-Погремушкина, теперь все вокруг подозрительными кажутся. Надо будет подробно расспросить Полынцева о том, что ему этот плешивый рассказал. Вдруг и правда, убийца среди своих затесался? Например - Вахтанг, его ведь тоже в номере не было. Мог убить? Конечно, мог. У него-то конкретный зуб на Аркадия имелся, из-за Янки. Нет, пожалуй, так рассуждать бессмысленно, нужно посоветоваться с профессионалом. Где его там черти носят?

Андрей, попрощавшись с Погремушкиным в коридоре, собрался было вернуться в номер, как вдруг, дверь в соседней комнате распахнулась и на пороге появилась синеглазая красавица. Сердце запрыгало от радости, словно собачка, увидевшая хозяйку. Но грозный хозяин, а Полынцев был именно таким, жестко оборвал веселье - 'Сидеть, не вякать, а то в кофе утоплю'. Сердце сжалась. Знало - может.

– Зайди на минутку, - поманила пальчиком Юля.

– Кто, я?
– опешил Андрей.

– Нет, твои ноги.

Ноги зашли.

Красавица прикрыла дверь и заговорщицки зашептала.

– Ну, что там Побрякушкин сказал? Это не простое убийство, да? Не простое?

– А почему шепотом?
– обалдел Полынцев от неожиданного натиска. Еще вчера он даже не мечтал, а сегодня... Если б у сердца был хвост, сейчас, виляя им, оно пересчитало бы все ребра.

– Там Вика спит, - пояснила Юля.
– Давай здесь пошушукаемся. Или ты против?

Против ли он? Что за дурацкий вопрос?! Он, можно сказать, только и думал о том, чтобы с ней пошушукаться. Он с именем этим ложился и с именем этим вставал, готов был целовать песок, по которому она ходила, служить был рад, прислуживаться тоже (нет, это из другой песни). Что там еще из крылатых выражений осталось... в общем, на все был готов. Против ли он. Смешно слышать!

– Конечно, против, - сдерживая учащенное дыхание, прошептал Андрей. А сердце предупредил - 'Если будешь вместо меня бубнить - залью валерьянкой. Не смыслишь в тактике - помалкивай'.

– Хорошенькое дело, - вздернула бровки красавица.
– Это почему это?

И тут Полынцев вернул ей все, что скопилось на душе за три дня безрадостного знакомства.

– С какой стати, Юля, я должен с вами делиться служебной информацией?

– Ну, как?
– оторопело сказала она.
– Вдруг здесь страшная тайна - вместе раскроем. Разве неинтересно?

– А можно узнать, какая у вас профессия?

– Можно, - красавица кокетливо отбросила волосы назад.
– Корреспондент газеты 'Молодежный фасон'.

– Видно, что молодежный, - кивнул Андрей, ухмыляясь.
– Непосредственность прямо через край плещет.

– Мне 21, - обиженно сказала Юля.
– И, между прочим, любопытство - моя профессиональная черта. Крови до жути боюсь, а всякие там интриги люблю, из них материал хороший получается. Представляешь, вернусь домой, напишу, как в детективную историю попала, как сама в расследовании участвовала, как вместе с настоящим сыщиком преступника ловила - все ахнут!

– А вот мне скажут: 'Дурак ты, Полынцев, в отпуске нужно было отдыхать'.

У Андрея на секунду возникла пораженческая мысль: бросить тактику к чертям собачьим и, обняв Юлю, радостно воскликнуть - да согласен, согласен и еще тысячу раз согласен! Но - воля, плюс характер. В девушке просматривалась определенная меркантильность: понадобился - и она готова дружить, а если б нет - то и нет? Профессиональный интерес? Да пусть она им подавится.

– Юля, раскрою вам свои карты, - с умным видом произнес Полынцев.
– И заранее прошу не обижаться. Мне нельзя заниматься этим делом, потому что я в отпуске, другими словами - отстранен от работы.

– Ну и что?
– хмыкнула она.
– Сыщик - всегда сыщик, хоть в отпуске, хоть на луне.

– Во-первых, я по должности не опер, - возразил Андрей.
– Вот именно. А, во-вторых: не хотелось бы устанавливать с вами какие-то отношения - вы не в моем вкусе. Я люблю девушек скромных и мягких по характеру. А вы, извините, резкая и непосредственная, как подросток. Захотела - поздоровалась, не захотела - мимо прошла. Мне такие помощницы не нужны. Так что, рекомендую обратиться к Погремушкину, он, думаю, с радостью согласится на сотрудничество.

– Кто резкая?
– зашлепала розовыми губками Юля.
– Кто, как подросток?

– Я и сам человек несложный, - продолжал умно излагать Андрей (он считал, что умно), - и, тем не менее, с девушками на ты перехожу не раньше первого поцелуя. Равно, как и со знакомыми, при встречах обязательно здороваюсь, вне зависимости от того, испытываю к ним симпатию или нет, - чуть заметно кивнув (специально, под гусара), он резко повернулся к двери.
– Счастливо отдохнуть, мне еще с Яной побеседовать нужно...

Юля осталась стоять с открытым ртом. Это она-то непосредственная? Это она-то не в его вкусе? Да он... да она... Слов нет от возмущения. Нет, конечно, работа с молодежной аудиторией накладывает определенный отпечаток, но кто бы делал замечания, сам-то: 'А это, как его, игде эта женщина, которую я спасал? ' - тьфу, деревня! Чуть глаз не выронил, когда на нее в купальнике пялился, а сейчас: 'Вы не в моем вкусе'. Да откуда он у тебя взялся, этот вкус? Ну, и гад! Это она-то резкая?! Вот, сволочь! Нет, надо отомстить, во что бы то ни стало, отомстить.

Андрей, деликатно постучав, зашел в комнату Яны. Унылая компания сидела за столом, поминая Аркадия Эдуардовича. Вид у всех был соответствующий поводу.

– Присоединяйся, генацвале, - поднял рюмку грузин.
– Помянем хорошего человека.

– Идите ко мне, Андрюша, - похлопала рукой по матрасу эстонка, сидевшая укрытой пледом кровати.
– Я за вами поухаживаю. Сегодня вы у нас настоящий герой. Поставили этого Погремушкина на место, а то измывался тут над нами все утро, грозился всех в тюрьму отправить - кошмар какой-то. Лучше бы настоящих бандитов ловил.