Солнечный ветер. Книга третья. Фаустина

После этого прошло несколько лет. Военная судьба забрасывала Пертинакса в Британию, а затем на Дунай, где он возглавил германский флот. Сейчас начинался новый этап его карьеры, и он был уверен, что не подведет императора и своего покровителя Помпеяна. Он сидел на коне, с удовольствием наблюдая как римские войска словно огненная лава, спускающаяся с вулкана Этна, текут по наведенной переправе на вражеский берег, неудержимые, смертоносные, сжигающие жаром войны все на своем пути. Эта видимая мощь сокрушит любые укрепления и стены.

К нему подъехал Виндекс.

– Переправа идет успешно, легат! – сообщил он удовлетворенно. – Но меня не оставляют сомнения: можно ли верить перебежчику?

Хотя Марк и его советники готовили удар по маркоманнам к середине июня, перебежчик, явившийся к ним в начале месяца – он когда-то служил в римских вспомогательных частях, – сообщил, что варвары, напуганные предстоящим вторжением легионов, отступили вглубь своей территории и момент для удара по ним показался благоприятным.

– Даже если он нам и соврал, у нас достаточно сил, чтобы разогнать шайки разбойников Балломара.

– Говорят, Балломар ушел к германским богам, – заметил Виндекс.

– Не знаю, – пробурчал Пертинакс, не желая выказывать свою неосведомленность. Как всякий тучный человек он страдал одышкой и потому говорил с паузами. – Когда встретимся с варварами, тогда и посмотрим. Главное, чтобы наши боги нам помогли. А поскольку перед походом великий император Марк принес жертву Юпитеру и Марсу, заколов белого быка, я уверен в победе.

– Я тоже! – согласился Виндекс.

Еще раньше он слышал о Пертинаксе и как у любого выходца из знати этот человек вызывал у него настороженность. Ему не нравилась притворная любезность во взгляде Пертинакса, выглядевшая неискренней. Как и другие он посмеивался над его скупостью и старался избегать приглашений на обед, ибо поговаривали, что Пертинакс лично отмеряет порции мяса, которое будет подано на стол. Тоже относилось и к вину – некоторые подозревали, что Пертинакс пил хорошее фалернское вино, а гостям наливали дешевое. Такое скопидомство характерно для простолюдинов, полагал Виндекс, ведь эти люди с детства привыкли считать каждый асс и сестерций.

Они тронули коней и отправили по скрипучим доскам на другой берег.

Войска почти закончили переправу. Центурионы строили легионеров, трибуны проверяли порядок. Пертинакс распорядился послать вперед пеших разведчиков, поскольку лес перед ними, казалось, стоял сплошной стеной – ни одной дороги, ни одной тропинки не удавалось обнаружить.

Меж тем солнце медленно вставало, разгоняя долгожданным теплом холодные тучи и первые его лучи уже пробились сквозь них, красили багрянцем игольчатые верхушки сосен.

– В этом лесу так холодно! – с неудовольствием заметил Пертинакс, запахивая на груди красного цвета плащ с золотой каймой, отличающий его от остальных командиров. – Как они могут тут жить?

– Эти варвары ко всему привычные, – заметил Виндекс, – рассказывают, что далеко на севере они живут в земляных норах, питаются сырым мясом и одеты в звериные шкуры. Шерсть и лен им неизвестны.

– Дикари они и есть дикари! Только мы, римляне, несем истинный свет цивилизации. Я служил в Британии и скажу, что тамошние племена уже вкусили ее плоды благодаря Юлию Цезарю и другим божественным императорам. Думаю, что недалеко то время, когда из них будут набирать сенаторов как из галлов.

Вернулись разведчики. Они нашли наезженную дорогу, врагов по близости не обнаружили.

«Вперед!» – скомандовал Пертинакс и войска двинулись через лес, чтобы, не привлекая шума, пройти ближе к селениям маркоманнов, застать тех врасплох.

Тем временем Виндекс отправился в передовые части, в которых шли его люди. Он ехал по обочине дороги, внимательно поглядывал по сторонам, словно надеясь за стволами молчаливых сосен, дубов и елей вовремя заметить притаившихся врагов. Но никого не было. В воздухе повисла тишина утреннего леса, раздавалось негромкое ржанье лошадей, лязг амуниции, приглушенные голоса, кашель, глухой топот тысяч солдатских башмаков.

Они все дальше углублялись в земли маркоманнов.

Первую засеку – поваленные на дорогу огромные деревья – разведчики увидели через несколько миль на удалении от берега. Их стволы были большими, тяжелыми, с раскидистыми ветками. Они лежали так, что обойти их оказалось невозможным, потому что сама дорога была зажата с обеих сторон густыми рядами дикого леса.

Теперь придется повозиться, чтобы очистить путь. Виндекс торопливо вернулся к Пертинаксу.

– Я же говорил, что перебежчику нельзя верить! – нервно воскликнул он. – Маркоманны знали он нашей переправе. Они готовят засаду, клянусь Геркулесом!

– Если бы готовили, то уже бы напали, – рассудительно ответил Пертинакс. – Нет, они хотят нас задержать, чтобы лучше приготовиться к атаке. В Британии варвары действовали именно так: или сразу нападали из засады, или поваленными на дорогу деревьями мешали нам пройти. Если германцы не атакуют сейчас, значит впереди еще несколько завалов. Потом мы выйдем в открытое поле, где они будут нас ждать. В любом случае, пусть разведчики пройдут на пару миль дальше по дороге!

Пертинакс окинул Виндекса доброжелательным взглядом, про себя же подумав с насмешкой: «Эти начальники из знати так легко возбудимы и склонны кидаться в панику! Им не хватает свойственного простолюдинам спокойствия, ведь люди низкого звания привыкли к превратностям судьбы. Их не защищают ни деньги, не слуги, ни судьи. За них только боги».

В полдень легионы вышли на большую равнину, которая вдали ограничивалась невысокими холмами. Земля, расстилавшаяся впереди, утопала в зеленой траве, доходившей в некоторых местах до пояса.

– Вон они! – показал рукой Виндекс на зеленеющие верхушки холмов, потемневшие от копошившихся, передвигавшихся словно мелкие муравьи маленьких человечков.

Да, это были германцы. Подойдя ближе, римляне уже без труда различали их толпы, вытянувшиеся змейкой от холма до холма. Длинноволосые и полуголые, варвары держали в руках копья, мечи, дротики, потрясали ими, яростно выкрикивая проклятия. Многие прикрывались щитами, сплетенными из тростника, обитыми сырой кожей животных. Меж ними ездили несколько всадников, по-видимому, вожди, которые подбадривали бойцов. По своему обыкновению германцы привыкли воевать пешими, а коней придерживали в ближайших рощах или недалеком кустарнике, чтобы в случае победы вскочить на них и преследовать врага или при поражении быстро покинуть поле боя.

– Да, Балломара не видно! – произнес Пертинакс, будто убедившись, наконец, в правоте Виндекса.

– Лазутчики сообщали, что вожди выбрали вместо него Баттария. Ему всего десять лет, – уточнил префект претория.

– Мальчишку? И они хотят нас победить?

Меж тем легионы начали выстраиваться по фронту, выставляя впереди когорты с более опытными бойцами. За ними встали стрелки и метатели копий. Заднюю линию составляли вспомогательные части, которые в любой момент могли прийти на помощь. Обычно там несли службу воины дружественных племен, в том числе и германских.

– Я поручаю тебе правый фланг. Возьми всю конницу! В самый трудный момент вы ударите по врагу и опрокинете его, – приказал Виндексу Пертинакс. – Я буду в центре следить за полем боя. Вспомогательные войска пока останутся в резерве.

Виндекс ударил рукой себя в грудь в знак того, что понял приказ и помчался к кавалерийским алам и турмам²³, чтобы поставить их на место, определенное командующим. Солнце уже поднялось достаточно высоко, когда обе стороны посчитали, что готовы для начала сражения.